Уже стала историей завершившаяся недавно в Санкт-Петербурге трехсторонняя встреча президентов России, Азербайджана и Армении, призванная реанимировать карабахский переговорный процесс.
Еще недавно казалось, что события «четырехдневной войны» навсегда исключили возможность достичь взаимопонимания между Баку и Ереваном. Однако петербургский саммит, сдержанно, но все-таки положительно оцененный обеими сторонами, возродил надежду на то, что повестка мирного урегулирования карабахского конфликта еще не исчерпана.
Каково значение последней встречи лидеров трех государств? Откроет ли она перед сторонами конфликта перспективы мирного урегулирования? Эти и другие вопросы наши постоянные эксперты обсуждали на очередном заседании традиционного «Круглого Стола» AZE.az.
Елена Касумова, доцент кафедры политологии Академии Госуправления при Президенте Азербайджана:
– Откровенно говоря, меня несказанно удивляет скептицизм некоторых наших коллег, представляющих, кстати, совершенно разные стороны – и страны-участницы карабахского конфликта, и государства-посредники переговорного процесса. Откуда этот снобизм в отношении итогов петербургского саммита? Апрельские события в зоне конфликта, казалось, окончательно похоронили надежды на его мирное урегулирование. Венская встреча лишь остановила сползание наших государств в полномасштабную войну. Неужели на этом тревожном фоне кто-то ожидал миротворческого прорыва в Санкт-Петербурге? Это или наивность, а точнее, непрофессионализм, или сознательно выработанная позиция с какими-то неясными целями. Не научными, а политическими и явно сомнительными.
Позитивный результат от трехсторонней встречи президентов очевиден. Посмотрите, с какой политической повесткой приехали в Петербург лидеры Азербайджана и Армении. В багаже Сержа Саргсяна были лишь требования «гарантий безопасности» и «внедрения механизмов расследования инцидентов» на линии соприкосновения противоборствующих войск. Другими словами, его цель представлялась очевидной – добиться сохранения пресловутого статус-кво. Ильхам Алиев объявил первоочередной целью деоккупацию захваченных земель, то есть, долгожданный отказ от статус-кво, что, кстати, соответствует формальной позиции лидеров стран-посредников переговорного процесса. Вы обратили внимание на то, что вся обширная карабахская проблематика сузилась до обсуждения судьбы «пояса безопасности», то есть, продолжения или прекращения оккупации азербайджанских территорий, никогда не входивших в зону Карабаха?
Очевидно, Саргсян заручился определенной поддержкой Запада, если так горячо настаивает на внедрении всяких технических средств слежения за фактической линией фронта. Они должны находиться под эгидой ОБСЕ, поставляться западными партнерами, скорее всего, американцами. Такое бы положение дел очень надолго узаконило бы дальнейшую оккупацию захваченных приграничных с Карабахом азербайджанских районов.
А, что, получила Армения на выходе? Только предложение об увеличении числа наблюдателей ОБСЕ в зоне конфликта. Ни одного пункта о внедрении механизмов расследования случаев нарушения перемирия, наказания нарушителей, размещения на линии фронта средств слежения. А это значит, что Москва поддерживает курс на деоккупацию «пояса безопасности», принимает азербайджанскую позицию поэтапного решения карабахской проблемы. Ведь вывод армянских войск из пяти районов и есть первый этап ее мирного урегулирования. Неужели этот нюанс остался незамеченным нашими коллегами?
Коста Магдаленос, политолог, юрист (США):
– Я всегда считал, что карабахская проблематика – это единственная в мире политологическая площадка, на которой по единым правилам играют страны, превратившиеся в очень серьезных оппонентов – США, Россия, Франция, фактически представляющая Евросоюз. Они реально сумели выработать общую позицию по урегулированию этого конфликта и ею, безусловно, надо дорожить. Поэтому и Париж, и Вашингтон с глубоким пониманием отнеслись к российской инициативе собрать лидеров Армении и Азербайджана в Санкт-Петербурге.
Итак, общее видение будущего урегулирования у стран Минской группы есть, но, черт, как известно, кроется в деталях. Камнем преткновения стал выбор между поэтапным и пакетным решением карабахской проблемы. Однако, если вдуматься, они не критически противоречат друг другу. Все равно, даже чисто технически начинать надо с освобождения оккупированных приграничных районов.
