Казахстанский эксперт дал оценку Каспийскому саммиту, отметив, что прикаспийские государства закрепили общее понимание основополагающих принципов правового статуса Каспийского моря, передает AZE.az.
Спустя два десятилетия обсуждений, 12 августа 2018 года в Актау главами стран “каспийской пятерки” (Азербайджан, Казахстан, Россия, Иран, Туркменистан) была подписана конвенция о правовом статусе Каспийского моря. О том, насколько важен этот саммит, Sputnik Азербайджан побеседовал с политологом, профессором Казахстанско-Немецкого университета Рустамом Бурнашевым.
— Насколько успешным можно считать саммит в Актау, как об этом утверждают в экспертном сообществе?
— На прошедшем в Актау саммите прикаспийских государств не произошло ничего неожиданного: как и планировалось, была подписана Конвенция о правовом статусе Каспийского моря, которая создает правовую базу для окончательного разграничения на Каспии. В этом плане саммит бесспорно был успешным.
— Можно ли считать подписанную конвенцию решением этой застарелой проблемы?
— В самом широком смысле очевидно, что прикаспийские государства закрепили общее понимание основополагающих принципов правового статуса Каспийского моря.
Вместе с тем также очевидно, что, во-первых, подписанная Конвенция — не единственный документ, регулирующий активность международных игроков на Каспии и их взаимодействие друг с другом. Во-вторых, как справедливо отметил президент Ирана Роухани, Конвенция не устанавливает окончательные разграничительные линии на море и переговоры по этому вопросу будут продолжаться.
Добавлю, что за определением принципов проведения границ следуют процедуры делимитации и демаркации, которые, как показывает опыт, остаются достаточно болезненными.
— Будут ли в действительности соблюдаться все те пункты, о которых договорились стороны? К примеру, запрет на размещение иностранных военных баз на Каспии?
— В целом в рамках текущего политического цикла я не вижу оснований для отказа прикаспийских государств от принципов, зафиксированных в Конвенции, учитывая то, что данный документ фиксирует именно принципы и исходные установки, а не финальные решения “на местности”.
Если говорить конкретно об иностранных военных базах — за время, прошедшее с момента постановки проблемы Каспия в ее современном прочтении, то есть с момента распада Советского Союза, однозначных попыток создать на Каспии военные базы со стороны внерегиональных сил не предпринималось. Не думаю, что что-то изменится в ближайшем будущем.
При этом нельзя забывать популярную на постсоветском пространстве практику “игры слов”, когда военную базу могут назвать, например, “транзитным центром”.