Ричардас Лапайтис: армяне применяли против азербайджанцев химическое оружие.
Ричардас Лапайтис – один из тех немногочисленных прибалтийских корреспондентов, которые суть армяно- азербайджанского конфликта и правду о Карабахской войне знают не понаслышке или по рассказам других людей. В 1992-1993 годы он неоднократно ездил в Азербайджан, побывал на передней линии фронта, был очевидцем кровавых военных событий (в Лачине, Нахчыване, Агдаме и др.), фиксировал на фото трагические последствия Ходжалинской резни.
«В Нагорный Карабах я поехал не специально. В то время я просто путешествовал, а, путешествуя, снимал фото и заносил свои впечатления в тетрадь. Путешествовал я как турист, стремясь по возможности больше увидеть», – пишет Лапайтис, передает AZE.az со ссылкой на АзерТадж.
В Азербайджан он прибыл в феврале 1992 года и оказался в самом круговороте военного конфликта. Это совпало с Ходжалинской трагедией. В город Агдам привозили многочисленные тела погибших азербайджанцев. Раненые, истерзанные, оскверненные. Среди погибших были не только воины, но и женщины, дети, старики. Тела на определенное время складывали у Агдамской мечети. Город находился под постоянным обстрелом с армянской стороны. В гостинице, где остановился корреспондент, не было ни света, ни воды. Ее верхние этажи были разрушены бомбардировками. «Самым страшным для меня были не бытовые трудности, с которыми я сталкивался на каждом шагу, а то, что я увидел воочию. Тем более, что к такому зрелищу я был не готов ни психологически, ни морально», – говорит Лапайтис.
Тела азербайджанцев были с самыми явными признаками издевательств. Эти снимки многократно публиковались. «При виде такой жестокой картины я испытал ужасный шок. В Литве в то время распространяли мнение, что, это, мол, азербайджанцы по-зверски обращаются с военнопленными, с гражданскими лицами. А я увидел совершенно противоположную картину. Я собрал десятки конкретных доказательств, что этнические чистки и пытки осуществляют не азербайджанцы, а именно армяне», – вспоминает Лапайтис. Собирать доказательства преступлений против человечности было нелегко, и не безопасно, но со временем эта цель стала для него основным занятием.
Ходжалы – это лишь один из случаев. Азербайджанцев массово уничтожали и в других городах. Например, в Агдаме, Шуше. Сначала длительные и массированные бомбардировки, затем вступают и расстреливают или берут в плен всех оставшихся в живых.
Так было и в Ходжалы. В том небольшом городке находились всего лишь несколько азербайджанских военных, вооруженных автоматами. Все остальные азербайджанцы имели только охотничьи ружья. Лапайтис пишет: «Эту мясорубку я видел воочию. Вместе с азербайджанскими военными и азербайджанскими журналистами мы на вертолете с великим трудом отправили тела шестерых детей с явными признаками пыток. Мои описания и мои снимки были отправлены в Литву, появились в некоторых литовских изданиях, эти свои тексты я отправил и на Запад.
Особенно я запомнил трагедию одной азербайджанской деревушки. Ее защищали учителя и ученики тамошней школы. Защищали смело, неотступно, хотя у большинства были лишь охотничьи ружья. Армянам никак не удавалось силой занять ту деревушку, тогда они пошли на коварство. Они переоделись в азербайджанскую военную форму и без труда вступили на территорию деревушки. Когда азербайджанцы заметили обман, уже было поздно. По моим сведениям, все учителя и ученики той школы погибли».
Информацию о применении химического оружия миру поведал именно Лапайтис. Это оружие было применено на территории Нахчывана. Применение иприта не было массовым явлением. Однако некоторые азербайджанские воины в том году скончались довольно странной смертью, на их телах были обнаружены странная сыпь, покраснения. Копии проведенных обследований журналист показал в Министерстве здравоохранения Литвы, где официально было заявлено: такая смерть наступает в результате отравления ипритом. А ведь иприт – это химическое оружие, применение которого запрещено всеми международными конвенциями.
«А с трудностями я сталкивался чуть ли не на каждом шагу. Кое-кто среди литовцев открыто утверждал, мол, я даже не бывал в Нагорном Карабахе, что я работаю на азербайджанцев за огромные деньги. Впрочем, в то время за свои статьи я получал такие мизерные гонорары, что их не хватало даже на дорожные расходы. Для меня такие обвинения, естественно, очень обидны», – говорит журналист, – «ведь я там не только мучился, но и рисковал жизнью, здоровьем. Рисковал не для того, чтобы лгать…
Я фиксировал преступления против человечности. Если замучен азербайджанский мальчик, если застрелена беременная азербайджанская женщина, – это преступление против человечности, которое подлежит наказанию», – сказал журналист.