В здании Сабунчинского районного суда состоялось очередное заседание по делу второй группы руководителей управлений ныне упраздненного МНБ – генералов Субахира Гурбанова, Теймура Гулиева, Натаван Мурватовой, а также бывших ответственных сотрудников ведомства Физули Алиева, Заура Мамедова, Натика Алиева, Фархада Атаева, Анара Ширалиева, Эшгина Алиева и Эльшада Азизова.
Заседание, которое прошло 2 мая, началось с выступлений свидетелей по эпизоду, связанному с владельцем магазина Star GSM Бахтияром Мусаевым и работниками этого магазина, пишет AZE.az со ссылкой на haqqin.az.
Свидетель Рашадат Исмаилов, работавший в магазине продавцом телефонных номеров Star GSM, заявил, что в ноябре 2014-го ему позвонил Бахтияр Мусаев, который сейчас проходит по делу как потерпевший, и, вручив ему пакет со 100 тысячами долларов, попросил отвезти их Натику Алиеву, объяснив, что сотрудник МНБ будет его ждать в кафе «Султан».
Свидетель отметил, что он на встречу он поехал в такси. В кафе «Султан» к нему подошел Намик Алиев и еще один сотрудник МНБ, имени которого свидетель не знал. Когда Р.Исмаилов сказал, что принес 100 тысяч долларов от Бахтияра Мусаева, незнакомец стал возмущаться и сказал, что речь шла о 100 тысячах манатов, а не долларов. Свидетель связался с Б.Мусаевым и поехал обратно в магазин. Там потерпевший добавил недостающую сумму, и Р.Исмаилов вновь отправился на встречу с сотрудниками МНБ. Вернувшись, свидетель передал им 100 тысяч манатов.
Слово попросил обвиняемый Физули Алиев и дал свои показания по этому эпизоду. «Если вы помните, в то время участились случаи ложных телефонных звонков о террористической угрозе. Мы не могли установить тех, кто этим занимается. В сфере сбыта мобильных телефонов в те времена царила анархия: в стране было полным-полно незарегистрированных аппаратов.
И тогда по указанию нашего уважаемого президента Кабинет министров принял решение по мобильным телефонам. В одном из пунктов этого документа указывалось, что все импортируемы телефоны в Азербайджане могут быть использованы лишь после государственной регистрации İMEİ-кода. В противном случае уже через месяц аппарат отключался. Эта система работает и сегодня. Все это делается для того, чтобы держать под контролем все сотовые и в случае необходимости можно было установить владельца любого телефона.
В то время в Азербайджан телефоны завозились тремя путями: официальными дистрибьютерами, чьи телефоны сразу же регистрировались, частными лицами, которые могли привозить по два мобильных телефонов в месяц, и их граждане сами регистрировали на почте и на других объектах Минсвязи. И наконец, телефоны завозились контрабандой. И тогда, и сейчас – это самая большая проблема, связанная с мобильными аппаратами связи.
Официальный дистрибьютер продает телефон за 900 манатов, а эти потерпевшие продавали свои телефоны на 30% дешевле. Как такое может быть, где логика?
Вюсаля Гулиева в своих показаниях пишет, что в октябре купила 40 штук iPhone 6 в Star GSM, а 7 ноября там же купила еще 50 таких же телефонов.
Доведу до вашего сведения, что в стране действуют два-три «телефонных короля», которые ввозят телефоны большими партиями. Одного из них зовут Вахаб, и он не раз попадал в поле зрения различных правоохранительных органов за контрабанду телефонов. Сеть магазинов Star GSM принадлежит ему и его брату Азизу, который в свое время занимал высокий пост в таможне аэропорта. Именно с помощью Азиза Вахаб контрабандой завозил телефоны. После нескольких операций МНБ канал удалось прикрыть.
