На прошлой неделе ЦИК Азербайджана зарегистрировал Ильхама Алиева кандидатом на президентских выборах, намеченных на 11 апреля. Действующий глава государства официально стал претендентом на новый президентский срок. Кроме него, регистрацию прошли еще трое кандидатов, а всего на высший пост претендует 15 человек. Однако сильных соперников среди них, да и вообще на политической авансцене у Алиева не видно.
Как сообщает AZE.az, о том, почему азербайджанское общество уже несколько десятилетий очевидным образом консолидировано вокруг династии Алиевых, в интервью порталу «Москва–Баку» рассуждает президент российского Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко.
– Ростислав Владимирович, в своей статье на портале «Альтернатива» вы на днях написали, что Гейдар Алиев и Нурсултан Назарбаев вышли из старой союзной элиты, что именно этот опыт в начале 90-х позволил этим двум президентам удержать свои очень непростые государства в состоянии стабильности, хотя поначалу эти лидеры не располагали ни материальной базой, ни крупными человеческими ресурсами, ни даже качественным управленческим материалом. То есть, по-вашему, Алиев-старший сумел восстановить порядок лишь одним своим политическим талантом?
– Когда Гейдар Алиев вернулся к власти в начале 90-х, Азербайджан находился в тяжелом положении. По сути начиналась гражданская война, произошло несколько переворотов. У республики было критическое внешнее положение – была по сути проиграна война, от четверти до трети территорий были по сути оккупированы. Продолжать войну не было никакой возможности. У Азербайджана в тот момент и союзников-то не было.
Никакого ресурса для стабилизации положения у Алиева тоже не было. Но буквально в считанные годы он сумел стабилизировать и внутреннее положение республики, и внешнеполитическое.
Хочу отметить, что бои прекратились, но от оспариваемых территорией Баку не отказался. Он не подписал мир на условиях уступки территории, сумел сохранить возможность для дальнейшей активной политики на этом направлении.
Внутри страны не произошло никаких массовых репрессий или других резких шагов. Все произошло незаметно, как бы само собой. А это как раз и есть искусство политики.
– Вы говорите: сыграло роль его личное мастерство. Но разве фундамент не важен? Созидательные начала, которые были заложены в азербайджанском обществе еще в советское время?
– Общество везде примерно одинаковое. Созидательные и разрушительные тенденции заложены в них примерно в одинаковом масштабе. Поэтому очень многое, если не все, зависит от политиков, которые это общество возглавляют. Именно они и решают, какие тенденции задействовать, какие кнопки он нажмет, какой потенциал включить – созидательный или разрушительный. Поэтому в аналогичных ситуациях разные политики приводят общество к совершенно разным результатам.
– А почему, на ваш взгляд, в Азербайджане за последние годы так и не выросли новые яркие оппозиционные политики?
– Это достаточно похоже на ситуацию консолидации российского общества вокруг Путина. Общество помнит, как «было плохо», ценит наступившую не просто стабильность, а явное улучшение жизни, ведь стабильность бывает на уровне хуже и на уровне лучше, чем было. Так вот общество ценит политиков, которые обеспечили отход страны от края, подняли уровень жизни.
В такой ситуации для оппозиции возникает практически нерешаемая дилемма. Оппозиция не имеет шансов, потому что ее не поддерживает большинство избирателей. Она может прийти к власти только путем вооруженного переворота, но прийти к власти и удержать ее – это разные вещи.
Общество реально ценит тех политиков, которые в данный момент находятся у власти. Даже если оно с ними не во всем согласно, оно не хочет их менять, чтобы не было хуже.
Тем временем в своем собственном кругу альтернативный лидер не может вырасти, потому что соратники тоже говорят: «Если нынешние лидеры оппозиции хороши, то зачем новый лидер? Зачем нам свои силы-то разбивать?»
Так что в Азербайджане не уникальная ситуация, хотя она случается достаточно редко. Есть лидер, которого по объективным причинам не может сдвинуть оппозиция и которого не хочет менять правящая часть элиты.
В таких системах обычно проблема возникает только вокруг фигуры преемника. Вот Гейдару Алиеву успешно удалось решить вопрос преемственности. В этом смысле пока непонятно, как его будут решать Назарбаев в Казахстане и Лукашенко в Белоруссии.
Когда становится понятно, что старый лидер уходит, а нового еще никто не знает, всегда активизируется оппозиция. Внутри самой элиты тогда может начаться борьба за лидерство. Ситуация для такой системы становится кризисной. Поэтому так важно для такой системы обеспечить преемственность – так, чтобы это удовлетворило и население, и правящую элиту.
– Вы считаете оптимальным решение правящей партии после кончины Гейдара Алиева, случившейся в 2003 году, рекомендовать на пост президента его сына? Для восточных обществ, где очень крепкие семейные традиции, это позитивный фактор – объединение политических сил не только вокруг идеологических ценностей, но и вокруг конкретной семьи, заслужившей авторитет?
– Не могу однозначно определить этот фактор как позитивный или негативный. Очевидно, что азербайджанская элита сама решала, насколько адекватной ситуации будет такое решение.
В восточных обществах тоже бывают трудовые династии, бывает смена лидеров демократическим или недемократическим путем. Ни один лидер, как бы он не пришел к власти, – хоть вооруженным путем, хоть демократическим, хоть династическим, – если он не соответствует потребностям общества и взглядам элиты, то он просто не удержится у власти.
Тот факт, что действующий президент у власти уже более 14 лет, как раз свидетельствует о том, что был сделан правильный выбор, что он вполне вписался в потребности Азербайджана, что действительно Ильхам Алиев сумел перенять у своего легендарного отца главное – искусство управления.
– Похоже, внутренний курс Азербайджана после выборов останется прежним. А не изменится ли расклад сил вокруг страны? Вы ранее уже писали про склонность Азербайджана к российско-иранскому альянсу на фоне ослабления позиций США на всем Ближнем Востоке…
– При всем моем уважении, Азербайджан на курс Соединенных Штатов имеет весьма опосредованное отношение. Политика Баку, будучи реалистичной, проявляет все большую склонность к российско-иранско-турецкому альянсу. Хотя это союз больше российско-иранский, но Турция там тоже сейчас ситуативный союзник.
Влияние США на Ближнем Востоке слабеет и должно по идее и дальше слабеть. Естественно, Баку будет прагматично вписываться в новую геополитическую конфигурацию, что предполагает усиление союзнических отношений с Москвой и Тегераном.
Но если влияние США, паче чаяния, начнет укрепляться, возникнет другая ситуация. Исходя из нее азербайджанское руководство, видимо, будет вырабатывать иной прагматический курс. Такой курс, безусловно, будет менее удобным для России и Ирана. Тем не менее, учитывая в целом геополитическое положение Азербайджана, он все равно будет достаточно умеренным, комфортным для России.
Рациональный курс Азербайджана, который начался по сути с момента возвращения Гейдара Алиева к власти, опирался на нормальные, хорошие, не всегда братские, – да, были противоречия, – но во всяком случае всегда прагматичные отношения с Россией.