«Ходжалы, в котором я прожила 12 лет, запомнился мне этими 4-мя днями и одним именем. Насилие!» – вспоминает азербайджанка.
Как сообщает AZE.az, «я не стала женщиной потеряв девственность», вспоминает журналист Тюркан Туран о зверствах армян, пишет azeritimes.az.
«Я села, прижав ноги к животу и, схватив голову руками, заплакала.
Я боялась встретиться сама с собой в сознательном одиночестве, я хотела убежать! Я знала на самом деле, что такое бежать, молчать и бояться! Но в этот раз было другое… Я не могла избавиться от этого уже 23 года!
Опять приближались эти 4 дня. Опять вспоминаю то, что так хочу забыть и опять в течение этих 4- х дней буду умирать тысячу раз!
Жестокий хохот, звуки бомб, улицы, тонущие в крови, нескончаемые крики…! Я все еще не нашла себя, не смотря на прошедшие годы! Разрушаю все под рукой, как только вспомню. Глаза наполняются кровью от слез.
Жму кулак до крови, пока ногти не воткнутся в кулак!
Проклинаю Всевышнего за то, что создал меня девушкой!
Мне было 13 лет. Из прожитых мною прекрасных 12-ти зим, я проживала 13-ю. Но эта зима кажется обещала быть жесткой!
Я не понимала понятия войны. Но все поменялось в то утро!
Было холодное зимнее утро. Все было покрыто белым снегом. В двери жестко постучались. Через некоторое время ударили ногой.
Звук напугал всех. Как только отец открыл двери, его ударили концом автомата. От воздействия удара нехотя отец грохнулся.
Затем направив оружие на нас приказали выйти на улицу. Нас направили на площадку нашего двора. Тут было много людей, большинство из них составляли женщины и дети. В воздухе летали пули.
Вскоре из военных машин сошли и направились к нам около 20 солдат. Направив на нас оружие, приказали нам садиться в машины. Нас привезли в военную базу, вблизи леса.
Я впала в шок от увиденного, когда сошла с машины. В четырех сторонах царило насилие. Женщины насиловались, мужчины избивались. Мужчин били в половые органы концом автомата. Чтобы женщины не смогли иметь детей от наших мужчин…
Они говорили, что новое поколение, родится от них. Через некоторое время мужчин начали спускать с машин. Отец не показывался в глаза.
Все были изнуренные, без воды и уды. А я, чувствовала себя в горящем котле, мне казалось, что скоро я растаю и превращусь в лаву. Я чувствовала себя забытой среди стольких людей, что немного утешало меня. Казалось, мой авантаж был в моей малости.
Через некоторое время наступила тьма. По указанию нас собрали в машины и увезли в сторону леса. Сцены, которые я видела по пути, были ужасны. Город превратился в озеро крови. Казалось, тучи вместо дождя проливали кровь.
Среди всего этого показывались вражеские солдаты. Они проверяли, умерли ли распластавшиеся на дорогах люди. Стреляли каждый раз, как только услышат звук или движение.
Нас привели в место, которое я раньше никогда не видела. Тут тоже было много людей и насилия. Людей жгли заживо. Расстреливали мужчин, которые пытались защитить женщин!
Я до сих помню, за несколько минут были убиты около 20-ти мужчин. Казалось, мужчины, вместо того, чтобы видеть насилие над женщинами, предпочитали расстрел! Я уверена, человеческая история не готова видеть эту картину!
Чтобы не видеть происходящего, я хотела умереть. Каждый раз, когда я видела насилие, над людьми, у меня как будто отрывали кусок от моей плоти. Хотела усыпить мозг, уснуть, испариться. Молодых девочек насиловали перед глазами отцов и хохотали, словно герои фильмов ужасов. Они нападали на женщин с возгласами «Вы приговорены к смерти, мы истребим ваш род! В чреве своем будете носить наших сыновей!»
Прямо перед нашими глазами распороли живот беременной женщине, достали ребенка и бросили в костер. Я потеряла сознание от этой сцены. Когда я открыла глаза, то увидела плачущую мать.
Те 4 дня, что я пережила в этой дикости, выживших осталось очень мало. До того времени не тронули нас с мамой, и нескольких женщин, что было для нас чудом.
