Азербайджан никогда не ставили перед выбором: или с ЕС, или с Россией

В региональной повестке Восточной Европы и Кавказа до 2009 года практически отсутствовал четкий европейский ориентир, а понятие «европейский выбор» было чисто риторическим. Изменить ситуацию была призвана разработанная Евросоюзом программа «Восточное партнерство», целью которой было заявлено сближение ЕС со странами бывшего СССР, в первую очередь Белоруссией, Украиной, Молдавией, Арменией, Азербайджаном и Грузией.

В реальности «Восточное партнерство» дало возможность предложить в обмен на консультации и небольшую финансовую помощь ЕС воспользоваться их рынками сбыта и ресурсами, а также воздействовать на Россию в определении цен на энергоресурсы.

После событий в Украине каждая из стран «партнерства», наученная ее горьким опытом, чтобы минимизировать риски для себя, выдвинула свой формат сотрудничества с ЕС. Новые условия «восточного сотрудничества» и станут главной темой на открывающемся через три дня саммите «ВП» в Брюсселе.

Как сообщает AZE.az, накануне саммита haqqin.az взял эксклюзивное интервью у руководителя представительства Европейского союза в Азербайджане, послом Кестутисом Янкаускасом.

– Господин посол, если можно, назовите конкретно предложения, внесенные в повестку дня брюссельского саммита «Восточного партнерства»?

– Прежде всего, саммит предоставит возможность ознакомиться достижениями и событиями на высшем уровне за последние два года. Это позволит поднимать и обсуждать текущие приоритетные вопросы и устанавливать цели на будущее. «Восточное партнерство» – амбициозный проект, направленный на повышение стабильности в нашем регионе и укрепление всех стран через сотрудничество.

Надеемся, что руководители примут и опубликуют совместную декларацию, в которой будут представлены достижения, перечислены оставшиеся проблемы и способы их преодоления. Это будет также возможность продолжить обсуждение реализации 20 проектов на 2020 год в четырех основных областях сотрудничества, направленных на укрепление экономики, укрепление управления, укрепление связей и укрепление общества.

– Учитывая, что в самой Европе политические процессы оставляют желать лучшего из-за укрепления популистских партий, сепаратизма, можно ли утверждать о важности этого саммита для Европы?

– Сегодня ситуация в Европе лучше, чем в прошлом году, когда нам пришлось иметь дело с внезапными потоками миграции и Brexit. Эти проблемы не исчезли, но благодаря нашим усилиям мы контролируем их, и мы сейчас гораздо более уверены, что сможем их преодолеть.

То же самое происходит с популистскими тенденциями: они приносят проблемы, однако ряд недавних выборов в Европе показал, что люди предпочитают, чтобы стороны предлагали им реалистичные достижения. Уверен, что, сотрудничая и основываясь на общих ценностях и принципах, мы сможем решить эти и новые задачи.

История Европейского Союза следует циклам оптимизма, эйфории, призывает к более глубокой интеграции, а также периодам скептицизма. Нынешняя ситуация не нова. Это случалось много раз в прошлом. Очень часто очередной цикл евроскептицизма связан с экономическим циклом. Когда европейская экономика работает хорошо, настроение лучше и европейцы  больше поддерживают ЕС. Когда экономика находится в рецессии, националистические голоса громче.

В большинстве случаев ЕС адаптирует свои темпы и корректирует свою повестку дня для решения этих проблем, как это было в последнее время. Интересно, что после этих кризисов ЕС становится сильнее. То же самое касается ВП: это платформа сотрудничества с нашими восточными соседями.

В Глобальной стратегии ЕС выступает за многосторонность и стремится оказывать глобальное воздействие и, прежде всего, влиять на наше ближайшее соседство. Мы заинтересованы в демократии, стабильности и процветании в соседних странах, и я считаю, что здесь наши интересы совпадают. Поэтому мы предлагаем способы совместной работы с нашими партнерами в достижении этих целей.

