Эксперт Джордж Фридман в своей аналитической статье для Stratfor пишет о том, что власть России ограничена и процветает преимущественно в тот момент, когда США отвлечены войнами на Ближнем Востоке, а Европа – борьбой с экономическим кризисом.
Как передает AZE.az, аналитик Stratfor в своей статье «Американская стратегия после Украины – от Эстонии до Азербайджана» пишет о том, что, на его взгляд, фундаментальная проблема, которую Украина ставит перед Россией, помимо долгосрочной географической угрозы, – кризис внутренней легитимности.
Президент России Владимир Путин долгое время пытался восстановить авторитет российского государства как в самой России, так и в рамках бывшего Советского Союза. События в Украине подрывают вторую стратегию и потенциально могут быть угрозой первой.
Если Путин не сумеет поддержать по крайней мере украинский нейтралитет, то в мире восприятие его в качестве главного стратега будет разрушено, а его легитимность и авторитет, сформированные для российского государства, будут, в лучшем случае, ослаблены.
Какими бы ни были причины событий в Украине, Америка сейчас вовлечена в конфронтацию с Россией.
Русские полагают, что именно США были основной движущей силой изменения режима в Украине. По крайней мере, россияне намерены переломить события в Украине в обратную сторону.
«Русские пришли к выводу, что Соединенные Штаты намерены подорвать мощь России, – пишет Фридман. – Они будут сопротивляться. У Соединенных Штатов есть возможность снижения конфронтации, участвуя в бессмысленных санкциях против отдельных лиц и позволяя событиям идти своим чередом. Соединенные Штаты могут выбрать – противостоять русским или сотрудничать».
Отказ участвовать в этих событиях может вызвать в странах по всей периферии России – от Эстонии до Азербайджана – мнение о том, что США уже устранены, Европа раздроблена, а значит, следует искать компромисс с Россией.
«Это расширит российскую власть и откроет дверь к российскому влиянию, которое распространится на европейском полуострове. Соединенные Штаты воевали в трех войнах – Первой мировой, Второй мировой и «холодной» – чтобы предотвратить гегемонию в регионе. Поражение в этой кампании означает разворот вековой стратегии».
Американская дилемма в том, как решать стратегический контекст в текущей глобальной ситуации, менее активно участвуя в событиях на Ближнем Востоке и вместе с тем продолжать работать в направлении «поворота к Азии».
«США нельзя позволить событиям идти своим чередом. Соединенные Штаты нуждаются в стратегии, которая является экономичной и последовательной в военном, политическом и финансовом отношении. Это имеет два преимущества. Некоторые из стран на периферии России не хотят ощущать ее власть. Россия, несмотря на некоторые сильные стороны, по своей сути слаба и не требует от Америки значительных усилий, как они делали это в ходе двух мировых войн, во время холодной войны и даже в период ближневосточных событий за последнее десятилетие», – пишет Фридман.
Позиции США и России
«Я обсуждал российские варианты в Украине на прошлой неделе. Путин сейчас находится в таком положении, когда, пытаясь сохранить уверенность в своей внутренней власти, он должен действовать решительно, чтобы переломить исход ситуации. Проблема в том, что нет ни одного решительного действия, которое могло бы повернуть события вспять. В конечном итоге, внутренние подразделения на Украине могли бы полностью изменить события. Однако прямое вторжение в Восточную Украину просто укрепит оппозицию России в Киеве и вызовет международный ответ, который даже нельзя предсказать.
В конце концов хотя русские когда-то занимали доминирующее положение по всей Украине, они теперь удерживают господство в стране менее чем наполовину. В долгосрочной перспективе этот вариант – как и другие варианты – не решит российской проблемы», – полагает эксперт Stratfor.
Независимо от действий Путина в Украине, у него есть два варианта. Одним из них является просто изменить направление своих действий на обратное, что, как утверждает Фридман, он не может сделать.
Вторая возможность заключается в принятии мер на местах, где он мог бы добиться быстрой дипломатической и политической победы над Западом – в государствах Балтии, Молдове или на Кавказе. Вместе с этим он может приводить правительство Украины к краху и тупику, одновременно развивая двусторонние отношения вдоль линии Эстония-Азербайджан.
