Премьер-министр Армении Никол Пашинян выступил с посланием в связи с 25-летием подписания Бишкекского перемирия, положившего конец боевым действиям в Нагорном Карабахе, в котором в очередной раз предался словоблудию, заявив, что предметные переговоры возможны только в том случае, если Нагорный Карабах будет вовлечен в переговорный процесс.
Этим безответственным заявлением глава армянского правительства еще раз продемонстрировал лишь одно намерение – сорвать переговорный процесс. Антуражем к своему заявлению он выбрал заверения в стремлении армянской стороны к миру и призывы действовать во имя этой цели.
Как передает AZE.az со ссылкой на «Каспий», ему неважно, что его послание идет вразрез с последним заявлением Минской группы ОБСЕ, отвергшей инициативу Н.Пашиняна по привлечению сепаратистов в переговорный процесс, а также с настойчивой и решительной позицией Президента Азербайджана Ильхама Алиева, выступившего против изменения формата переговоров.
Перемирие – это еще не мир
Пашинян сокрушенно заламывает руки, мол, прошло четверть века с момента подписания Бишкекского перемирия, а «перемирие, к сожалению, не переросло в мир».
Однако если армянская сторона действительно желает обеспечения устойчивого мира в регионе, то она должна конструктивно участвовать в процессе переговоров на основе существующего формата, а не выдвигать неприемлемые условия. Поскольку именно Армения оккупировала территории Азербайджана с применением силы. В результате более миллиона азербайджанцев на оккупированных территориях подверглось этнической чистке, и на протяжении более 25 лет они вынуждены жить в статусе беженцев и вынужденных переселенцев. Агрессия Армении в отношении Азербайджана сопровождалась многочисленными военными преступлениями против гражданского населения, за которые армянской стороне, уверена, придется отвечать по всей строгости закона.
Как отметил заведующий отделом Администрации Президента Азербайджана по вопросам внешней политики Хикмет Гаджиев, комментируя заявление премьер-министра Армении Никола Пашиняна в связи с 25-летием со дня установления режима прекращения огня, «режим прекращения огня – это не мир».
Главной же причиной этого является продолжение Арменией захватнической политики. Об этом говорится в четырех резолюциях, принятых СБ ООН в связи с конфликтом. В них, в частности, еще раз подтверждается территориальная целостность и суверенитет Азербайджана и то, что Нагорный Карабах является неотъемлемой частью Азербайджана, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
То есть устойчивый мир в регионе возможен лишь при условии вывода оккупационных сил с территории Азербайджана и возвращения азербайджанских беженцев в места проживания. И лишь потом можно будет говорить о сотрудничестве. А пока это всего лишь красивые слова, не подкрепленные реальными действиями.
Пашиняна подвергли обструкции
В то время как армянский премьер Никол Пашинян рвет на себе тельняшку, пытаясь выказать себя гарантом безопасности Нагорного Карабаха, в самом сепаратистском образовании его не очень-то и привечают. Так, в Шуше премьер Армении заметил, что руководители самопровозглашенного «НКР» сторонятся его и даже уходят от общения с ним.
А «секретарь совета безопасности Арцаха» Виталий Баласанян, как сообщает газета «Грапарак», во время праздника в Шуше даже позволил себе посоветовать журналистам спросить у ведущего «переговоры в лифте» премьер-министра Армении, почему стрельба на границе участилась. Сказать, что руководство Армении тяжело перенесло эту иронию, значит не сказать ничего. Бако Саакяна жестко предупредили, чтобы он призвал к порядку Баласаняна, ибо «в противном случае в следующий раз будут говорить на другом языке». То есть «размажут по стенке» или «закатают в асфальт». Правда, Баласанян не очень-то и испугался, полагая, что у Пашиняна своя свадьба, а у «карабахских армян» – своя. А еще он заявил, что «надо было с уважением относиться к предложению двух президентов «Арцаха» (Карабаха – ред.) – выпустить на свободу Роберта Кочаряна».
Сразу же после этого Пашинян на своей странице в социальной сети оставил статус «о контрреволюционных очагах», имея в виду сепаратистов Нагорного Карабаха. Причиной этого статуса послужил тот факт, что во время праздничного обеда в Шуше он заметил, что руководители Нагорного Карабаха демонстративно уходят от общения с ним. Зато бывший командующий «армией обороны «Арцаха» (Карабаха – ред.) Левон Мнацаканян предпочел удостоить теплого приема Сержа Саргсяна.
А ведь деление на «ереванцев» и «карабахцев» спровоцировал сам Пашинян, не думая о последствиях своего шага.
Провальная попытка
Пашинян воспринял эту обструкцию как вмешательство во внутренние дела Армении. А сепаратисты, пожимая руки «ереванцам», ни на минуту не забывали о том, что они «карабахцы», которых в Армении винят во всех грехах. Все это свидетельствует о том, что между властями Армении и Нагорного Карабаха существует непреодолимое противоречие. Это противостояние истинных армян и «карабахских шуртвацев», думается, будет иметь логическое продолжение.
Впрочем, у Пашиняна в какой-то мере связаны руки, поскольку на заре армянской революции он во всеуслышание заявил, что не будет вмешиваться во внутренние дела Нагорного Карабаха. По этой причине он не может «закатать в асфальт» не только высокопоставленных представителей власти Нагорного Карабаха, но даже Баласаняна с его едкими замечаниями в адрес армянского премьера.
В самый канун праздника Победы на пресс-конференции Пашинян заявил, что «по-человечески понимает дружеские чувства Саакяна и Гукасяна к Кочаряну, но к уголовному делу и тяжкому обвинению Кочаряна это не имеет отношения». Но «власти» Нагорного Карабаха никогда не скрывали скепсиса и негодования, в том числе, в связи с жестким свержением криминально-олигархического режима в Армении во главе с Саргсяном. Вопрос был не только в том, что с прежними властями Армении руководство непризнанной республики состояло в дружеских и иных связях, вопрос в методах – в Нагорном Карабахе всегда придерживались более мягких методов, обходящих прямую конфронтацию с ереванскими властями. В Армении же в отношении бывших президентов, как считают в сепаратистском образовании, были применены крайне жесткие методы.
То есть тотальное перечеркивание всего того, что было за последние годы, бросило тень и на Нагорный Карабах в целом, с чем в Степанакерте (Ханкенди. – Ред.) не могли согласиться. В этой связи письмо Саакяна и Гукасяна можно считать проявлением несогласия Нагорного Карабаха с жесткими методами политической борьбы в Армении. Это была провальная, по сути, попытка вернуть процессы в рамки «братских» отношений, когда можно обо всем договориться.