В мире нет даже близких аналогов ситуации, сложившейся в зоне конфликта. Ни Косово, ни Осетию, ни Приднестровье, ни другие подобные образования не окружают территории выжженной земли с частично уничтоженной инфраструктурой, из которых создано нечто вроде переднего края глубоко эшелонированной обороны. Поэтому абсолютно понятна позиция Баку, который педалирует именно тему деоккупации пяти азербайджанских районов. Ей нечего противопоставить кроме сомнительных пропагандистских лозунгов и обращений к мировому сообществу. Еревану необходимо понять, что он не сможет избежать вывода своих войск из приграничных районов, и чьей бы протекцией он не собирался бы заручиться, этот шаг придется сделать. Я уверен, что об этом Сержу Саргсяну говорили в Санкт-Петербурге.
Ризван Гусейнов, директор Центра истории Кавказа, старший научный сотрудник Института права и прав человека НАНА:
– Петербургские переговоры по Карабахскому конфликту президентов России, Азербайджана и Армении совпали с задержанием в Ереване группы бывших военных, находящихся в оппозиции Сержу Саргсяну. Была арестована группа во главе с оппозиционным лидером Жирайром Сефиляном, которых обвинили в попытке вооруженного госпереворота. У них найдено оружие, боеприпасы, и следствие считает, что Сефилян – бывший командир Шушинского особого батальона – вместе с группой лиц планировал «посредством вооруженных нападений с применением оружия захватить здания, строения, средства связи и коммуникации, в том числе телебашню в Ереване, для чего были организованы приобретение оружия и боеприпасов, их перевозка и хранение».
По всей видимости, власти Армении решили устранить возможных военных оппонентов, не согласных с поэтапным урегулированием карабахского конфликта, подразумевающим освобождение районов вокруг Карабаха на первом этапе. На встрече в Петербурге, возможно, принят подобный план, но его реализация грозит кризисом власти в Армении, в связи с чем Серж Саргсян решил нанести упреждающий удар тем силам, руками которых его могут свергнуть. Азербайджанская сторона заявляет, что в Петербурге шли переговоры об освобождении 5 оккупированных районов, затем еще двух, после чего будет обсуждаться вопрос коридора между Нагорным Карабахом и Арменией. И самым последним пунктом переговоров, когда армянские ВС покинут все 7 районов, станет уже статус Нагорного Карабаха.
Однако насколько серьезны эти шаги, будет известно после следующей встречи президентов России, Азербайджана и Армении, которая по логике вещей должна состояться в июле-августе. На данном этапе Россия взяла в руки весь переговорный процесс и такой расклад, скорее всего, одобрен другими странами-сопредседателями МГ ОБСЕ – США и Францией.
При этом Москва проводит постоянные консультации с Вашингтоном и Парижем о результатах переговорного процесса. В частности, 29 июня пройдет встреча глав МИД РФ и Франции, где обсудят процесс урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Скорее всего, вслед за этим пройдут консультации между внешнеполитическими ведомствами США и России. А по итогам консультаций МИД стран-сопредседателей МГ ОБСЕ, будет намечена следующая встреча президентов В.Путина, И.Алиева и С.Саргсяна, на которой уже станет ясно способна ли еще дипломатия решить карабахский вопрос или же военно-политический путь решения неизбежен.
Хайме Алехандро Феррейра, журналист, политический аналитик (Португалия):
– Мне тоже непонятен скептицизм некоторых прозападных политологов в отношении петербургского саммита. Особенно их недовольство по поводу того, что Россия взяла на себя инициативу организации встречи президентов Армении и Азербайджана. А, что, у Ильхама Алиева и Сержа Саргсяна был выбор куда ехать? Разве их приглашали Барак Обама и Франсуа Олланд? Эти лидеры никогда не встречались со своими южно-кавказскими партнерами в формате саммита сродни петербургскому. И хотя американский экс-сопредседатель МГ ОБСЕ Мэтью Брайза уверен, что в карабахском процессе «непременно должны участвовать президенты стран-сопредседателей, в частности президент США», сам хозяин Белого Дома такого желания пока не проявляет и вряд ли его проявит в оставшееся до ухода время.
