Отправляясь в Ереван на просмотр футбольного матча, Президент Абдуллах Гюль всего лишь принимал приглашение своего армянского коллеги, не более того.
Покидая Ереван, он ответил любезностью на любезность и пригласил Саргсяна на просмотр ответного матча.
Отправляясь в Ереван на просмотр футбольного матча, Президент Абдуллах Гюль всего лишь принимал приглашение своего армянского коллеги, не более того.
Покидая Ереван, он ответил любезностью на любезность и пригласил Саргсяна на просмотр ответного матча.
Вот и все дела!
Непонятно, почему вдруг в Армении (да и в мире) сочли, что ответом турецкого президента должно было стать не просто приглашение на просмотр игры., но обязательно через открытые границы!
Гюль, как нам помнится, этого не обещал.
Недоразумение вышло.
Зато сразу после ереванской встречи в мире почему-то обрушились с критикой на руководителей Турции за “неожиданное выдвижение” ими неких предусловий для открытия границ, как будто сам вопрос об открытии границ уже был давно решён.
Между тем, замок на границе висит уже 16 лет и будет висеть и дальше, пока не будет устранена его причина.
И об этом всем известно.
Поэтому не совсем понятно, почему вдруг об условиях открытия границы вспомнили только сейчас.
Ведь если всмотреться в ситуацию, предусловиями болеют как раз армяне, а не турки.
Отправляясь в Ереван, Гюль не выдвигал никаких предусловий, как то “я поеду только в случае, если в Ереване к моему приезду снесут печально известный монумент Цицернакаберд или будут в преддверии этого смелого шага”.
Президент просто принял приглашение, поехал в Ереван, посмотрел матч в парочке километров от этого скульптурного безобразия и спокойно вернулся домой.
И пригласил своего ереванского коллегу на просмотр ответного матча.
А Серж Саргсян вдруг начал ставить условия:
“Поеду только через открытую границу”.
Простите, а кто вам это обещал?
В мире, наконец, должны понять, что предусловиями страдают как раз-таки в Армении, а не в Турции.
Президент Гюль ехал в Ереван и затем приглашал Саргсяна в Турцию без предусловий.
Обвиняя Турцию в стремлении увязать вопрос открытия турецко-армянской границы с освобождением оккупированных азербайджанских территорий и признанием Ереваном Карсского договора 1921 года, Саргсян, фактически, сам “грешит”, увязывая свою поездку в Бурсу с прогрессом в армяно-турецком урегулировании.
Однако, будучи недалёким человеком, новичком в большой дипломатии, да и вообще политиком с провинциальным менталитетом, Саргсян всего этого не замечает. /АзерТадж/