Экс-помощник президента Грузии отмечает, что диалог между Баку и Ереваном неизбежен, передает AZE.az.
Интервью Caliber.Az с грузинским экспертом аналитического центра Geocase, доктором военных наук, генералом в отставке, бывшим начальником Генерального штаба Вооруженных сил Грузии, экс-заместителем главы Службы внешней разведки Грузии, военным помощником президента Грузии (2005 год) Вахтангом Капанадзе.
– Как изменится значимость Грузии после открытия Зангезурского коридора?
– Восстановление экономических связей и транспортных коммуникаций в нашем регионе (и за его пределами) выгодно для всех стран Южного Кавказа.
«Этот коридор имеет решающее значение для нормализации ситуации на Южном Кавказе», – сказал министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу. Если для Азербайджана Зангезурский коридор имеет больше политическое значение, то для Армении – в основном экономическое. Что касается Грузии, то чисто в политической и макроэкономической призме мир в регионе принесет больше доходов той же Грузии, чем отсутствие даже конкурентного направления коммуникаций. Аксиома – объем инвестиций в мирном регионе значительно выше, чем в нестабильном.
Также в какой-то степени появление здоровой конкуренции окажет только положительное влияние на модернизацию железной дороги Баку-Тбилиси-Карс, которая уже зарекомендовала себя как часть международной логистики.
– Вы сказали о мире в регионе Южного Кавказа. А он возможен в обозримом будущем?
– Страны Южного Кавказа не являются отдельными глобальными игроками и на них существенно влияют текущие политические процессы в мире, поэтому даже краткосрочный точный прогноз будущего – сложная задача. Несомненно, регион был бы намного сильнее, если бы Баку, Тбилиси и Ереван проводили единую внешнюю политику и объединили усилия в этом направлении. Страны Балтии – хороший тому пример.
Статус геополитического веса России по-прежнему имеет большое значение для будущего региона Южного Кавказа, которое во многом зависит от развития событий вокруг Украины и того, как она выйдет из сложившейся политической реальности – проигравшей или победителем. Однако следует отметить, что в обоих случаях степень угрозы не уменьшается (за некоторыми исключениями, кроме Армении), поскольку дилемма угроз со стороны политически ослабленной или окрепшей России ее ближайшим соседям только нарастает.
В этой ситуации будущее Южного Кавказа зависит от того, какой курс страны этого региона выберут, в частности, курс евроатлантического развития или политики изоляции.
– Что принес Грузии 2021 год?
– 2021 год был для Грузии достаточно насыщенным с политической точки зрения. Это касается как внешних, так и внутренних политических драйверов. Причем все это происходило на фоне ковид-пандемии.
Слово «насыщенный» не означает, что произошли серьезные изменения во внешней или внутренней политике страны. В течение года сохранялись внутриполитические колебания, усиливалась поляризация политических сил. В качестве положительного фактора необходимо отметить быстрое восстановление экономики, хотя этот процесс сопровождался высокой инфляцией, и экономический дисбаланс не был полностью устранен.
Активность Грузии в направлении НАТО и европейской интеграции не уменьшилась, о чем свидетельствуют многочисленные визиты властей Грузии на Запад и визиты западных партнеров в Грузию.
Действительно отрицательным был тот факт, что страна не смогла преодолеть 60% порога вакцинации от коронавируса, что привело к высокому уровню смертности.
– Грузия не примет участия во встрече в формате «3+3» в Турции. Как вы полагаете, возможно ли, что Тбилиси в будущем поменяет свое мнение?
– Официальные органы Грузии неоднократно заявляли, что страна не рассматривает возможность участия в формате «3 + 3» ни сейчас, ни в будущем. В то же время следует подчеркнуть, что помимо некоторых одиозных и зачастую пользующихся поддержкой России экспертов и политиков, оппозиция также однозначно отказывается от участия в этом формате.
Конечно, невозможно сесть за стол переговоров в одном формате со страной, которая оккупировала 20% нашей территории, тем самым цинично нарушая соглашение 1945 года, согласно которому гражданство имеет преимущество над этнической принадлежностью, и соглашение 1991 года, согласно которому границы постсоветских государств не подлежали пересмотру.
Необходимо отметить, исторически сложилось так, что почти все договоренности с Москвой были цинично нарушены российской стороной. В то же время Кремль делает все возможное, чтобы Грузия не сблизилась с НАТО.
– Как вы считаете, возможен ли мир между Баку и Ереваном?
– Азербайджан и Армения «обречены» на соседство, поэтому рано или поздно будут приняты меры по прекращению противостояния. Диалог между ними неизбежен, и со временем он становится все более реальным. Роль посредников, в том числе Грузии, в этом процессе решающая. Напомним, Грузия – единственная страна на Южном Кавказе, у которой нет напряженных отношений ни с одной страной региона.
Этот процесс важен не только для этих двух стран, но и для всего региона и системы международной безопасности. Любому политическому или экономическому эксперту ясно, что, учитывая потенциал Южного Кавказа, наш регион был бы лидирующим с точки зрения своего экономического или политического статуса, если бы не конфликты.
– Россия и Турция на Южном Кавказе. Как вы оцениваете их роль и политику в регионе?
– Россия по-прежнему стремится сохранить регион как часть своей зоны преимущественного влияния, и не слишком заинтересована в том, чтобы Турция получила более широкое влияние. Тем не менее, то, что Турции удалось занять значительную роль на Южном Кавказе, это уже свершившийся факт, с которым России теперь приходится мириться или делать вид, что российский «статус-кво» не изменился.
Что касается Турции, то за последние 25 лет она превратилась в одного из важнейших игроков на Южном Кавказе. И Россия, и Турция пытаются получить контроль над энергоресурсами региона. Если Россия пытается контролировать продажу энергоресурсов в бассейне Каспийского моря, то Турция усиливает свое влияние на транзит энергоресурсов.
Для Тбилиси Анкара является соседом-членом НАТО, который прилагает все усилия для обеспечения членства Грузии в Альянсе, не признает сепаратистские анклавы и решительно поддерживает территориальную целостность страны.