Самый активный посредник (по урегулированию армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта), тем более форсирующий переговоры, не только получает политические очки, но и несет политические издержки в связи с подобным процессом, считает известный российский эксперт.
Как передает AZE.az, Armiya.az публикует интервью с известным российским политологом, ведущим аналитиком Агентства политических и экономических коммуникаций Михаилом Нейжмаковым.
– Как вы оцениваете текущий уровень военно-технического сотрудничества между Россией и Азербайджаном на фоне, скажем так, не самых лучших отношений Москвы со своим форпостом на Южном Кавказе – с Арменией?
– У России есть целый ряд мотивов для развития оборонного и военно-технического сотрудничества с Азербайджаном. В том числе, аналогичный интерес к Баку, обозначаемый США. Недаром, например, целый ряд эпизодов карьеры назначенного на пост американского посла в Баку Ирли Литценбергера были связаны с вопросами обороны и безопасности (например, работа главой миссии США при НАТО; заместителем старшего гражданского представителя НАТО в Кабуле; старшим советником Бюро Госдепартамента по военно-политическим вопросам).
Кроме того, на фоне роста внимания Москвы к Каспийскому региону значение отношений с Азербайджаном для Кремля также возрастает. Стоит вспомнить, что оборонное сотрудничество на Каспии было одной из тем, которую обсуждал глава Минобороны РФ Сергей Шойгу в ходе визита в Азербайджан еще в августе 2016 года.
То есть, целый ряд факторов усиливает потенциал российско-азербайджанских отношений (в том числе, в сфере безопасности), независимо от отношений Москвы с Ереваном. В нынешних условиях даже минимизация российско-армянских разногласий не предполагала бы сворачивание военно-технического сотрудничества и взаимодействия в сфере безопасности между Москвой и Баку.
Другое дело, что чем меньше сложностей в отношениях Москвы и Еревана, тем быстрее последний мог бы рассчитывать на симметричные шаги России в его сторону в сфере военно-технического сотрудничества. Сложности в российско-армянских отношениях нынешнего или даже несколько большего масштаба вряд ли приведут к сворачиванию военно-технического сотрудничества Москвы и Еревана (поддержание баланса сил в регионе соответствует прагматичным интересам России), но к затягиванию принятия решений в этой области вполне могут вести.
Никол Пашинян – достаточно осторожный политик, но завершение самых значимых предвыборных кампаний в Армении (в сентябре 2018 года – в Совет старейшин Ереван, а в декабре – в Национальное Собрание) укрепило его внутриполитический тыл и позволяет использовать чуть более рискованную тактику во внешнеполитических вопросах. Однако и внешнеполитические риски для Еревана в случае использования подобной тактики возрастают. Если команда Никола Пашиняна будет делать в 2019 году рискованные шаги, затрагивающие отношения в рамках ОДКБ или конкретно с Россией, побочным эффектом вполне может быть затягивание важных для Еревана переговоров с Москвой в военно-технической сфере или вопросах безопасности.
– Возможно ли, что с учетом прозападного курса, избранного Пашиняном, Москва пересмотрит приоритеты с поставками вооружения, нацелившись целиком на Азербайджан? Тем более, что Баку платит «живыми» деньгами, тогда как Ереван до последнего момента пользовался благами льготных условий и кредитами?
– Оценивая внешнеполитический курс Пашиняна, не стоит забывать о важном аспекте. История, конечно, знает примеры, когда руководство той или иной страны делало серию шагов навстречу потенциальному партнеру, не получая от того симметричной поддержки. Однако нынешний премьер Армении, насколько можно судить, достаточно рационален, чтобы не идти на такую «игру в одни ворота». Между тем, ведущие западные державы пока не предлагают Еревану каких-то особых преференций, чтобы мотивировать Армению на принципиально более прозападный курс, чем при Серже Саргсяне.
