«Привет, дружбе!» – азербайджанскую дипломатию стоит поздравить с замечательной победой над въедливым армянским шовинизмом. Как известно, во Франции, по решению административного суда Гренобля отменены четыре декларации о дружбе между французскими и карабахскими городами.
Сначала по решению административного суда французской общины Сержи-Понтеуа была отменена декларация о дружбе между французским городом Арнавиль и деревней Шехер Мартунинского района сепаратистского режима в Нагорном Карабахе. Затем стало известно, что административный суд Гренобля отменил аналогичные декларации о дружбе, подписанные между департаментом Дром и Нагорным Карабахом, между общинами Валанс и Ханкенди, Бур-Ле-Валанс и Шуши, Бур-де-Пеаж и Мартуни.
Произошло это вопреки всей, якобы, исторической «дружбе» армянского и французских народов, о которой так часто «поют» армянские источники. Факт провального поражения признали и сами армянские СМИ назвав его, без всякой иронии, «успехом азербайджанской дипломатии». Конечно, в этом смысле, памятен и важен спецвизит Первого вице-президента Азербайджана Мехрибан Алиевой в Париж в марте 2019 года, где в ходе встречи с французской политической элитой был достигнут определенный перелом в отношениях между нашими странами.
Как передает AZE.az, об особенностях геополитики и как сочетаются успехи азербайджанской дипломатии с политической ситуаций во Франции и Европе – со Vzglyad.az поделился своими мыслями российский политолог, историк и правовед Олег Кузнецов.
По его словам, армяно-французские связи традиционно сильны на протяжении нескольких столетий.
“Их корни восходят в XVI веку, когда в структуре римско-католической церкви возник орден лазаритов или пропаганды, который занимался распространением католицизма через прозелитизм представителей христианских народов региона Передней Азии и Ближнего Востока из числа подданных Османской империи. Армянам тогда и на протяжении нескольких последующих веков было достаточно, не меняя своего вероисповедания, признать верховенство римского папы, чтобы получить лично для себя защиту французской короны перед османами, а также возможность эмигрировать во Францию при наличии на то материальных ресурсов. За пять минувших столетий армянская диаспора во Франции не только окрепла в материальном и интеллектуальном плане, но и стала существенным фактором внутренней политики этой страны, в чем, собственно, никто и никогда не сомневался”,- отметил Кузнецов.
Но тут существует один принципиальный момент, на который мало кто обращал и обращает в настоящее время внимание, утверждает правовед.
“Все то, о чем было сказано выше, относится к религиозным или идеологическим, конфессиональным, культурным, прочим гуманитарным и, наконец, экономическим связям между двумя народами – французами и армянами. Но это никак автоматически не распространяется на межгосударственные отношения таких двух стран как Французская республика и Республика Армения, отношения между которыми строятся не только на основе традиционной дружбы широкой массы представителей двух народов, но, в первую очередь, на основе верховенства норм международного права, что, согласитесь, понятия далеко не равнозначные.
Я не отрицаю того факта, что еще в совсем недавней истории Франции были политические режимы, как, например, режим президента Николя Саркози, откровенно симпатизирующие армянам и Армении в вопросе нагорно-карабахского конфликта, но их наличие не делало чести Франции, поскольку они без должного уважения относились в том числе и к внешнеполитическим обязательствам своей страны, и как они закончили, – это всем хорошо известно. Как в свое время совершенно справедливо заметил российский президент Владимир Путин в своей знаменитой речи на Мюнхенской встрече по безопасности и сотрудничеству в Европе, “аморальная политика не может быть эффективной””,- сказал Кузнецов.
Сегодня Эммануэль Макрон, который во главу угла своей внутренней и внешней политики поставил принцип верховенства закона, в отличие от своих предшественников, начиная с Шарля де Голля и заканчивая Франсуа Оландом, не собирается прогибаться под неконституционные требования улицы или пасовать перед атаками международных террористов, считает российский историк.