Это воспрепятствует американской стратегии сдерживания – стратегия, которая работала во время «холодной войны» и которую европейцы не способны реализовать самостоятельно.
Соединенные Штаты занимались разработкой, по большей части, стратегии не разъединения, но косвенного участия в конфликтах. В период с 1989 по 2008 год стратегия США была в использовании американских войск по умолчанию для разрешения иностранных конфликтов. В Панаме, Сомали, Косово, Афганистане и Ираке, Соединенные Штаты проводили политику прямого и раннего вовлечения вооруженных сил США.
Тем не менее, это не было стратегией США с 1914 по 1989 год. Тогда стратегия должна была обеспечить политическую поддержку союзникам, а затем экономическую и военную помощь, а также оказание поддержки со стороны советников и ограниченных сил. Соединенные Штаты сохраняли свою главную силу в резерве для обстоятельств, в которых (как в 1917 и 1942 годах и, в меньшей степени, в Корее и Вьетнаме) союзники не могут сдержать потенциального гегемона. Главная сила была последним средством, подчеркивает аналитик.
«Это была, прежде всего, стратегия поддержания баланса сил. Сдерживание Советского Союза включало создание системы альянсов, куда входили страны, которые могли подвергнуться советскому нападению. Политика сдерживания была балансом стратегии, которая не стремилась к капитуляции Советского Союза, поскольку это увеличивало риск наступательных действий с использованием союзнических стран в качестве первого барьера. Угроза полного вмешательства США, потенциально том числе с применением ядерного оружия, в сочетании со структурой альянса, ограничивало советские риски», – напоминает Фридман.
Поскольку в настоящее время Россия гораздо слабее, чем Советский Союз в пик своего процветания, а общий географический принцип в регионе остается таким же, аналогичная стратегия баланса сил, очевидно, появится после событий в Украине. Как и в защитной политике 1945-1989 гг., снова в принципе, если не в деталях, можно объединить экономию сил, средств и финансов, и ограничить развитие России как державы-гегемона, не ставя США под удар неуправляемого риска.
«Слияние этой стратегии есть развитие. Я прогнозирую в двух книгах, на следующее десятилетие и на ближайшие 100 лет, события в рамках концепции «Междуморье» – Intermarium. План «Междуморье» использовался после Первой мировой войны польским лидером Юзефом Пилсудским для федерации стран Центральной и Восточной Европы. То, что мы наблюдаем сейчас, не есть план «Междуморье», но очень близок к этому. И это сейчас превращается из абстрактного прогноза в переход к реальности».
Силы, ведущие к появлению Альянса
Прямое военное вмешательство со стороны Соединенных Штатов в Украине не представляется возможным. Во-первых, Украина является большой страной, и сила, необходимая, чтобы защитить ее, опережает возможности США. Во-вторых, предоставление такой силы потребует логистическую систему, которая не существует и необходимо много времени, чтобы ее построить.
Наконец, такое вмешательство было бы немыслимо без сильной системы альянса, распространенного на Западе и вокруг Черного моря. Соединенные Штаты могут предоставить экономическую и политическую поддержку, но Украина не может уравновесить Россию, а Соединенные Штаты не могут вести курс на эскалацию до применения своих вооруженных сил. Украина – это поле битвы, на котором российские войска обладают преимуществом, а в такой ситуации поражение США будет возможно, считает автор статьи.
Если США выберут конфронтацию с Россией с применением военной силы, они должны стоять на устойчивом периметре и на максимально широком фронте, как это возможно, чтобы растянуть российские ресурсы и уменьшить вероятность нападения России в любой точке из страха возмездия в других местах.
Идеальным механизмом для такой стратегии было бы НАТО, альянс, который содержит почти все критические важные государства, кроме Азербайджана и Грузии.
Проблема в том, что НАТО не является функциональным альянсом. Он был разработан для борьбы в рамках «холодной войны» на линии стоящей далеко на западе от текущей линии. Что более важно, что это единство держалось на принципе, что Советский Союз представлял собой угрозу существования Западной Европе.
Этот консенсус больше не существует. Разные страны имеют разные представления о России и различных проблемах. Для многих это повторение «холодной войны», даже в условиях действий России в Украине, еще хуже, чем размещение войск.