В этом контексте Бахтияр Мусаев, по сути, никто и звать его никак. Он нас не интересовал. И его россказни, как он сбежал от нас из магазина, тоже ложь, потому что у нас и не было в планах его задерживать. И обыск в магазине мы не проводили. Нам было известно, что там имеется 50 интересующих нас телефонов, их мы и изъяли. Для чего еще нам нужен был обыск?
Прошу, чтобы в суде дал показания непосредственно отвечавший за эту операцию Салех Мустафаев, потому что именно он был инициатором ее проведения. Да и Вюсаля была его агентом, она и помогла нам выйти на этих людей. Я настаиваю, чтобы она как свидетель дала бы показания на этом процессе», – сказал Физули Алиев.
Затем суд перешел к рассмотрению эпизода, связанного с потерпевшим Низами Гулиевым. Потерпевший заявил, что он занимается строительным бизнесом, подчеркнув, что часто становился победителем государственных тендеров, в результате чего его компания занималась строительством и ремонтом образовательных учреждений и других объектов.
По словам Низами Гулиева, однажды, когда он гулял на Приморском бульваре, к нему подошел Физули Алиев и предложил проследовать за ним в МНБ. По дороге Ф.Алиев предельно откровенно объяснил, что поскольку Гулиев владеет бизнесом с солидным оборотом, неплохо бы ему поделиться своими доходами с сотрудниками МНБ.
Отговорки бизнесмена о том, что год только начался, только март, а потому бюджет фирмы пока предвидеть невозможно и он пока может дать только 10 тысяч манатов, не помогли. Физули Алиев категорически отверг столь мизерную, по его мнению, сумму. После консультаций со своим руководством полковник назвал Низами Гулиеву конкретный размер откупа: 200 тысяч манатов.
Однако после продолжительных торгов стороны сошлись на 50 тысячах манатов. Вместе с тем потерпевший заявил, что у него нет никаких претензий к обвиняемым и вообще «вопрос закрыт». Низами Гулиев объяснил, что он «дарит эти 50 тысяч манатов обвиняемым».
Словно сговорившись, и другой потерпевший по эпизоду, Рагим Амирасланов, объявил, что и у него нет претензий к обвиняемым. Более того, он удивлялся, кто и какой ущерб ему причинил, мол, ничего такого не было.
Отвечая на вопросы сторон процесса, Амирасланов утверждал, что продавал Низами Гулиеву стройматериалы и до описываемых событий компания Низами Гулиева задолжала ему 23 тысячи манатов.
После этого судья Габиб Гасанов зачитал показания Рагима Амирасланова, данные им на следствии. Выяснилось, что в суде он говорил одно, а на следствии совсем другое. Однако потерпевший как ни в чем не бывало заявил, что показания, зафиксированные следствием, к нему никакого отношения не имеют, повторил, «что сотрудники МНБ ему ничего плохого не сделали и претензий к ним у него просто быть не может.
Свидетели по этому эпизоду Джаваншир Гулиев и Назим Гулиев в свою очередь отметили, что не имеют понятия, о чем вообще идет речь, и внести ясность в рассматриваемый эпизод они не могут.
Затем суд перешел к рассмотрению следующего эпизода.
Первым дал показания потерпевший Халай Байрамов, который работал помощником начальника пункта обмена валюты №9 Zaminbanк.
«К кассе я не имел никакого отношения, сидел на входе и приносил-уносил что от меня требовали. Никакого ущерба не понес и потерпевшим себя не считаю. У меня и денег-то не было, чтобы их кто-то бы у меня отбирал», – сказал Х.Байрамов.
«Когда в пункт обмена валюты пришли сотрудники МНБ, я курил на улице. Услышав шум, зашел внутрь, а потом меня вместе с остальными работниками пункта отвезли в МНБ. Там меня продержали пару часов, а потом отпустили, так и ничего не объяснив», – утверждал Байрамов.
Остальные потерпевшие и свидетели по этому эпизоду дадут показания на следующем заседании.