– Глава МИД Германии отметил недавно в своем интервью, что демократическое мироустройство «оказалось под серьезной угрозой, а США, которые раньше были гарантом либеральных ценностей, распрощались с этим». Можно ли сегодня утверждать, что Европа проявила слабость в защите своих ценностей?

– Наши трансатлантические отношения с США важны как для Америки, так и для всего остального мира. Эти отношения гораздо шире, чем несколько вопросов, по которым у нас сегодня разные взгляды. Уверен, что мы сможем их преодолеть. Действительно, эффективный и конструктивный многосторонний подход, который ЕС поддерживает, более востребован в современном мире, чем раньше. Я, напротив, считаю, что сегодня ЕС стал более востребованным и потому сильнее, а не слабее.

Нынешняя ситуация также подталкивает ЕС к углублению своей международной идентичности и к средствам повышения эффективности. Недавнее принятие Постоянного структурированного сотрудничества в области обороны будет углублять сотрудничество в области обороны, укрепляя тем самым стратегическую автономию Европы и потенциал ЕС как партнера по международной безопасности.

– Россия с самого начала создания программы «Восточное партнерство» с настороженностью относилась к ней, возможно и потому, что ЕС поставил перед странами проекта условие – «или вы с РФ, или с ЕС», Отошел ли Брюссель от этой политики, которая во многом привела к украинской проблеме?

– ЕС никогда не ставил своих партнеров перед выбором «или мы, или они». Мы верим в свободу и фундаментальное право каждой страны выбирать свое будущее и свои меры безопасности. Напротив, Россия своими действиями в Грузии, в Украине недавно продемонстрировала обратное.

ЕС готов работать с каждым из восточных партнеров в соответствии с уровнем, на который они стремятся. Мы предоставляем возможности для более удобной связи, торговли, общения людей, открытого доступа к рынкам и готовы поделиться лучшими практиками и технологиями безопасности, стабильности и процветания в соседних странах.

– Несколько дней назад наше издание писало, что итоговая декларация саммита ВП, которую должны были согласовать до форума – до сих пор не готова. Причина в том, что Баку настаивает на введении в итоговую декларацию  формулировки одностраничного заявления о конфликте в Нагорном Карабахе. В противном случае Баку отказывается подписать этот документ. На данный момент ЕС и Баку сумели договориться по формулировкам декларации?

– Надеюсь, это произойдет, и Баку подпишет итоговую резолюцию. Мы продолжаем работать над поиском таких формулировок, чтобы все наши партнеры остались довольны и не понадобилось бы прибегать к радикальным методам, как, например, блокирование принятия итоговой резолюции.

– Азербайджан всегда выступал за индивидуальный подход к каждой из стран ВП, и кажется, готовится новое соглашение о стратегическом партнерстве между сторонами. На ваш взгляд, каким будет новое соглашение?

– «Восточное партнерство» предлагает своим участникам возможности как индивидуального, так и многостороннего сотрудничества.

Новое соглашение о всеобъемлющем соглашении между ЕС и Азербайджаном все еще обсуждается. Оно будет широким и всеобъемлющим, включая политические, секторальные и торговые части, но пока еще слишком рано оценивать его содержание.

Каждая страна-партнер имеет разные уровни амбиций в отношениях с ЕС. Это то, что мы зарегистрировали и поэтому адаптировали наше предложение для двусторонних институциональных отношений. Соглашение об ассоциации ЕС с Грузией будет отличаться от нового соглашения ЕС с Азербайджаном, потому что обе страны видят свое взаимодействие с ЕС по-разному. И это то, что мы уважаем. В «Восточном партнерстве» нет «единого подхода».

– У каждой программы должна быть конечная цель, но пока ВП не конкретизирует европейскую перспективу для этих стран. Что выдумаете на сей счет?

– «Восточное партнерство» не является платформой для подготовки к членству. «Восточное партнерство» – это сотрудничество в направлении большей стабильности, безопасности, процветания в наших странах и развития связей с нашим соседством. Оно предлагает модернизацию посредством реформ. Это поможет странам наращивать устойчивость к внутренним и внешним угрозам.

