Если речь заходит о национальной безопасности и национальных интересах, в Москве могут пойти достаточно далеко.
Армения не планирует предоставлять доступ какой-либо стороне в свои биолаборатории, об этом заявила пресс-секретарь армянского внешнеполитического ведомства Анна Нагдалян, отвечая на вопрос планируемого подписания Меморандума о взаимопонимании между Арменией и Россией по биологическим лабораториям, созданным при финансировании США.
Тем самым, Ереван фактически отказал Москве в праве доступа в биолаборатории в Армении, созданные на деньги США. И это несмотря на то, что 11 ноября 2019 года министр иностранных дел России Сергей Лавров в ходе совместной пресс-конференции со своим армянским коллегой Зограбом Мнацаканяном заявил в Ереване, что текст меморандума между Арменией и Россией по биологическим лабораториям завершен, и документ проходит межведомственное согласование на каждой стороне.
Почему Армения выступила категорически против инспектирования российскими военными специалистами американских биолабораторий? И какой будет реакция Кремля на демарш Еревана?
Как передает AZE.az, ответить на эти вопросы редакция Armiya.az попросила российского военного эксперта, заместителя директора российского Центра анализа стратегий и технологий, капитана 2-го ранга в запасе Максима Шеповаленко.
– Я не большой специалист в вопросах оружия массового поражения – ядерного, химического, биологического. Но здесь не надо быть экспертом, чтобы на уровне здравого смысла, присущего всем нормальным людям, независимо от их образовательного ценза, не задаться тремя вопросами:
Во-первых, для чего созданы эти лаборатории и почему их создание финансировалось по линии американского военного ведомства? Тот факт, что персонал лабораторий состоит только из граждан Армении, что присутствие иностранных специалистов на территории лабораторий исключено, не исключает возможности работы этих самых граждан Армении по заданию иностранных специалистов и под их руководством, равно как и обмен биоматериалами. Комплекс американского посольства в Ереване столь обширен (наибольший по площади территории на всем постсоветском пространстве и второй в мире), что легко позволит разместить на нем и кураторов проекта и соответствующие исследовательские мощности.
Во-вторых, почему за полгода, прошедших со времени совместной пресс-конференции глав внешнеполитических ведомств России и Армении, столь разительно поменялась позиция МИД Армении: кто мешал Зограбу Мнацаканяну опровергнуть слова Сергея Лаврова уже тогда, 11 ноября 2019 года? Почему сейчас это делает не глава армянского МИДа, а его пресс-секретарь?
В-третьих, почему МИД России столь непоследователен в своем критическом восприятии «военной медико-биологической активности» у российских границ? Что не позволено Грузии, позволено Армении?
Единственным ответом, опять же на уровне здравого смысла и в отсутствие внятного объяснения отказа в доступе для какой-либо (читай – российской) стороне на рабочую территорию лабораторий или в праве на реализацию какого-либо иного одностороннего контроля, является то, что Еревану есть, что скрывать от Москвы. Скажу больше, соглашаться на финансирование этой самой пресловутой «военной медико-биологической активности» по линии Пентагона, заведомо зная позицию Москвы по данному вопросу, а в условиях набирающей силу пандемии еще показывать ей фигу в кармане – это, мягко говоря, недальновидно, если не самоубийственно.
Каково бы ни было влияние армянского лобби в России, если речь заходит о национальной безопасности и национальных интересах, в Москве могут пойти достаточно далеко: об этом свидетельствует опыт двух последних десятилетий российской внешней политики на постсоветском пространстве, – сказал М. Шеповаленко.