Сегодня Баку как бы преобразился, осовременился.
Как передает AZE.az, Общественно-политическая газета «Эхо» продолжает рубрику «Мой Баку». Очередным гостем стал политолог, журналист-международник Расим Агаев.
«Для меня существует три города Баку. Первый – это город моего детства, послевоенный город, в котором было очень много госпиталей, в котором звучала совершенно иная речь. Это были совершенно иные люди. Это был старый Баку. Дом, в котором я сейчас живу, на Площади фонтанов, в то время был обнесен забором, он тогда только строился. И судьбе было угодно сделать так, что спустя многие годы я поселился в нем. Это один город Баку.
Второй город – это Баку, который отстроился в моем зрелом возрасте. Это город, который оброс новыми микрорайонами. Город, в котором было очень удобно жить, был очень удобный общественный транспорт, метро. Баку как бы преобразился, осовременился.
Третий город – это город, который пришел сейчас. Он напоминает мне человека, который сделал пластическую операцию, стал моложе, но в тоже время, когда смотришь на это лицо, то чувствуешь его неестественность.
А неестественность его связана с тем, что город – это не только архитектура, новые дороги и др. Правда, кто приезжает в Баку, восхищается. Но в тоже время я себя поймал на той мысли, что мне здесь вдруг стало одиноко. Потому что исчез тот тип азербайджанца, который назывался бакинцем. Нет бакинца. Он разъехался, растворился, сбежал.
Бакинцы – это были люди разных национальностей, но связывающие себя исключительно тем, что они родились, выросли и жили в этом городе. Особенность заключалась в том, что эти люди говорили на разных языках. И никто никогда не чувствовал в этом разъеднения, разобщенности. Это была одна семья.
А сейчас появились новые азербайджанцы, огромное количество беженцев, которые обосновались в Баку и стали завоевывать себе жизненное пространство. Но те бакинцы, которые здесь жили раньше, относились к своему двору, улицам, как к своей квартире. Бакинец не мог себе позволить гулять по бульвару и грызть при этом семечки.
Долгое время я работал в Агентстве печати и новостей, и одним из направлений работы было встреча и сопровождение иностранцев. Помню, как особенно американцы, французы, японцы восторгались чистотой бакинских улиц и бульвара.
Сейчас в город просто невозможно выйти. Идет молодая девушка, грызет на улице семечки.
Изменилась демографическая ситуация, изменился состав населения. Все это очень заметно, особенно в общественных местах.
И самое главное, Баку – это город, который лишился своего театра, своего искусства. Я жил в городе, где еженедельно проходил уникальный интересный концерт в Филармонии. Сюда приезжали выдающиеся чтецы. Они читали Хемингуэя, Эдгара По. Мы, будучи студентами, ходили слушали их. Сюда приезжали выдающиеся дирижеры, выдающиеся певцы, певицы.
У нас сейчас практически перестала функционировать филармония, выродился азербайджанскйи театр. Того азербайджанского театра, на премьеры которого невозможно было достать былеты, уже практически нет. Впрочем, также как и других театров.
Город без театральной жизни – это, можно сказать, городище, где можно скучно поесть, поспать и отдохнуть. Для души в этом городе мало что осталось».