По мнению экспертов, Азербайджан в современных условиях вполне рационально выстраивает свои отношения с Европейским союзом.
Накануне в столице Бельгии Брюсселе состоялся VI саммит программы Европейского союза «Восточное партнерство», в котором принял участие президент Азербайджана Ильхам Алиев. Как сообщалось ранее, в повестку саммита включены вопросы, связанные с борьбой с пандемией коронавируса, реформами в странах «Восточного партнерства» и приверженностью ЕС программе. Лидеры также обсудили ситуацию с безопасностью в регионе, в том числе на границе с Украиной, Беларусью, а также Карабах.
На каком уровне находятся отношения между Баку и ЕС? Каковы перспективы сотрудничества в рамках программы «Восточное партнерство»?
Как передает AZE.az, с этими вопросами редакция Caliber.Az обратилась к британскому журналисту Нилу Уотсону, белорусскому политологу Петру Петровскому, украинскому эксперту Национального института стратегических исследований Николаю Замикуле, молдавскому политологу, руководителю информационно-аналитического портала www.ava.md Виталию Андриевскому, грузинскому политологу, главному редактору информационного агентства «ГРУЗИНФОРМ» Арно Хидирбегишвили и венгерскому журналисту, руководителю отдела внешней политики газеты Magyar Nemzet Габору Штиру.
Нил Уотсон: «Дело в том, что Азербайджан уже десять лет является участником «Восточного партнерства» и играет активную роль во всех встречах, организованных под эгидой ЕС. Однако этот саммит несколько отличается от предыдущих, поскольку на нем президент Азербайджана Ильхам Алиев и премьер-министр Армении Никол Пашинян впервые после Второй Карабахской войны встречаются вместе с лидерами других стран «Восточного партнерства».
Это событие чрезвычайно важно для двух сторон, поскольку показывает, что ЕС по-прежнему хочет играть активную роль в регионе и, в частности, в залечивании ран армяно-азербайджанского конфликта. ЕС как бы демонстрирует, что Россия не является единственной заинтересованной стороной, и что Евросоюз будет поддерживать Азербайджан в возрождении освобожденных территорий».
Петр Петровский: «Восточное партнерство» сейчас переживает не лучшие времена, потому что Беларусь заморозила свое участие в рамках данной инициативы ЕС. Страны ЕС, вместо того чтобы использовать данную программу для организации реального сотрудничества, больше используют ее в политических целях. Те, кого они называют «отличниками интеграции» – Молдову, Украину и Грузию, не демонстрируют каких-то экономических достижений. На сегодняшний день самым активным участником инициативы «Восточное партнерство», который реально демонстрирует успехи в экономике, демонстрирует прогресс и развитие своей государственности является Азербайджан.
Стоит отметить, что в «Восточном партнерстве» нет никаких экономических механизмов взаимодействия. Это прежде всего дипломатическая платформа и Азербайджан может ее использовать для продвижения своих интересов в ЕС. Однако стоит понимать, что в сотрудничестве, как в танце – танцуют двое. Сегодня мяч на поле ЕС».
Николай Замикула: «По моему мнению, Азербайджан в современных условиях вполне рационально выстраивает свои отношения с Европейским союзом. Основным направлением западного внешнеполитического вектора становится укрепление экономического могущества государства. Стабильные торговые связи, активная роль на рынке энергоресурсов – все это делает Баку важным партнером для Европы.
В то же время в политической плоскости речь не идет о реализации интеграционного курса. И это правильный подход в условиях, когда и Европа явно не готова к расширению на Кавказ, и само потенциальное членство в европейских структурах не несет осязаемых приобретений для Азербайджана.
«Восточное партнерство» становится основным форматом взаимодействия Баку и Брюсселя. Однако, насколько он является действенным, вопрос открытый. И сомнения возникают тут не из-за позиции Азербайджана, специфики его отношений с Европой, а из-за более глобальной проблемы: насколько эффективно отвечает «Восточное партнерство» поставленной задаче формирования восточной политики ЕС?
Данный формат объединяет шесть стран-партнеров, которые демонстрируют отличающиеся геополитические амбиции и ориентацию, владеют разным потенциалом и играют совершенно разную роль на международной арене. В таких условиях сложно возлагать особые надежды на практические результаты деятельности «Восточного партнерства» как многостороннего формата.
По сути, в его рамках ЕС реализует несколько параллельных направлений политики – по отношению к странам, стремящимся к членству в ЕС (Грузия, Молдова, Украина); по отношению к Беларуси, постепенно поглощаемой Россией; по отношению к Армении, которая также находится под влиянием Кремля, но в то же время после революции 2018 года декларирует курс на укрепление отношений с Европой; наконец – по отношению к Азербайджану, важному экономическому партнеру.
И при рациональном восприятии работа «Восточного партнерства» может принести пользу Баку. Надо только учитывать, что речь идет именно о формате «ЕС+Азербайджан», а не «ЕС+6 партнеров». И о решении конкретных практических вопросов, отвечающих национальным интересам, а не определении цивилизационно-геополитической ориентации государства (как, например, сотрудничество с ЕС рассматривается в Украине).
