Известный российский политолог Андрей Рябов считает, что в случае силового решения карабахского конфликта Россия не поддержит ни одну из сторон конфликта, с каждой из которых у нее особые интересы.
Как сообщает Bakililar.AZ со ссылкой на АПА, известный российский политолог Андрей Рябов считает, что в случае силового решения карабахского конфликта Россия не поддержит ни одну из сторон конфликта, с каждой из которых у нее особые интересы.- Каково Ваше мнение касательно перспектив военного сценария решения карабахского конфликта?
Мирное урегулирование никаких практических результатов не дает – армянские вооруженные силы не выведены ни с одного оккупированного азербайджанского населенного пункта, оккупация территорий Азербайджана продолжается.
Не кажется ли Вам, что заявления о возможной войне являются следствием ненадежности и безрезультатности мирного процесса? –
В Москве достаточно широкий резонанс получило заявление посла Азербайджана в Москве, не исключившего возможность принуждения Армении к миру.
Есть некое обострение в данной ситуации.
Но сказать о том, что Москва этого не замечает, является большим преувеличением.
Я, честно говоря, тоже не вижу каких-либо перспектив с точки зрения результативности посреднической миссии России и усилий на протяжении практически года с подписания так называемой Майндорфской декларации трех президентов в ноябре 2008 года.
Я думаю, что это связано с другими причинами.
Если говорить о российской посреднической миссии, то связано это, прежде всего с тем, что Россия на постсоветском пространстве долгое время позиционировала себя как держава статус-кво, то есть выступающая за тот порядок, который сложился в результате распада СССР и тех балансов сил, которые сложились после этого.
После пятидневной войны прошлого года и официального признания независимости Южной Осетии и Абхазии хотели того в Москве или нет, объективно Россия превратилась в ревизионистскую державу, т.е. в державу, которая отчасти выступает за изменение существующего порядка.
А такая функция требует новых подходов, в том числе и в отношении других острых конфликтов на постсоветском пространстве и, в первую очередь, армяно-азербайджанского.
И в этом плане Москва хотела бы закрепить за собой роль лидера такой ревизионистской державы, которая выступает за создание нового баланса сил в районе Южного Кавказа, закрепить свое лидерство и в какой-то степени доминирование по сравнению с другими глобальными игроками, в роли которых выступают не только США, но и Европейский Союз и отдельно Франция как участник Минской группы ОБСЕ.
Подчеркиваю, это только стремление России.
В какой мере есть ресурсы для этого, и ресурсы не только самой России, так как понятное дело, что сейчас она находится в очень серьезном экономическом кризисе и ресурсы на внешнюю политику серьезно ограничены, но и в плане реальных возможностей решить карабахский конфликт – вопрос открытый.
Здесь гораздо больше скепсиса, чем возможностей реально на что-то повлиять.
Поэтому мне представляется, что ожидать какого-либо прорыва с этими усилиями или с какими-то новыми мирными инициативами, которые предложат другие посредники в рамках Минской группы и за ее пределами, наверное, не стоит. –
Какие сдвиги должны произойти, чтобы утверждать о перспективности мирного процесса и невозможности войны? –
Какие-то изменения могут произойти в позиции Еревана, но в том случае, если удастся добиться реальных сдвигов в плане армяно-турецкого урегулирования взаимных претензий.
Пока же, скорее всего, это нагнетание новой волны ожиданий – ожиданий, за которыми не видно изменений позиции конфликтующих сторон.
Если через некоторое время народы и участники конфликта поймут, что ожидания от мирного урегулирования оказались завышенными, то вполне вероятно, могут усилиться позиции тех, кто выступает за военное решение этого вопроса.
В какой степени эти позиции будут настолько сильными, чтобы реально трансформировать вяло текущий, точнее, никак не текущий процесс мирного урегулирования в другую форму, это большой вопрос.
Проблема еще заключается в том, что глобальные игроки, прежде всего, США не заинтересованы в том, чтобы Южный Кавказ превращался в очередную зону военных конфликтов в силу того, что существуют гораздо более важные на сегодняшний день проблемы для глобальной безопасности – Ближний Восток, Афганистан, Пакистан, Иран.
Поэтому мне кажется, что глобальные игроки будут играть на то, чтобы не допустить перерастание армяно-азербайджанского конфликта в военную фазу. –
В случае, если Азербайджан, убедившись в бесперспективности мирного диалога с Арменией, решит военным путем освободить свои земли, стоит ли ожидать, что Россия не займет одностороннюю позицию поддержки Армении, как это было в начале конфликта и будет вести себя на самом деле нейтрально, лишь призывая к скорейшему окончанию войны и реально не помогая ни одной из сторон? –
Возможное военное противостояние между Азербайджаном и Арменией – не в интересах России, потому что в этом конфликте у нее расходящиеся интересы.
С одной стороны, есть Армения, которая официально – военный союзник, хотя в последнее время все более и более дистанцирующаяся во внешней политике от Москвы, с другой стороны, есть Азербайджан – очень важный партнер в другой сфере, в сфере, прежде всего, энергетических транзитов, энергетических поставок.
Судьба энергетических поставок в первой половине 21-го века решается сейчас, в ближайшие год-два, и роль Азербайджана в решении этих вопросов чрезвычайно значительна.
И, конечно же, Москва была бы крайне не заинтересована в том, чтобы отношения с Азербайджаном резко испортились.
Поэтому в интересах Москвы сделать все возможное, чтобы избежать военной стадии конфликта.
Но все же если угроза военного конфликта и сам военный конфликт возникнет, то у Москвы односторонней позиции по поддержке той или иной стороны конфликта не будет.
Скорее всего, российские политики, российская дипломатия и президент сделают максимально от них зависящее, чтобы достичь какого-то результата, для того чтобы прекратить военные действия в случае их возникновения.