По мнению украинского эксперта, любой конфликт или очаг нестабильности вблизи турецких границ – это всегда прямая угроза или как минимум существенные риски для национальной безопасности.
Как передает AZE.az, старший аналитик Центра исследований современной Турции Евгения Габер (Украина) в интервью Caliber.Az считает, что Южный Кавказ традиционно играет важную роль во внешней политике Турции. На разных этапах на первый план могли выходить различные соображения – идеологические, политические, военные, экономические, но Анкара всегда была заинтересована в развитии тесных связей со странами региона – с Азербайджаном и Грузией.
– С одной стороны, это объясняется историческими, культурными факторами, значительными диаспорами кавказских народов в Турции.
С другой стороны, и Южный Кавказ, и весь Черноморский регион в более широком смысле слова всегда оставались ареной борьбы за геополитическое доминирование России, Турции, а позже – и Китая. Любой конфликт или очаг нестабильности вблизи турецких границ – это всегда прямая угроза или как минимум существенные риски для национальной безопасности. Поэтому сохранение «контролируемой ситуации» на Кавказе всегда было крайне важным для Турции.
Сейчас, на мой взгляд, Анкара рассматривает Южный Кавказ сквозь призму двух амбициозных целей. Первая – восстановление своего военно-политического влияния, «возвращение на Кавказ» после почти десятилетнего забвения и явного смещения фокуса внимания на Ближний Восток (события «арабской» весны, война в Сирии, Ливии, кризис с беженцами, борьба с курдским терроризмом и ИГ в Сирии и Ираке явно не оставляли достаточно ресурса для активной политики на Южном Кавказе). В этом плане показательными были активная помощь Турции во Второй Карабахской войне 2020 года и последующее подписание Шушинской декларации о союзничестве между Турцией и Азербайджаном. Фактически, и турецкие беспилотники в небе, и дипломатические договоренности за столом переговоров на фоне наращивания российского присутствия в регионе должны были стать четким сигналом о том, что Анкара «снова в игре».
Второй важный аспект – это значение региона для Турции с точки зрения масштабных инфраструктурных проектов, транспортной логистики, энергетического хаба. Еще в 2000-е годы были запущены трубопроводы Баку-Тбилиси-Джейхан, Баку-Тбилиси-Эрзурум, в 2018-м – ТАНАП. Несколько лет назад начала работу железная дорога Баку-Тбилиси-Карс – транспортный коридор, соединяющий железнодорожные сети Грузии, Азербайджана и Турции.
Достаточно активно обсуждается и возможное участие Турции в китайском проекте «Один пояс – один путь», в так называемом «Среднем коридоре», который мог бы стать альтернативным маршрутом для грузопотоков из Китая в ЕС, проходящим через территории Турции, Азербайджана, Грузии и Центральной Азии в обход России. Для этого нужен стабильный Кавказ и стабильное присутствие Турции на Кавказе. О желании Турции активизировать свою политику на восточном направлении говорит и недавно принятая концепция «Снова Азия», призванная укрепить экономические и торговые связи со странами Центральной и Юго-Восточной Азии. Поэтому, на мой взгляд, сейчас экономики и геополитики в действиях Анкары в регионе гораздо больше, чем идеалистических рассуждений о единстве тюркских народов или общем культурном наследии, как это было в первые годы после распада СССР. Насколько эффективной будет такая политика, предстоит увидеть в ближайшие годы, но уже сейчас ясно, что Турция «вернулась» не только всерьез, но и надолго.