Саммит «Восточного партнерства» в Брюсселе подтвердит общую приверженность приближению шести партнеров к Европейскому Союзу. Это амбициозное партнерство в то же время позволяет каждому партнеру устанавливать работу в соответствии с ее уровнем амбиций.

Страны-партнеры, которые выразили свое стремление к членству, как мы признаем, могут использовать полный набор доступных инструментов для продвижения своих реформ в целях обеспечения полной совместимости с европейскими стандартами. Другие могут выбирать иные инструменты, которые соответствуют их повестке дня реформ, включая многосторонние платформы для продвижения различных проектов подключения.

– В вопросе Каталонии ЕС принял жесткую позицию в отношении сепаратизма в Испании. Почему мы не видим такой позиции в отношении карабахской проблемы?

– События в Каталонии и конфликт вокруг Нагорного Карабаха имеют разные предпосылки, контексты, реалии, а также различные механизмы их решения. Что касается конфликта в Нагорном Карабахе, то ЕС полностью поддерживает посреднические усилия и предложения сопредседателей Минской группы ОБСЕ, являющегося ключевым компонентом международно сложившегося формата политического урегулирования этого конфликта, принятого и Азербайджаном.

ЕС имеет регионального спецпредставителя ЕС по Южно-Кавказскому региону. Надеюсь вскоре увидеть недавно назначенного спецпредставителя Европейского союза Тоиво Клаара  в Баку.

ЕС также продвигает контакты между людьми через инициативу «Европейское партнерство по мирному урегулированию конфликта по Нагорному Карабаху» (EPNK). Да, ЕС занял четкую позицию по Каталонии, но в то же время ЕС всегда четко поддерживал территориальную целостность, независимость и суверенитет всех партнеров, включая Азербайджан. Саммит ВП станет еще одним поводом подтвердить это на высшем уровне.

– Недавно был открыт железнодорожный маршрут Баку-Тбилиси-Карс, к которому в Европе относились скептически. Изменил ли Брюссель свое отношение к этому проекту?

– Европа никогда скептически не относилась к этому проекту. Железная дорога Баку-Тбилиси-Карс является важным шагом в транспортных взаимосвязях, связывающих Европейский Союз, Турцию, Грузию, Азербайджан и Центральную Азию. Европейский Союз приветствует новый железнодорожный коридор, который обеспечит лучшую связь, новые возможности для бизнеса и расширения торговли. Это лежит в основе программы «Восточное партнерство», а также ее стратегии в Центральной Азии.

ЕС проявляет большой интерес к тому, чтобы Азербайджан стал более активно участвовать в проектах региональных коридоров в соответствии с планами диверсификации экономики страны. ЕС предоставил и будет продолжать оказывать поддержку азербайджанским властям в этом направлении. Примером может служить техническая помощь ЕС новому порту Баку в Аляте.

– Насколько известно, Литва подготовила «План Маршалла для Украины». Охватит ли этот план и другие страны ВП?

– Этот вопрос следует адресовать представителям Литвы. Однако, насколько я знаю, это предложение мобилизовать и рационализировать уже существующую финансовую помощь ЕС Украине, а не просьбу о дополнительных финансах. Оно предлагает пути к получению денег для лучшего направления на малые и средние предприятия и реформы. Многие из них будут займами и гарантиями по кредитам от МВФ в сочетании с лучшей координацией доноров. Пока эта идея предназначена для Украины, которая претерпевает огромные преобразования и амбициозные реформы.

Программа сотрудничества ЕС с Азербайджаном намного меньше, а проблемы другие.

– Недавно в своем интервью вы заявляли, что Баку и Совет Европы все проблемные вопросы должны решать на основе диалога. Ваше мнение относительно отношений Баку и Страсбурга?

– Да, я считаю, что членство Азербайджана в Совете Европы отвечает интересам всех нас, но в первую очередь для самого Азербайджана. Надеюсь, что работа над всеми вопросами будет продолжена путем диалога, который является наилучшим способом достижения результатов.