«Восточное партнерство» предоставляет эффективную площадку для диалога между Европейским Союзом и Азербайджаном, обсуждения экономического взаимодействия. В качестве дополнительного бонуса можно назвать и возможное использование данного формата как инструмента для решения (или хотя бы попыток решения) отдельных вопросов с другими участниками (как пример – вчерашняя встреча президента Азербайджана Алиева и премьер-министра Армении Пашиняна). В таком виде «Восточное партнерство» вполне выгодно Баку».
Виталий Андриевский: «Восточное партнерство» – это клуб государств, которые намерены интегрироваться в ЕС. Процесс интеграции необязательно приведет к вступлению в ЕС. Само вступление – достаточно длительный процесс. К примеру, Молдова и Украина хотят его пройти, поэтому подписали Соглашение об ассоциации с ЕС.
Другие участники этого клуба могут и не ставить такие задачи. Все зависит от позиции элиты, интересов бизнеса и, в конечном итоге, настроений в обществе, позиции большинства граждан. Но в любом случае, нахождение в клубе «Восточное партнерство» выгодно участникам этого образования. В чем выгода?
Во-первых, в ЕС есть много программ и проектов по развитию научных и образовательных связей. И в этом прямая и конкретная выгода всех стран, входящих в ВП.
Во-вторых, результатом этого сотрудничества может стать привлечение инвестиций и новых технологий, а также развитие торговых связей.
В-третьих, решаются проблемы перемещений между странами ВП и ЕС. К примеру, у Молдовы и Украины с ЕС безвизовый режим.
Есть и другие направления. Например, сотрудничество в правовой сфере, экологии, энергетике и т.д.
Главная задача участников ВС – находить свое место в этом сотрудничестве и научиться извлекать из него выгоды. Это проблему должны решать органы власти каждой страны».
Арно Хидирбегишвили: «Участие Азербайджана в проекте ЕС «Восточное партнерство», конечно же, было не случайным. 13 лет назад на Евразийском пространстве были несколько другие реалии и президент Азербайджана Ильхам Алиев, как дальновидный политик и лидер страны, находящейся в состоянии перманентного военного конфликта с Арменией, посчитал нужным использовать эту платформу, на которой находится и Армения, для урегулирования.
Но не только – декларируемые приоритеты стран-партнеров, такие как экономическая интеграция и конвергенция с отраслевой экономической политикой ЕС, включая создание зон свободной торговли, а также энергетическая безопасность, не могли не привлекать Азербайджан как страну-лидера региона – экономического и энергетического. В этом плане вовлечение Азербайджана в проект было очень важным, не побоюсь даже отметить некий дисбаланс – «Восточное партнерство» было больше заинтересовано в участии Азербайджана, чем Азербайджан мог получить от этой платформы.
Но время внесло свои коррективы. Конфликт с Арменией был урегулирован при посредничестве Турции и России, без ЕС. Экономические связи, партнерство или стратегическое партнерство, как с Грузией, Баку установил напрямую. Само понятие «Восточное партнерство» претерпело некоторую девальвацию и интерпретируется каждым по-своему – как сотрудничество ЕС со странами Востока, на восточном фланге или как сотрудничество со странами, стремящимися в ЕС.
Грузия имеет претензии называться членом европейской семьи, а Украина действительно находится в центре Европы, но географическое положение, как видно, несет в проекте второстепенную нагрузку. Поэтому сегодня, когда Армения, Турция и Азербайджан активно начали процесс урегулирования, в первую очередь – в области транспортного сообщения, а Грузия, Украина и Молдова создали Ассоциированное трио, являющееся политическим союзом с трудно скрываемой антироссийской направленностью, нахождение Азербайджана в проекте «Восточного партнерства» с Белоруссией и Арменией – с одной стороны, и с вышеперечисленными тремя странами – с другой, носит несколько искусственный характер».
Габор Штир: «Об этом саммите венгерская пресса практически ничего не писала. Это говорит о том, что в европейском сообществе этот вопрос не первостепенный, так как одной из острых тем являются отношения ЕС и России. Сегодня европейское общество видит значительно меньше перспектив в проекте «Восточное партнерство», чем это было 10 лет назад.
Тут все зависит от желания Азербайджана, который никогда не стремился стать членом Евросоюза. У Азербайджана с Беларусью мало перспектив туда попасть.
В действительности инициатива «Восточное партнерство» немного изжила себя. У Азербайджана позиции там получше, но надо понимать, что он и не ожидает многого. А вот у Грузии и Украины проблемы будут, поскольку они постепенно понимают сущность «Восточного партнерства». Сам ЕС не хочет портить отношения с Россией – с одной стороны, он старается усилить влияние на постсоветском пространстве, с другой – остерегается идти на конфликт с Россией. Из-за этого этот проект немножко тупиковый».