Кроме того, конец «холодной войны» привел к массовым сокращениям численности вооруженных сил в Европе. НАТО просто не хватает силы, если не будет огромного и внезапного наращивания войск. Но это не произойдет из-за финансового кризиса, среди прочих причин. НАТО требует единого согласия на действия, а единодушия сейчас нет.
Страны, которые были в опасности с 1945 по 1989 год, не те же самые, которые в опасности сегодня. Многие из этих стран были частью Советского Союза, остальные были советскими сателлитами. Старая система альянса не была создана для текущей конфронтации.
Линия Эстония-Азербайджан прежде всего заинтересована в сохранении суверенитета перед лицом российской мощи. Остальная Европа не находится в опасности, и эти страны не готовы выделить финансовую и военную помощь для решения проблемы, которая, по их мнению, может быть урегулирована с минимальным риском для них.
Таким образом, любая американская стратегия должна обойти НАТО или, по крайней мере, создать новые структуры для проведения определенной политики в регионе.
Характеристики Альянса
Каждая из различных вовлеченных стран уникальна и должна решать, по какому пути двигаться. Но эти государства стоят перед общей угрозой – события в Украине могут распространиться и непосредственно затронуть вопросы их национальной безопасности, и, в том числе, аспекты внутренней стабильности. В государствах Балтии, Молдовы и Кавказа русские могут надеяться компенсировать былое свое поражение. В виду этого, именно Польша, Румыния и Азербайджан должны быть основой, вокруг которой следует возводить новый Альянс.
Балтийская дуга, в 145 км от Санкт-Петербурга, в Эстонии, будет мишенью для дестабилизации. Польша граничит с Прибалтикой и является ведущей фигурой с Вышеградским боевым формированием на территории Европейского Союза.
Польша стремится к более тесному военному сотрудничеству с Соединенными Штатами, а ее национальная стратегия уже давно базируется на основе гарантий «третьей силы» против агрессоров. Поляки не могут защитить себя и Балтию, учитывая боевые возможности, необходимые для выполнения этой задачи.
Река Днестр находится в 80 километрах от Одессы, являющейся для Украины важным портом на Черном море. Но Одесса также важна для России.
Река Прут находится приблизительно в 200 километрах от столицы Румынии Бухареста. Молдова находится между двумя этими реками. Данный регион – тоже поле битвы, по крайней мере, для соперничающих между собой политических сил. Румынию следует вооружить и поддержать, с тем чтобы она защитила Молдову и организовала юго-восток Европы. Попав в руки Запада, Молдова способна создать угрозу порту в Одессе, которым пользуется Россия. Попав в руки России, Молдова станет угрозой Бухаресту, пишет аналитик.
В дальнем конце структуры нового альянса – Азербайджан, на Каспии, между границ Ирана и России.
Если Дагестан и Чечня будут дестабилизированы, то Азербайджан с преобладанием шиитов, однако светский, станет важной страной для сдерживания регионального распространения джихадистов. Азербайджан также будет поддерживать позицию альянса в Черном море, поддерживать Грузию, он будет служить в качестве моста для отношений и энергопоставок Запада с Ираном.
Пророссийская Армения, которая имеет российское военное присутствие и долгосрочный договор с Москвой, способна привести к эскалации напряженности в отношениях с Азербайджаном в Нагорном Карабахе. Раньше это не было насущной проблемой для Соединенных Штатов. Однако теперь ситуация иная. Безопасность Грузии и ее портов на Черном море требует включения в альянс Азербайджана.
Азербайджан имеет и более стратегические цели. Большинство стран в альянсе являются импортерами российской энергии: например, 91 процентов импорта энергоносителей Польши и 86 процентов в Венгрии – из России. Нет краткосрочного решения этой проблемы, но Россия нуждается в доходах от экспорта этих товаров настолько, насколько эти страны нуждаются в энергии. Разработка европейского сланцевого газа и импорт энергии из США являются долгосрочными решениями.
Среднесрочное решение, в зависимости от строительства трубопроводов, которое Россия, как правило, блокировала в прошлом, – направить природный газ из Азербайджана в Европу.
