По мнению эксперта, в вопросе армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта влияние Франции и США в регионе минимально, у них нет никаких рычагов. Поэтому о чем-то реально разговаривать на эту тему могут Путин и Эрдоган, а не Трамп, Макрон и еще кто-то.
Как передает AZE.az, Vesti.az публикует интервью с российским политологом, кандидатом политических наук, старшим преподавателем Российского университета дружбы народов Камраном Гасановым.
– В целом как Вы оцениваете позицию Турции в мире, в регионе? Как складываются российско-турецкие отношения, как в политическом аспекте, так и в экономическом? Есть ли перспективы их расширения?
– Позиции Турции в мире с начала XXI века неуклонно росли. Доказательство этого – расширение числа дипломатических представительств, количество выданных стипендий для иностранных студентов, количество упоминаний «Эрдоган» и «Турция» в мировых СМИ. В экономическом плане также есть рост. Значение Стамбула с расширением полетов THY (Türk Hava Yolları) и строительством «нового Босфора» вырастет. Курорты Турции входят в топ-7 самых посещаемых в мире. Сегодня несколько конфликтов не обходятся без участия Турции: Ливия, Сирия, Нагорный Карабах. Армия также находится на подъеме: страна уже сама создает себе почти все виды оружия.
Расширение отношений России и Турции и так уже происходит. До товарооборота в 100 млрд. долларов, конечно, еще далеко, но проект АЭС «Аккую», газопровода «Турецкий поток» реализуются. Есть присутствие турецкого бизнеса в России.
– Было бы интересно узнать Ваше мнение, как эксперта, относительно позиции Турции по Сирии и Ливии? Что можно ожидать от таких игроков, как Россия, Турция и Иран по Сирии? Могут ли действовать сообща и в других частях региона или между ними есть противоречия?
– Интересы трех стран разнятся. Но они ради недопущения эскалации между ними, от которой выиграют США, нашли общий язык. В Ливии ситуация несколько проще, так как прямого участия Ирана и России там нет, а Тегеран даже больше симпатизирует Партии Национального согласия. Проблемная точка — это Сирия, но после мартовских соглашений Путина и Эрдогана ситуация там заморожена. РФ и Турция проводят совместные патрули. Такой мир — хороший фон для развития восстановившихся экономических отношений. Но это не значит, что нужно игнорировать проблему Идлиба. Трем странам придется еще серьезно попотеть, и Сирия все еще может бросить вызов российско-турецким отношениям. Хотя опыт ноября 2015 года будет сдерживать эскалацию.
– Насколько целесообразна так называемая «газовая война» Турции на Средиземноморье и роль турецко-ливийской связки в этом узле? Готова ли Турция быть эдаким энергетическим хабом, замыкая на себе также и торговые потоки (в ту же Европу и обратно)? Ваше мнение по поводу новонайденного месторождения в Черном море со стороны Турции?
– Газовая война — вынужденный шаг против заговора Израиля, Греции, Кипра, Франции и Египта, которые не хотят учитывать законные притязания Анкары на средиземноморский газ. Турция не только готова, но очень хочет быть газовым хабом. Однако до освоения месторождений и добычи газа потребуется еще несколько лет. Сегодня расходы Турции растут. Новые месторождения, наверняка, пойдут на покрытие внутренного расхода в ущерб импорту. Хотя если турки смогут договориться с Европой, то излишки можно экспортировать туда. В ближайшие 5-10 лет не думаю, что Турция станет значимым газовым хабом, но останется важным транзитером. Масштабы запасов газа в Черном море еще предстоит уточнить.
– Понятное дело, что Турция не является страной-сопредседателем Минской группы, однако она имеет определенное влияние на нагорно-карабахский конфликт. Что думаете по этому поводу? Как Россия, по Вашему мнению, относится к подобной роли Турции?
– Турция сейчас наряду с Россией один из двух главных действующих лиц в этом конфликте. Влияние Франции и США в регионе минимально, у них нет никаких рычагов. Поэтому о чем-то реально разговаривать на эту тему могут Путин и Эрдоган, а не Трамп, Макрон и еще кто-то. Только проблема в том, что Турция занимает исключительно позицию Азербайджана и это ему мешает быть нейтральным и объективным посредником в глазах мирового сообщества. Я думаю, Россия не хотела бы конкуренции в Закавказье, но вынуждена считаться с позицией Эрдогана…
– В условиях рецессии и пандемии для ведущих стран мира будут необходимы ресурсы и рынки. С учетом этого какова перспектива создания Тюркского союза вплоть до Центральной Азии? Насколько этот проект целесообразен, живая ли эта идея вообще?
– В качестве идеи, может быть, такая перспектива еще жива, пока 200 млн. людей разговаривают на этом языке. Однако если смотреть на вещи реально, то есть ряд ограничений на этом пути. Казахстан и Кыргызстан входят в ЕАЭС. Туда же устремлен Узбекистан. Туркмения «варится в своем соку» и обособлена от Турции и Азербайджана Каспийским морем. Это создает проблемы для сотрудничества хотя бы на уровне энергетики. Мне кажется, что сотрудничество тюркоязычных государств будет намного проще, если все они войдут в ЕАЭС в том или ином качестве. Тюркский союз сегодня — мифический проект. Влияние Китая и России на Центральную Азию слишком большое. Тюркский союз может сформироваться сегодня максимум в масштабах Турции, Азербайджана и Туркменистана. Но для этого Турции нужно отказаться от планов вступления в ЕС, чего она еще не сделала.
– Как Вы оцениваете американо-турецкие отношения? Отношения президентов Трампа и Эрдогана?
– Трамп уважает Эрдогана как «мужчину» и «сильного политика». Трамп — не друг, но это все-таки не Байден. Вопреки давлению Конгресса Трамп все-таки сумел договориться с Эрдоганом в рамках возможного. Однако стратегические интересы США и Турции все больше расходятся из-за попытки второй стать самостоятельной силой. Производное этой политики — выстраивание тесных контактов с Россией и Ираном.
– Было бы интересно узнать Ваше мнение относительно внутриполитической ситуации внутри Турции, раскладе и позиции АКП. Насколько ситуация стабильна? Возможно ли смена власти (естественно, законным путем) в перспективе, будет ли у Эрдогана «наследник»?
– Государственный переворот сейчас невозможен. Эрдоган поставил под контроль армию, СМИ и зачистил сторонников Фетхуллаха Гюлена. Заметьте, сколько времени уже в Турции не было терактов и громких убийств, ситуация стабильная. Успехи во внешней арене в Ливии и Сирии, а также имиджевые проекты — Айя Софья, черноморский газ, — должны прибавить очков Эрдогану. В то же время на него наседают бывшие соратники — Бабаджан, Давутоглу и новые республиканцы в лице Яваша и Имамоглу. Поэтому конкуренция будет нарастать. Смена власти возможна только путем выборов. Соперники Эрдогана смогут победить, если объединятся, но я с трудом представляю, чтобы избиратели Давутоглу умным голосованием поддержали бы Имамоглу.