Поэтому и о «полицейском развороте» во внешнеполитическом курсе Армении говорить не приходится. Скажем, многие отметили участие Армении в учениях НАТО «Достойный партнер-2018» в Грузии. Однако армянские военнослужащие участвовали в точно таких же учениях «Noble Partner» 2017 года, тогдашний министр обороны страны Виген Саркисян прямо говорил, что сотрудничество с Альянсом дает «интересные наработки по военному образованию, военной медицине, миротворчеству».
Никол Пашиян, конечно, заявлял в октябре 2018 года, что в вопросе поставок вооружений из США «если будет выгодное для нас предложение, мы обсудим». В дальнейшем (в том числе, в армянских медиа) циркулировали слухи о стремлении Вашингтона сорвать новые российско-армянские военные контракты. Но пока преждевременно говорить, что США действительно готовы тратить серьезные ресурсы на «выгодные предложения» для Армении.
Поэтому сворачивание военно-технического сотрудничества Москвы и Еревана в ближайшее время вряд ли произойдет. Что не мешает возможному расширению взаимодействия Москвы и Баку в той же сфере.
– В последнее время в Армении ОДКБ все чаще подвергается острой критике. Раздаются даже предложения по выходу Армении из ОДКБ. Насколько этот вариант возможен?
– Сейчас нет оснований считать, что вопрос о выборах нового генсека блока может привести к выходу Армении из ОДКБ. Споры о постах в международных организациях – слишком абстрактная для большинства простых граждан тема, чтобы уступка Еревана в этом вопросе всерьез подорвала позиции Пашиняна на внутриполитической арене. Тем более, что сам премьер Армении и не создавал по этому поводу завышенных ожиданий, его заявления о ходе переговоров по кандидатуре будущего генсека блока были максимально обтекаемыми (например, «мы не хотим от других большего, чем сами готовы сделать»).
Более того, судебное преследование крупных экс-чиновников вызывает у населения, как правило, больше одобрения, чем аппаратные победы в международных структурах – и недаром новый год в Армении начинается с предъявления обвинений Сейрану Оганяну. Очередные эпизоды дела о событиях марта 2008 года в Ереване могут всерьез отвлечь внимание армянской общественности от «сериала» вокруг выборов генсека ОДКБ, который уже длится довольно долго, так что граждане Армении, в массе своей, все больше будет терять к нему интерес. Стратегических причин для выхода Еревана из организации тоже пока нет, так как альтернативного военно-политического «зонтика» никто Армении всерьез не предлагает.
В то же время, вряд ли следует ожидать присоединения Азербайджана к ОДКБ в ближайшей перспективе. Однако периодически намекать на такую возможность и Москве, и Баку объективно выгодно. Так, если Москва действительно будет лоббировать вступление Азербайджана в данный блок, это, конечно, заставит ее вести сложные переговоры с Ереваном. Но пока данная тема остается на уровне слухов и обтекаемых заявлений официальных лиц, она, напротив, усиливает позиции Москвы в переговорах по иным вопросам с Арменией, у которой подобные перспективы сближения Азербайджана с ОДКБ вызывают дополнительную тревожность.
– В последние годы основным игроком в урегулировании Карабахского вопроса в качестве сопредседателя МГ ОБСЕ стала Россия. Возможно ли, что с приходом к власти Пашиняна, США активизируют свою роль в этом конфликте, и попытается отобрать у России роль основного актора?
– Не будем забывать, что самый активный посредник, тем более форсирующий переговоры, не только получает политические очки, но и несет политические издержки в связи с подобным процессом. США сейчас объективно не выгодно вкладывать свои ресурсы в серьезные подвижки по разрешению конфликта. Тем более, что уже не за горами американская президентская кампания 2020 года, нужды которой будут отвлекать все больше усилий администрации Трампа.
Скорее всего, в 2019 году официальные лица из США периодически будут делать заявления, создающие у участников конфликта завышенные ожидания по поводу возможной более активной роли Вашингтона в рамках переговорного процесса. Но к действительно масштабным посредническим усилиям американская сторона вряд ли в этом году перейдет.