До сих пор это не было коммерческим вопросом, но это стало стратегически важным вопросом. Каспийский регион, в котором Азербайджан является краеугольным камнем, является единственной крупной альтернативой России для получения энергии. Таким образом, быстрое расширение газопроводов в центре Европы так же важно, как предоставление Азербайджану военной мощи, чтобы защитить себя (он готов платить за эту технику, и в отличие от других стран-союзниц, не нуждается в финансировании).
«Ключом к трубопроводу будет готовность Турции разрешить транзит. Я не включил Турцию в качестве члена этого союза. Ее внутренняя политика, сложные отношения и зависимость в энергетике из России делает такое участие затруднительным. Я рассматриваю Турцию в этой структуре альянса как Францию во время холодной войны. Она относилась к отряду независимой, в военном отношении самостоятельной, все еще зависящей от эффективного функционирования других страной. Турция, внутри или снаружи формальной структуры, будет играть эту роль, потому что будущее Черного моря, Кавказа и Юго-Восточной Европы имеет важное значение для Анкары», – пишет автор статьи.
Эти страны разнообразны и разделяют желание не быть во власти русских. Эта общность является основой для ковки их в функциональный военный союз. Это не наступающая, а сила, предназначенная для сдерживания российской экспансии. Все эти страны нужно оснастить современной военной техникой, в частности, ПВО, противотанковой и мобильной пехотой.
В каждом случае готовность США предоставить это оружие, за наличные или в кредит, как того требует ситуация, укрепит проамериканских политические силы в каждой стране и создаст стену, за которой западные инвестиции могут развиваться. И это будет организацией, которая может присоединиться к другим, которые в отличие от НАТО не позволяют каждому члену право на вето.
Практичность стратегии США
«Есть те, кто будет критиковать этот союз, поскольку он предполагает включение членов, которые не разделяют все демократические ценности Государственного департамента США. Это может быть верно. Верно также и то, что во время холодной войны Соединенные Штаты были в союзе с шахским Ираном, с Турцией и Грецией, где существовала диктатура, а после 1971 года и с маоистским Китаем», – пишет Фридман.
Но если энергоресурсы не пойдут из Азербайджана, они пойдут из России, а украинские события растворятся в трагифарсе. Государственный департамент должен бороться с грубой силой, которую сам же и создал. Это говорит о том, что игра в благородство была иллюзией, что освобождает дорогу для ведения Realpolitik.
Баланс стратегии позволяет США использовать естественную склонность союзников поддержать свое собственное положение и совершать различные шаги, из которых военное вмешательство является последним, а не первым.
США, на долю которых приходится почти 25 процентов мировой экономики, и который является глобальным морским гегемоном, не могут уклоняться от ответственности и участия в событиях.
Величина Америки и само существование этого государства подразумевает ответственность и участие. Соединенные Штаты также не могут ограничиться лишь санкциями против 20 человек. Это признак не решимости, но – слабости. США должны принимать участие в событиях, подобным украинским, США должны принимать стратегические решения. Америка обладает альтернативой в виде альянсов. В данном случае естественная структура альянса – преемник НАТО, но заточенный именно под этот кризис.
Власть России ограничена и процветает преимущественно в тот момент, когда США отвлечены войнами на Ближнем Востоке, а Европа – борьбой с экономическим кризисом.
«Это не значит, что Россия неопасна, пишет Фридман. Она имеет краткосрочные преимущества, а ее неуверенность означает, что она будет рисковать. Слабые и опасные состояния с временным преимуществом опасны. США заинтересованы действовать с упреждением, потому что упреждающие действия дешевле, чем действия в цейтноте. Это касается и ракет, и ударных вертолетов, и систем связи и обучения, между прочим. Это вещи, которыми США обладают в изобилии. Это не тот случай, предназначенный для развертывания подразделений, которых не так много. Поляки, румыны, азербайджанцы и, конечно, турки могут себя защитить. Они нуждаются в вооружении и обучении, и это будет заставлять Россию «вариться в собственном котле».
И, таким образом, Россия окажется в положении, когда ей придется разыграть последние карты в качестве великой державы», – подытоживает Джордж Фридман.