Треугольник Россия – Турция – Азербайджан находится в противостоянии с интересами другого треугольника Россия – Иран – Армения, считает Абдул Нагиев.
Как передает AZE.az, об отношениях Россия-Турция-Азербайджан, снятии санкций с Ирана и рисках, которые несет сближение России с Китаем, рассказал Sputnik президент фонда «Конструктивная политика» Абдул Нагиев.
– Как Вы оцениваете на данном этапе отношения треугольника Россия – Турция – Азербайджан?
– В регионе разнонаправлено действуют несколько сил, параллельно развивается не одна тройка стран-партнеров. Каждая из сторон имеет свои интересы. Азербайджан тоже работает в нескольких направлениях, но в данной тройке главной задачей для него является поиск путей решения своей основной проблемы – армяно-азербайджанского конфликта.
Треугольник Россия – Турция – Азербайджан находится в противостоянии с интересами другого треугольника Россия – Иран – Армения. В обеих конфигурациях ключевую роль играет Россия, и ее позиция будет иметь решающее значение. Россия – не арбитр, в каждом направлении она имеет свои интересы.
По результатам борьбы в этом противостоянии и будет найдено решение нагорно-карабахской проблемы. Особую обеспокоенность у Москвы вызывает проблема постконфликтной Армении. Учитывая влияние в этой стране западной армянской диаспоры, в Москве считают, что только наличие конфликта в Нагорном Карабахе и угроза безопасности является гарантом нахождения Армении в орбите российских интересов.
Данный подход является основным сдерживающим фактором для России в вопросе решения нагорно-карабахского конфликта. «Армянский вопрос» является основным дестабилизирующим элементом в регионе, и дает возможность оказывать давление на страны региона, крупными центрам политики, тем самым мешая региональным центрам решить свои вопросы без вмешательства извне.
Отношения в треугольнике Россия – Турция – Азербайджан развиваются в позитивной динамике и вселяют надежду позитивного влияния на решение основных региональных проблем. Есть все основания полагать, что происходит сближение стратегических интересов этих стран в регионе.
– Считаете ли Вы, что после снятия санкций политика Ирана в регионе Южного Кавказа ужесточится?
– Иран был и остается одним из крупных игроков в регионе. Противостояние с Западом подорвали возможности этой страны, как в регионе, так и в мире. Снятие санкций и возврат Ирана к международным процессам будет способствовать укреплению позиций этой страны. Все во многом зависит от того, какие существуют непубличные договоренности между Ираном и Западом.
Есть все основания полагать, что у Запада появились интересы, которые стали совпадать с иранскими интересами в регионе. Снятие санкций и разблокировка Ирана не может произойти без достижения договоренностей Ирана с Западом по основным векторам иранской дипломатии и корректировки военно-политических амбиций Ирана.
– Можно ли сказать, что сейчас наблюдается определенное похолодание в отношениях России и Ирана?
– В Москве прекрасно понимают, что стоит за достигнутыми между Ираном и Западом договоренностями. И есть понимание того, что будет происходить, если все-таки договоренности перейдут в практическую плоскость.
Разблокировка открывает для Ирана новые возможности, открывающиеся возможности и их дальнейшая реализация не всегда отвечает интересам России. Разыгрывается новая шахматная партия, в игру вводится новый игрок, который может изменить уже существующий расклад сил.
Первое, что бросается в глаза – отпадает необходимость строительства Транскаспийского трубопровода для поставок энергоресурсов стран Средней Азии в Европу. Транзит может проходить через иранскую территорию в Турцию и дальше в Европу.
Если в недалеком прошлом интересы России и Ирана совпадали, и они совместно выступали против маршрута транспортировки энергоресурсов по дну Каспийского моря через Азербайджан в Турцию, то сегодня снятие иранских санкций меняет расклад сил и противовесов.
Такой вариант уже не отвечает интересам не только России, но и Азербайджана. Если в варианте Транскаспийского маршрута Россия и Иран имели рычаги влияния на реализацию проекта, основываясь на вопросах правового статуса Каспийского моря, то в варианте транзита через Иран рычагов влияния нет ни у России, ни у Азербайджана.
Расширение иранского влияния в Средней Азии, а после вывода американских войск, возможно, и в Афганистане, будет идти в противовес российскому. При таком раскладе конфликт интересов России и Ирана, скорее всего, будет разрастаться.
– Как Вы считаете, к чему приведет сближение России и Китая?
– В стратегическом плане со стороны Китая для России существуют больше угроз, чем со стороны Евросоюза и Запада вместе взятых.
Стоит только посмотреть на карту, и все будет ясно. Россия граничит со страной, территория которой в десятки раз меньше России, а количество населения почти в десять раз больше. Со страной, которая обладает достаточно сильной экономикой, фактически мировая фабрика и мощным военным потенциалом.
У каждой из сторон есть свои ожидания от сближения. Россия в поисках новых рынков для своих энергоресурсов и поисках дружеского плеча в противостоянии с Западом, Китай – в разработках модели мягкой экспансии российского Дальнего Востока.
Как мы знаем неоправданные ожидания, часто приводят к серьезным конфликтам. Сегодня – союзники, а завтра – противники. Складывается впечатление, что Запад разыгрывает очень сложную комбинацию, не оставляя Москве поле для маневра. Здесь надо отметить, что в сложившейся ситуации у России нет альтернативы сближению с Китаем в принципе.