Алгоритм урегулирования всем понятен. Возвращение Азербайджану оккупированных территорий, ввод миротворцев, возвращение беженцев, легитимизация Карабаха в виде открытия границ и восстановление экономических связей, и только со временем проведение референдума о статусе этого региона. Еще недавно казалось, что последний пункт – самый спорный или даже неприемлемый для обеих сторон. Однако сейчас ясно, что Ереван не собирается выполнять даже первый пункт по деоккупации приграничных районов.
Я внимательно слежу за тем, как армяне, не только в Армении, интерпретируют итоги Венской и Петербургской встречи. По их заявлениям, в Вене чуть ли не признали марионеточную «НКР», ее представители обязательно должны участвовать в переговорах, а на петербургском саммите было решено «внедрить механизмы расследования инцидентов», о которых армяне не устают повторять. Надо признать, что такая позиция находит отклик на Западе. Иначе, как можно объяснить заявление посла Франции в Армении Жан-Франсуа Шарпантье о том, что уже «проводятся активные работы по вопросу установления этих механизмов». Что они собой представляют? Почему об этом не знают заинтересованные стороны? Или это только пробный шар со стороны Запада – посмотреть на реакцию азербайджанской стороны, которая настроилась на поэтапный вариант карабахского урегулирования?
Алексей Синицын, главный эксперт Американо-Азербайджанского Фонда Содействия Прогрессу:
– Поэтапный план урегулирования конфликта – это единственный выход из карабахского тупика. Но я не сомневаюсь, что армяне будут всячески его торпедировать. Они поняли, что у них нет ни собственных военных возможностей, ни политических ресурсов ОДКБ, чтобы оказывать давление на Азербайджан. Но и метра оккупированных территорий правящая верхушка возвращать не собирается. Это вопрос ее политической выживаемости, а, может быть, даже физической. Единственный потенциал, который она может задействовать – это поддержка Запада для срыва поэтапного плана урегулирования.
Ереван прекрасно знает, что никто в мире не воспринимает Армению российским «форпостом». Дискриминационные поправки к американским законам введены против Баку, а Ереван торгует с Америкой в режиме наибольшего благоприятствования. Более 40 лет давила на весь бывший СССР поправка Джексона-Вэника. В конце концов, ее отозвали в отношении Киргизии, Грузии, Украины и Молдовы. Легко заметить, что произошло это сразу после победы «цветных революций» в этих странах. Для Азербайджана поправку, конечно, оставили, а, вот, для Армении – сняли. Хотя никакой «цветной революции» там не было.
Надо быть реалистами. Если мир вошел в состояние холодной войны, то конфронтация по линии Россия-Запад обязательно должна перекинуться в плоскость карабахского урегулирования. Вот, и Stratfor выдал на-гора свой анализ прошедшего саммита: «Россия хочет перевести ситуацию в Нагорном Карабахе в управляемый кризис, когда ситуация кипит, но не разливается, а Москва играет роль арбитра». Но кому нужен кризис у собственных ворот? И кризисами, и хаосом управляют дистанционно. Можно из благополучной Европы, еще лучше – с заокеанских берегов.
Заявление посла Жан-Франсуа Шарпантье о неких механизмах расследования – только первый звоночек. Какие-то физические средства контроля – датчики слежения, средства определения направления огня, инфракрасные камеры и т.д. – никто, конечно, внедрять не будет. Это слишком дорого и крайне хлопотно. Но за счет увеличения числа наблюдателей ОБСЕ можно превратить линию карабахского фронта в подобие украинско-донецкой линии разделения. Наблюдатели будут засекать нарушения, предъявлять претензии враждующим сторонам, но реально сковывать их действия. В таких условиях армяне не станут выводить свои оккупационные войска под любыми надуманными предлогами.
Они уже подбираются к требованию прямого участия карабахских сепаратистов в переговорах, и западные сопредседатели станут эти идеи настойчиво продвигать. Конечно, такому напору будет трудно противостоять. В этих условиях Азербайджану придется взять на вооружение крайне активную, наступательную, даже агрессивную дипломатию. В конце концов, итоги «апрельской войны» позволяют делать это.