Кандидат исторических наук Роман Смбатян комментирует намерения Ирана пересмотреть Туркменчайский договор 1828 года.
Как передает AZE.az, О заявлениях Ирана относительно намерений определенных кругов этой страны пересмотреть Туркменчайский договор 1828 года, а также относительно заявлений иранской стороны о претензиях на половину Каспийского моря при его делении между пятью государствами бассейна, о роли и месте Ирана в армяно-азербайджанском конфликте, его позиции и мотивации поведения в данном контексте, о факторе Южного Азербайджана для официального Тегерана и его подозрениях в отношении Баку, о геополитических баталиях вокруг ядерной программы Ирана и влиянии на региональные процессы и о многом другом в эксклюзивном интервью московского корреспондента SalamNews рассказал преподаватель кафедры иранистики Ереванского государственного университета, кандидат исторических наук Роман Смбатян.
– Некоторые круги в Иране, по информации местных СМИ, заявляют о намерениях пересмотреть Туркменчайский договор 1828 года. Чем мотивировано это намерение, какую цель преследуют подобные заявления и на какой результат они рассчитаны?
– Я не слышал об этом от официальных лиц Ирана – от президента или от министра иностранных дел. Я не думаю, что какие-то серьезные круги заявили об этом. Этот договор был подписан почти 200 лет назад. Это уже история. Границы зафиксированы, определены. Те круги, интересы которых отражают авторы этого заявления, должны четко и ясно понять, что границы эти существуют почти 200 лет и пересматривать договор не имеет ни смысла, ни перспектив. Даже непонятна сама постановка и сама суть вопроса.
– Как Вы оцениваете позицию Ирана по армяно-азербайджанскому конфликту? В Азербайджане есть круги, не скрывающие своего недовольства как подавлением прав азербайджанцев Южного Азербайджана, так и излишне тесными отношениями Ирана с Арменией, что может говорить о необъективности Ирана по вопросу о Карабахе. Какой видится позиция Ирана из Еревана?
– Позиция Ирана не является проармянской, она является нейтральной. Позиция Ирана по данному вопросу отражает интересы иранского государства, а не армян или азербайджанцев. В целом, те беспокойства, которые высказываются в Баку, не имеют оснований, так как у Ирана существуют замечательные тесные связи с Азербайджаном – прежде всего, экономические отношения. Определенно точно, что инвестиции Ирана в азербайджанскую экономику намного превосходят инвестиции Ирана в армянскую. Я не думаю, что будет правильным утверждать, что Иран является в этом вопросе проармянским. Другое дело, что у Ирана в этом вопросе есть свои интересы. Иран хочет посредством этого конфликта, усилением своего посредничества и т.д. выйти из международной изоляции, хочет проявить себя в качестве объективного посредника.
Что касается Южного Азербайджана, то в Иране не принимают наличие самого понятия «Южный Азербайджан». Для них есть Азербайджан, Адурбадаган как историческая провинция Ирана. Я сам становился не раз свидетелем того, что многие иранские сайты обозначают нынешнюю Азербайджанскую Республику как «Довлати Баку» – т.е. как Бакинскую Республику.
Одним словом, эти вопросы исторического плана существуют. Но по Карабаху у Ирана, в целом, нейтральная позиция, которая заключается в том, что страна не хочет портить отношений ни с Арменией, ни с Азербайджаном.
– Американская газета «Вашингтон Таймс» пишет: «Иран однозначно поддерживает оккупацию Арменией принадлежащего Азербайджану Нагорного Карабаха в обмен на то, что Армения регулярно выступает в ООН против санкций в отношении Ирана». Говорится еще о факторе Каспия, вероятности подъема национально-освободительного движения в Южном Азербайджане, шантаже и провокациях Ирана против азербайджанского руководства посредством протеста некоторых религиозных групп и т.д., а также о том, что Тегеран подозревает Баку в проамериканизме и произраилизме.
