Тюркизм борется за место под солнцем, имеет многочисленных сторонников. Однако во всех тюркских странах он сейчас имеет ограниченный статус, являясь идеологией группы единомышленников, но не всей нации в целом.
Как сообщает AZE.az, доктор исторических наук, профессор Фарид Алекперли представил статью специально для нашего сайта.
«Есть такая идеология, как «тюркизм», дух которой витает над всеми тюркоязычными странами с середины XIX. Тюркизм, который часто с негативным оттенком называют также «пантюркизмом», существует везде, где живут тюрки, но нигде, кроме Турции, он не был господствующей в течение долгого времени идеологией. Да и в самой Турции тюркизм сейчас отходит на второй план, уступая место «туркизму» и «неоосманизму». Все это позволяет классифицировать тюркизм, как идеологию, хотя и широко распространенную, но не завоевавшую господствующее положение.
Азербайджан является одной из колыбелей тюркизма. Родом из Азербайджана был Али бек Гусейнзаде, который в XIX в заложил основы тюркизма вместе с крымским татарином Исмаилом Гаспринским и казанским татарином Юсуфом Акчурой. С тех пор в Азербайджане тюркизм всегда был и есть. Он борется за место под солнцем, имеет многочисленных сторонников. Однако во всех тюркских странах он сейчас имеет ограниченный статус, являясь идеологией группы единомышленников, но не всей нации в целом. И дело вовсе не в том, что те или иные государства не объявляют эту идеологию официальной, а в том, что сами нации ее не принимают, консолидируясь вокруг другой идеологии: сугубо государственно-национальной (азербайджанизм, туркменизм, туркизм, узбекство и т.д.).
Причина ограниченного распространения тюркизма в том, что он является абстрактной идеологией, вдохновляющей группу интеллигентов, но непонятной широким слоям населения. Например, средний гражданин понимает, кто такой турок и чем он отличается от киргиза, но что такое «абстрактный тюрок» как собирательный образ, соединивший в себе киргиза, турка, узбека и якута, он представить себе не в состоянии. Для этого надо быть начитанным интеллигентом, с широким кругозором, богатым воображением, и, к тому же, увлеченным и вдохновляемым идеей тюркизма.
Например, «азербайджанец» – существо конкретное, «азербайджанский тюрок» – то же самое (хотя не совсем, ибо есть «азербайджанские иранцы», «азербайджанские курды» и «азербайджанские кавказцы»), но с идеологическим акцентом, дающим пищу для споров и разногласий. «Узбек» тоже существует конкретно. Понятно, что это такое. Есть народные стереотипы, связанные со словом «узбек». Можно даже закрыть глаза и представить его себе визуально.
А вот «тюрок вообще» неконкретен, виртуален, являя собой нечто вроде отвлеченной идеи. Непонятно даже, каким он должен быть антропологически (киргизы монголоиды, турки – европеоиды), какую религию должен исповедовать (якуты христиане, тувинцы – буддисты, турки – мусульмане, караимы – иудеи), носителем какой культуры должен быть (узбеки – земледельцы, якуты – оленеводы, киргизы – номады). Объединяют их всех только языки, относящиеся к общей тюркской группе, но и то часто невзаимопонимаемые на бытовом уровне. То есть, киргиз не поймет речь якута, а якут не поймет чуваша. Турок не сможет понять ни одного из них, но поймет азербайджанца, иракского туркмана или крымчака, и то, процентов на 60%-70%, если он не лингвист, не ученый-языковед или не общался долго до этого с представителями этих этносов и не привык к их языку и произношению.
Конкретно в Азербайджане и Турции тюркизм работает, в основном, как идеология, связывающая два наиболее близких тюркских огузских народа: азербайджацев и турков. Существует он еще и потому, что национальным самоназванием азербайджанцев вплоть до 1936 г было "тюрк", которое совпадало с официальным самоназванием турков (по-турецки тоже "тюрк").
Оттуда и фраза Гейдара Алиева в отношении Турции и Азербайджана: "бир миллет, ики девлет" ("одна нация – два государства). В отношении остальных тюрков, более отдаленных в языковом и культурном отношении, тюркизм в Азербайджане и Турции носит абстрактно-умозрительный характер. Мамед-Эмин Расул-заде в своем труде "О пантуранизме", написанном в начале ХХ в, называет подобный умозрительный тюркизм "пантуранизмом" и отмечает его утопический характер. Применительно к Азербайджану, Расул-заде рассматривал тюркизм, как идеологию сотрудничества, преимущественно культурного, с близкими огузскими народами – в основном, с Турцией.
Глобальный тюркизм планетарного масштаба, является идеей, хоть и интересной, вдохновляющей сотни тысяч преданных ей интеллигентов, но малопонятной для простого народа, а потому не подходящей на роль общенациональной идеологии. Можно даже сказать так, «тюркизм» сейчас это не только идеология, но и вера определенной группы интеллигентов из тюркоязычных стран.
Напрашивается аналогия с панарабизмом и панславизмом. Несмотря на то, что славянские народы гораздо ближе друг к другу антропологически и культурно, нежели тюркские, но, тем не менее, панславизм, как идеология, с треском провалился еще в XIX в. Отношение даже между близкими географически культурно славянскими народами редко можно назвать дружескими. И дело не только в неприятии России со стороны таких стран, как Польша и Украина. Натянуты вплоть до уровня национальной ненависти отношения и между другими славянскими народами: сербами, хорватами, боснийцами и т.д.
Все это позволяет характеризовать панславизм, как утопическую идею, вдохновляющую небольшую группу интеллигентов и имеющую политическую направленность. В прошлом политики безуспешно пытались использовать панславизм в политических, экспансионистских целях, но потом поняли, что он в этом качестве неэффективен, и бросили эти безуспешные попытки.
Пангерманизм и панроманизм, то есть, попытки объединения народов, говорящих на германских (немцы, шведы, датчане, голладцы и т.д.) или романских (итальянцы, испанцы, румыны, молдоване, португальцы и т.д.) языках, в настоящее время вообще не существуют как сколь-нибудь значимое явление. Гораздо лучше сложилась судьба «панарабизма». Он частично работает как эффективный политический инструмент по нескольким причинам:
1) Население всех арабских стран официально называют себя «арабами» и, таким, образом, воспринимаются не как близкородственные народы, а как единый арабский народ (хотя реально это не так),
2) Литературным языком всех арабских стран является единый литературный арабский язык, а не близкородственные языки,
3) Подавляющее большинство арабов мусульмане и Ислам является или официальной идеологией или же сильно довлеет над всеми идеологиями в большинстве арабских стран.
Панарабизм тесно связан с такой идеологией, как «панисламизм», поскольку арабы считают себя больше других причастными к Исламу, ибо пророк Мухаммед был арабом и Коран написан на арабском языке. Как бы ни выступали против подобной трактовки некоторые представители неарабских мусульманских народов, невозможно запретить большинству арабов гордиться этими неоспоримыми фактами. Во всяком случае, Ислам – предмет национальной гордости для многих арабов, у которых панарабизм и панисламизм идут рука об руку.
Таким образом, среди всех «пан» идеологий современности лишь «панрарабизм» и «панисламизм» оказались наиболее жизнеспособными и имеют потенциал для дальнейшего распространения среди широких слоев населения, причем не только в арабских странах».