Была наша следующая ночь в плену. Казалось, на небе отразился цвет земной крови.
Мы сжались в угол темной и сырой комнаты. Скоро послышались шаги. Мама крепко обняла меня и прижала к груди. Как будто, дай ей возможность, она бы заново спрятала меня в чрево. Ее волнение было неспроста. Владелец тех шагов, звуки которых нам были слышны, оторвал меня от матери. Казалось, возглас мамы донесся до небес, я никогда не видел ее такой. Я не понимала, зачем меня забрали и куда везут. Я плакала и умоляла всеми мне знакомыми мольбами, чтобы меня не забирали!
Таща и пиная по всему коридору, меня забросили в какую-то комнату. Я успокоилась, не растерявшись. Оглянулась в комнате. Чувствовалось, что эта комната чище и принадлежит высокопоставленному человеку. Вскоре по коридору послышались быстрые и уверенные шаги. Грубый голос спросил “Его дочь?” и, не получив ответа, вошел в комнату!
Наши глаза встретились с высоким, упитанным мужчиной 45-ти лет, с бородой и легкой сединой! Он посмотрел на меня с враждой и тошнотворной улыбкой. Он ринулся ко мне, словно зверь выпущенный из клетки.
Я нашла момент и стала царапать ему лицо. После этого он схватил меня за волосы и швырнул об стену. Мое тело ныло, как будто попалопод машину. Кажется, у меня сломался зуб, потому что рот был полон крови.
Кровь, которая текла со лба, заливала мои глаза. Когда я пришла в себя и открыла глаза, полные крови, ужасная боль, наполнившая мой живот, заставила забыть все остальное! Мое тело онемело!
Я думала, не шевелясь. Теперь я поняла возглас матери!
Теперь я была не маленькой девочкой, а изнасилованной женщиной. Женщина, которой изнасиловали тело, душу, будущее, отняли чувства!
Мое маленькое, не созревшее тело, испытало самое страшное насилие.
Я не могла подняться с пола. Казалось, я была больной, годами прикрепленной к кровати. Сейчас я не отличалась ничем от этого упавшего беспомощного больного.
Еще не успевшая опомниться, я была изнасилована другими солдатами, включая того человека. Громила, которому я исцарапала лицо, тушил о мое тело окурки сигарет каждый раз, когда видел свое лицо в зеркале, обзывая меня маленькой проституткой. «Вас нужно вот так истреблять», говорил он и справлял свою нужду на меня!
Сколько я смогла продержаться с ожогами от сигарет на теле, с уничтоженным внутренним миром?! Иногда мне казалось, что все происходящее сон!
Но каждый раз просыпалась, вздрагивая!
Я искала возможность, чтобы умереть. На самом деле я не отличалась от трупа.
Это меня и спасло. Решив, что я умерла, мое тело выкинули с остальными трупами. После я узнала, что меня спас один из наших солдат, случайно услышавший мой хрип. Он повез меня в больницу, в Агдаме. Я не могла говорить в течение нескольких лет. Я потеряла дар речи.
Раны на моем теле зажили! Но их след остался и на теле, и в душе. С того дня для меня все пахло порохом, все цвета были черными и красными, везде слышались звуки автомата и бомб…
Я не сумела прожить ни детство, ни молодость, ни женственность. Я не стала женщиной, потеряв девственность! Я не перешла этап от юности к женской зрелости. Я не узнала, что такое страсть и пыл!
Я стала ребенком, стала пленной, стала дочерью убитого врагами («Шахид»), стала ученицей и студентом, но не смогла стать женщиной!
Мне было противно свое тело, когда я смотрелась в зеркало и видела следы сигаретных ожогов. Мне было противно мое лицо, когда я видела лысину на правой стороне головы, откуда мне их выдернули с корнями! Никто не слышал мои возгласы, поэтому мне был противен мой голос! Я возненавидела тот день, когда стала женщиной! Я отвергла женственность!
Все показывали меня, как девушку, изнасилованную в Ходжалы. Я была сама себе противна. На самом деле была одна истина: были изнасилованы совести тех людей, которые показывали пальцем на мое изнасилованное тело. Ходжалы в котором я прожила 12 лет, запомнился мне этими 4-мя днями и одним именем. Насилие!!!».