“Так называемые “желтые жилеты” уже 30 недель подряд по субботам выходят на акции протеста, но он остается непреклонным, тогда как тот же Саркози в свое время спасовал после нескольких дней погромов в нескольких южных городах Франции, учиненных арабами в ответ на законные против них действия полиции. Словом, Макрон сделал ставку на беспрекословное верховенство и всеобщее исполнение законов любой ценой, и такая его политическая позиция приносит свои плоды, поскольку завоевывает день ото дня все больше сторонников среди французов.
Если посмотреть на ситуацию во Франции непредвзято, то легко увидеть, что Макрон не только откровенно игнорирует требования протестующих, но и привлекает к ответственности тех, кто действительно виновен в злоупотреблениях, а также через суд отменяет те законы, политическая составляющая которых понятна, а юридическая – вызывает вопросы. “Хартии о дружбе” между административными департаментами Франции и территориальными образованиями армянских сепаратистов Нагорного Карабаха относились к числи именно таких «токсичных» с точки зрения международного права соглашений, поэтому их отмена судом Гренобля полностью укладывается, на мой взгляд, в ту логику и даже парадигму политики президента Эммануэля Макрона, о которой было сказано выше”,- отметил Кузнецов.
По его мнению, данное судебное решение оказалось обусловлено реалиями внутриполитической ситуации во Франции.
“Чтобы иметь возможность продолжать во внутренней политике гнуть свою линию Макрон обязан с периодическим постоянством на практике доказывать свою неизменную верность ранее продекларированным принципам, при этом самым эффектным и одновременно безобидным и лично для него безопасным средством является делигитимизация такого рода токсичных документов, которые не имеют под собой никаких коммерческих или военно-политических обязательств, а поэтому их уничтожение не может повлечь за собой никакого реального ущерба интересам государства и его ближайшим сторонникам.
По сути, французские любители целоваться взасос с карабахскими сепаратистами оказались в общем ряду тех, чьи политические или социальные амбиции была ранее таким же образом укорочены действиями режима Макрона. Только не надо думать, что они, как говорят в России, “попали под раздачу” случайно, – вовсе нет, их люстрировали не в порядке живой очереди, а по заранее составленным проскрипционным спискам, когда каждый плод срывают тогда, когда он созреет.
Не берусь утверждать со стопроцентной уверенностью, но? по моему глубокому убеждению? отмена нескольких так называемых “партий о дружбе” есть ни что иное, как ответ Макрона на попытку националистов под руководством Марин Ле Пен вернуться в число влиятельных оппозиционеров после того, как большая половина ее прежних сторонников и электората переметнулась к “желтым жилетам”.
Пару месяцев назад Ле Пен заявила о необходимости соединения Армении и Нагорного Карабаха как двух якобы “христианских” стран на Южном Кавказе, что за пределами Франции вызвало гораздо большую реакцию, чем внутри этой страны. Теперь Макрон нанес по ее позициям очень серьезный удар, посредством судебного решения показав, что никакого братания между Францией как государством и сепаратистами Нагорного Карабаха не будет. Не будет по закону и на основании решения суда. Точка. Ибо это решение не политическое, которое всегда можно переиграть, а юридическое, которое переиграть нельзя, разве что в Конституционном суде Франции. Проще говоря, Макрон дал пинка Ле Пен, чтобы впредь она знала, какие заявления о внешней политике страны делать можно, а какие – нет.
Я даже не стал бы говорить о некой “делегитимизации” сепаратистского режима в правовом пространстве Франции, поскольку, как следует из текста судебного решения, никто и никогда не считал в этой стране оккупационный режим в Карабахе законным.
Пресловутые “хартии о дружбе” были анулированы судом как раз потому, что в нарушение закона были заключены с незаконным субъектом правоотношений. Если говорить языком юриспруденции, то все эти так сказать “документы” с самого начала были ничтожны, не имели юридической силы, не порождали возникновения между сторонами обязательств. Фактически, упомянутое судебное решение лишь назвало все своими именами. Поэтому речь может идти только об этической стороне вопроса, а она до примитивности проста: мерзавцев в очередной раз назвали мерзавцами. Но на этот раз не в газетной статье, а в судебном решении”, – заявил Кузнецов.