– В принципе, это известная точка зрения. Иран действительно опасается и не хочет, чтобы американские военные базы были в Азербайджане, Туркмении или где бы то ни было поблизости. Это совершенно ясно, так как это связано с безопасностью Ирана. И если эти базы будут угрожать безопасности Ирана, то не надо удивляться тому, что в ответ Иран будет угрожать и делать какие-то заявления на этот счет.
Что касается вопроса армяно-азербайджанского конфликта и позиции в нем Ирана, то не думаю, что этот вопрос столь важен на фоне таких значимых для Ирана вещей, как ядерная политика страны, геополитическая ситуация вокруг Ирана и т.п.
Иран попросту не хочет, чтобы Азербайджан был проамериканским или произраильским. А то, о чем пишут американские газеты, является на 90% ангажированным, так как американские СМИ либо не владеют достаточной информацией об Иране, либо, владея ею, дают дезинформацию, так как то, что происходит в самом Иране, резко отличается от того, что пишут об этом в западных СМИ.
– Что мешает Ирану проводить более четкую и конкретную политику в отношении армяно-азербайджанского конфликта, как, например, это делает Турция, не открывая даже посольства и границ с Арменией, ставя первостепенным условием освобождение азербайджанских земель из-под армянской оккупации? В этом плане позиция Ирана не отличается ничем от позиции США, России и т.д.?
– Турецкая позиция является четко проазербайджанской. Все заявления и поступки Турции это только подтверждают. В Баку желают, чтобы и позиция Ирана была таковой, т.е. полностью проазербайджанской. Но, на мой взгляд, наиболее плодотворным будет то, если Иран будет в этом вопросе нейтральным и будет каким-то образом способствовать установлению мира, мер доверия между сторонами и т.д. Если Иран будет использовать свой потенциал именно в этом направлении, то это внесет определенный вклад в стабильность и безопасность в регионе. Позиция Турции никак не способствует этому, так как Турция ясно говорит с проазербайджанских позиций и для Армении эта позиция является понятной, но неприемлемой и не принимается в расчет. Армения полагает, что в этом вопросе должен быть какой-то баланс, поэтому с этой точки зрения позиция Турции под эту категорию не подходит.
– Заявление Ирана о намерении пересмотреть Туркменчайский договор, желание Ирана при разделе Каспия овладеть как минимум половиной Каспия… В чем суть таких мыслеизвержений иранской стороны? На что они направлены, какую преследуют цель, на что делается расчет?
– Я был в Тегеране как раз во время саммита глав прикаспийских государств. Такие заявления – не новость. В частности, по Каспию они были и тогда. В иранской прессе появлялась информация о том, что поскольку море в советское время было поделено на две части – между СССР и Ираном, то почему бы не сделать это и сейчас? Данная позиция Ирана уходит в историю деления Каспия в бытность СССР. Авторы таких заявлений хотят увязать нынешние переговоры по данному вопросу именно с такой исторической основой. Но надо признать, что данная позиция не увязывается с новыми реалиями, потому что вокруг Каспия уже новые государства – помимо Ирана, это Азербайджан, Казахстан, Россия, Туркменистан. Мне думается, что Иран в конце концов примет новые реалии, а Каспий будет разделен с учетом всех прибрежных государств. Такого рода заявления, сделанные в Иране в последнее время, нацелены на внутреннее пользование, рассчитаны на внутреннюю аудиторию. В контексте же международных отношений я не думаю, что Азербайджан, Россия, Казахстан и Туркменистан всерьез примут эти заявления Ирана о том, что половину Каспия надо отдавать Ирану. Ни одно из государств не собирается уступать какую бы то ни было часть своего сектора Каспия в пользу Ирана. Ясно, что это не имеет перспектив. Иран не преследовал цели напугать этим заявлением остальные государства каспийского бассейна. Просто в нем, видимо, заиграли ностальгические чувства по бывшим договоренностям с уже несуществующим СССР.
