Какой результат дадут встречи президента России Владимира Путина с главой Азербайджана Ильхамом Алиевым и премьер-министром Армении Николом Пашиняном? Стоит ли ожидать прогресса в переговорном процессе по карабахской проблеме? Изменится ли позиция России в карабахском конфликте после смены власти в Армении?
В интервью EADaily директор филиала Института стран СНГ в Ереване Александр Маркаров сказал, что встреча Путина и Алиева происходит в рамках постоянного диалога между Азербайджаном и Россией. Россия не скрывает своих добрососедских, насколько это возможно, взаимоотношений с Азербайджаном, о чем свидетельствуют, в том числе, те формулировки, которые были представлены во время встречи, отметил он.
“Не забывайте также тот факт, что Азербайджан является одной из стран, которая недавно участвовала в подписании договора по Каспию. Это был один из важнейших вопросов российской внешней политики в ближнем зарубежье.
Но сама встреча Алиева и Путина представляет в том числе и сверку часов между двумя соседними государствами, которым есть что обсудить как в двустороннем формате, так и в плане региональных развитий”.
Что касается ожидаемого визита Пашиняна в Москву и встречи Путина и Пашиняна, то в повестке есть, по всей вероятности, как вопросы, которые носят стратегический характер, так и вопросы тактического характера взаимодействия в связи с теми шероховатостями, которые в последнее время присутствуют в определенной мере в двустороннем восприятии.
“То есть, с одной стороны, это шероховатости, связанные с тем, что произошло вокруг (генсека ОДКБ) Юрия Хачатурова, имиджа ОДКБ, где Россия играет роль «первой скрипки». Следовательно двум странам нужно выходить с минимальными репутационными потерями из этого процесса”, – отметил политолог.
По мнению политолога, стороны конфликта находятся в принципе там же, где и находились все последние месяцы. То есть, процесс буксует: “Стороны на официальном уровне выражают готовность продолжать мирное урегулирование. При этом азербайджанская сторона не скрывает свою военную риторику, увеличивает свой военный потенциал. А переговорный процесс находится там же, но важен с той точки зрения, что он способствует не переходу из фазы «ни войны, ни мира» в фазу более активного противостояния, как это было в апреле 2016 года, когда он перерос в вооруженный конфликт средней интенсивности”.
Маркаров отметил, что речь идет о том, что альтернативы мирному процессу разрешения на уровне официальных заявлений никто представлять не будет. То есть, будут продолжаться заявления о необходимости сохранять переговорный формат, поиске путей разрешения конфликта, о необходимости снижения напряженности, создания мер доверия, нахождения мирного модуса разрешения конфликта.
“Но подводные течения касательно того, на чью сторону может склониться чаша весов со стороны руководства России с точки зрения поддержки сторон в карабахском конфликте как бы подспудно может присутствовать. Это не просто вопрос, давайте поддержим Азербайджан, а не будем поддерживать Армению, не стоит видеть процесс только в белых и черных красках, потому что это вопрос более стратегический с точки зрения возможности присутствия России в нашем регионе. В России осознают, что двухсторонка Россия-Азербайджан с уклоном в сторону Азербайджана, это в том числе и проблемы в дальнейшем в отношениях с Арменией, и не факт, что от решения в про-азербайджанской версии в дальнейшем в долгосрочной перспективе выиграет и Россия”, – полагает армянский политолог.
Поэтому сбалансированная позиция, сбалансированный подход России будет продолжаться, и будут продолжаться поиски того решения, которое могло бы устроить обе стороны.
Стоит ли ожидать встречи Пашиняна и Алиева в ближайшее время? И что может дать вообще эта встреча?
“Насколько я понимаю ситуацию, в ближайшее время ожидать встречи Пашиняна и Алиева не приходится, хотя естественно, что карабахская проблема является приоритетом во внешней политике Армении, – отметил Маркаров.
“Ожидать прогресса сложно, а прорыва — скорее и не приходится. Эскалация напряженности на линии соприкосновения периодически присутствует, но крупномасштабное столкновение представить сложно. Предположить, что оружие будет стрелять, естественно, провокации на линии соприкосновения — да, это возможно, но конфликта той же интенсивности, как летом 2016 года, в ближайшей краткосрочной перспективе кажется не будет, поскольку подобное развитие не будет способствовать ни одной из сторон, которые участвуют в конфликте”.