По мнению российского эксперта, убийство азербайджанского военнослужащего — существенная пощечина профессионализму российских миротворцев.
«После инцидента с гибелью азербайджанского солдата в Карабахе российские миротворцы будут поставлены под более жесткий контроль»
Ситуация вокруг карабахского конфликта, несмотря на то что прошел год с момента завершения конфликта, никак не может стабилизироваться. Недавно, выстрелом армянского снайпера был убит азербайджанский военный. Ночью того же дня в результате неопределенных обстоятельств шестеро армян были ранены.
Как передает AZE.az, о том, что происходит в зоне временного пребывания МС России и куда они смотрят, рассказал в интервью “Зеркало” российский политолог Олег Кузнецов.
— В Карабахе вновь обострение. Вновь стрельба и вновь погибшие. Власти в Баку официально заявляют, что довольны работой МС России. Однако налицо факт, что ситуация не из лучших. Как будет развиваться эта ситуация дальше?
— Я думаю, что инцидент с обстрелом колонны азербайджанской техники в Карабахе, в результате которого погиб от снайперского огня один военнослужащий ВС Азербайджана, станет предметом пристального и детального разбирательства по линии российско-турецкого Совместного мониторингового центра по контролю за прекращением огня в Карабахе, так как этот случай всецело находится в его компетенции.
Международное расследование этого инцидента, который вполне можно назвать провокацией, я в этом уверен, исключит возможность «спуска на тормозах» результатов оперативных-розыскных действий, которые будут, я надеюсь, результативны и успешны. Сотрудники военной контрразведки и военной юстиции, которые будут их осуществлять, и это я знаю по собственному опыту, обладают достаточным объемом профессиональных знаний и техникой.
Надо понимать, что снайперская винтовка — это штучный, а не массовый товар как автомат Калашникова, ее реальное боевое применение возможно только специально подготовленным и тренированным человеком, который редко когда действует в одиночку, обычно — в паре с наводчиком и даже во взаимодействии с группой прикрытия в составе сапера, пулеметчика и автоматчика.
Выход на позицию он осуществил явно заранее, зная информацию о времени движения колонны и ее силах, следовательно, нужно искать, откуда произошла утечка, по каким каналам осуществили ее передачу стрелку. Словом, «ниточек», за которые можно подергать, много, и профессионалы, в подготовке которых некоторое время назад я сам участвовал, умеют это делать. Хуже, если действовал стрелок-одиночка — это специалист высокого уровня подготовки с опытом службы в спецподразделениях армии или спецслужб. С его розыском и поимкой могут возникнуть серьезные проблемы.
Единственное, что я могу сказать сейчас совершенно определенно: этот инцидент — существенная пощечина профессионализму российских миротворцев. Не надо забывать, что 15-я Александрийская миротворческая бригада Центрального военного округа ВС России с базой в городе Ульяновске — это специализированное войсковое соединение, ориентированное на несение службы на территориях в условиях или сразу после завершения военных конфликтов, когда у местного населения на руках имеется немало стрелкового оружия. То есть офицеры, прапорщики и контрактники этой бригады изначально в профессиональном плане затачиваются на выполнение особых задач, к числу которых относится и предотвращение обстрелов сопровождаемых ими колонн. Для этого используются самые различные тактические приемы — от инженерной разведки пути следования до флангового прикрытия параллельным движением, что изначально должно было бы исключить, если было бы сделано заранее, возможность такого обстрела. Я понимаю, что на практике командование пренебрегает этими элементарными мерами безопасности, чтобы сэкономить время и не расходовать ресурсы, но иногда такая надежда на «авось» и желание сэкономить время оборачивается потерями личного состава. Виновниками случившегося являются очень многие, а не один снайпер, и разбирательство по факту этого инцидента должно их установить. Как говорил еще полтора века назад генерал-федьдмаршал Драгомиров, «если устав караульной службы исполняется неукоснительно, то о диверсантах не может быть и речи».
— Если, несмотря на присутствие МС России, многие из пунктов трёхстороннего заявления не будут выполнены, что дальше?
— Я бы сейчас не стал заглядывать на столь долгую перспективу, трехстороннему Заявлению от 10 ноября 2020 года нет еще и года, а оно рассчитано, как всем хорошо известно, на пять лет, так что времени еще предостаточно, и лично я не рискую прогнозировать на столь долгую перспективу в этом частном вопросе. Хотя тенденцию определить уже можно: после инцидента с гибелью от снайперского выстрела азербайджанского военнослужащего в Карабахе, расквартированные там российские миротворцы будут поставлены под более жесткий оперативно-технический контроль со стороны Совместного мониторингового центра и со стороны Азербайджана, что, несомненно, увеличит количество претензий к качеству их служебно-боевой деятельности.
В ответ командование бригады будет повышать требовательность к своим подчиненным, что даст свои позитивные результаты. Также я почти уверен в том, что будут проведены оперативные мероприятия по изъятию остатков стрелкового оружия у местного армянского населения Карабаха, что станет для него еще одним морально-психологическим ударом. Этого не может не произойти, так как после инцидента российским миротворцам придется доказывать эффективность своей службы конкретными фактами, а ничего так не успокаивает общественное мнение и интерес прессы как гора конфискованного вооружения, которая будет передана миротворцами азербайджанской стороне. В условиях перемирия кровь и жизнь солдата стоят много дороже, чем в условиях войны, чего, к сожалению, не понимают организаторы и исполнители этой вооруженной провокации, которая может стать поводом для ответной реакции, как со стороны командования российского миротворческого контингента, так и со стороны властей Азербайджана.
— Как бы вы оценили российско-турецкое сотрудничество в регионе Южного Кавказа?
— Я не могу оценивать его иначе, чем это делают президенты Путин, Эрдоган и Алиев, а вслед за ними — высокопоставленные чиновники наших стран. Например, лично я не слышал ни одной претензии к деятельности российско-турецкого Совместного мониторингового центра по контролю за прекращением огня в Карабахе, только одни похвалы. Вчера и позавчера я принимал участие в международной конференции, организованной Эгейским университетом в Турции, где выступал с докладом по этой теме, говоря о необходимости «пропорционального вклада» в послевоенное урегулирование вокруг Карабаха, когда каждая из стран получает те преференции в регионе, в которые она инвестирует. Такой подход очень понравился моим турецким коллегам, и мы решили продолжить диалог на эту тему и дальше. К тому же не следует забывать, что Кремль совсем недавно — во время визита министра иностранных дел Ирана в Москву — очень жестко и недвусмысленно дал понять, что ситуация по нагорно-карабахскому урегулированию решается в формате «2+2» — то есть с участием Азербайджана и Армении как сторон конфликта, и России и Турции как посредников и гарантов безопасности, кто-то пятый в этой конструкции — лишний, как пятое колесо в телеге. Похоже, что эту реальность приняли к сведению все остальные мировые столицы, предоставив Москве и Анкаре моделировать процесс урегулирования. Словом, это та новая реальность, в которой мы все теперь живем.