– Одна из версий того, почему официальному Тегерану выгодно постоянное поддержание в повестке дня и неурегулированность карабахского конфликта, заключается в том, что в некоторых иранских кругах опасаются, что Баку, решив вопрос с Арменией по Карабаху и восстановив территориальную целостность, возьмется за ущемленные права южных азербайджанцев, простимулирует серьезные процессы в Южном Азербайджане в контексте национально-освободительного движения. Исторические примеры таких подъемов существуют – несколько раз за один лишь двадцатый век. С какой призмы на этот вопрос смотрят в Армении?
– Я не исключаю, что такие версии и позиции существуют. Некоторые пантюркистские источники говорят о том, что в Иране 30-40 миллионов азербайджанцев. Что касается иранских источников, то они указывают, что тюркоязычного населения там в 2-3 раза меньше вышеназванной цифры. В Иране рассматривают данную проблему в контексте пантюркистских устремлений. В Иране считают, что Азербайджан и Турция хотят отнять исторические иранские земли у Ирана, используя фактор этнического населения этих регионов, пантюркистскую идеологию, муссируя вопрос о том, что якобы там ущемляются права азербайджанцев.
Я встречался с тюркоязычными иранцами. Да, среди них есть те, которые под влиянием идеологии поддерживают пантюркистские процессы, видя свое будущее вне Ирана. Но в подавляющем большинстве они даже не считают себя азербайджанцами, называя себя тюркоязычными иранцами и государствообразующим элементом. Они считают Иран своей исторической родиной, связывая себя с его культурным наследием. В противоположность им малая часть тюркоязычных иранцев под воздействием пантюркистской идеологии считает, что их историческая родина поделена рекой Аракс на две части.
– Насколько перспективным кажется Вам посредничество России по Карабаху? На данный момент ни активное посредничество России, ни менее активное посредничество других сопредседателей каких-либо конкретных результатов не дает. В Азербайджане, например, не скрывают недовольства безрезультатностью деятельности Минской группы ОБСЕ.
– Все эти 17 лет с момента подписания соглашения о прекращения огня в 1994 году свидетельствуют о том, что все-таки этот вопрос должен быть решен двумя государствами – Арменией и Азербайджаном, а не Россией, США или другим государством. Никакая страна, кроме самих сторон, не может решить этот вопрос, если не навязать это решение по дейтонскому принципу. Позиция России, безусловно, важна, но наиболее важной и определяющей является позиция самих сторон. Если мы не понимаем друг друга и не идем в сторону урегулирования, то навязывание решения извне со стороны России или других стран не будет иметь и не может иметь никакого результата. Россия имеет свои собственные интересы на Кавказе, проводя свою сбалансированную политику. Кстати, более сбалансированную, чем Турция. И поэтому наши президенты и садятся за стол переговоров в России или с российским президентом, потому что там никто ничего не навязывает. Просто Россия хочет хоть каким-то образом способствовать решению. Другое дело, это не приносит результатов. Но неправильным будет утверждение о том, что процесс урегулирования конфликта не приносит результатов, потому что это связано с какой-то особой позицией России. Конечно же, нет. Мы должны решать свои проблемы сами. И если другие страны прилагают усилия для урегулирования конфликта, эти усилия должны приветствоваться.
– Каким Вам видится урегулирование армяно-азербайджанского конфликта с точки зрения временных рамок? Можно ли в ближайшем будущем ожидать существенных подвижек в этом вопросе?
– Если реалистично смотреть на вопрос, то не думаю, что он будет урегулирован в ближайшее время, никаких подвижек в этом направлении не произойдет. Но я считаю, что очень важно постепенное установление хотя бы каких-то мер доверия и контактов между представителями общественности – научной, неправительственных организаций, СМИ, деятелей культуры и искусства. Это может каким-то образом способствовать урегулированию, когда нет отношений дипломатических, отношений между государствами. Мы должны сперва сближаться «снизу», чтобы решить вопрос «сверху». Нам надо с обеих сторон использовать весь потенциал народной дипломатии. Такие примеры в истории есть. Отношения должны быть установлены между простыми людьми.
Но если говорить о перспективах решения конфликта, то, учитывая международную конъюнктуру в современной мировой политике, можно сказать, что серьезных сдвигов в вопросе Карабаха в ближайшем будущем ожидать не стоит.