Внешнеполитическая стратегия выстраивается таким образом, что Азербайджан не делает крен ни в сторону России, ни в сторону Запада. Это сбалансированная многовекторная политика.
Как сообщает AZE.az, начальник отдела международного сотрудничества редакции внешнеполитической информации ИТАР-ТАСС, член международного и российского союзов журналистов, член экспертного совета комитета по делам национальностей ГД РФ Саадат Кадырова рассказала «Кавказкой политике», как живется в России среднестатистическому азербайджанцу, в чем основная проблема российского общества, что ждет ирано-азербайджанские отношения и изменятся ли в ближайшем будущем реалии на Южном Кавказе.
– Азербайджан еще до решения Армении заявлял, что не присоединится ни к зоне свободной торговли с Таможенным Союзом, ни к запланированному на 2015 год Евразийскому Союзу. Как Вы считаете, какие существуют прагматичные причины для отказа, если вынести за скобки факт присоединения Армении?
– На сегодняшний день интеграция с этими проектами невыгодна для Азербайджана. Я думаю, это маловероятно.
– Но сегодня в мире складывается ситуация, что мировая конкуренция переходит в плоскость интеграции. Страны объединяются, и конкуренция ведется между блоками сил. Россия предлагает большой рынок, что с экономической точки зрения может быть выгодно Азербайджану.
– Для начала России надо разобраться с существующими проблемами на своем рынке. Я считаю, что позиция Баку абсолютно верная. Внешнеполитическая стратегия выстраивается таким образом, что Азербайджан не делает крен ни в сторону России, ни в сторону запада. Это сбалансированная многовекторная политика.
Кроме того, товарооборот с Россией растет, в инвестиционной сфере прекрасные отношения, отсутствует визовый режим, и непременное вхождение в российский интеграционный проект Азербайджану не нужно.
У Армении ситуация иная, и Ереван тяготеет к Москве во многом по причине того, что у них нет другого выхода – с Азербайджаном конфликт, с Турцией отношения натянутые, с Грузией также существуют проблемы. В этой ситуации Армении нужно находить точку опоры. Азербайджану она не нужна.
– Судя по тому, что пишется сегодня в социальных сетях, да и на серьезных информационно-аналитических материалах, возникает острое ощущение, что в азербайджанской общественности существует некая интеграционная фобия в отношении России.
– Думаю, есть такой момент.
– Откуда появился этот страх?
– 70 лет Советского Союза не прошли даром.
– Но визит Путина в Баку показал, что Россия воспринимает Азербайджан, как равноправного партнера.
– Это дипломатия. Разговоры и действия – все-таки разные вещи. И мы знаем, что власть зачастую действует именно так: говорит одно, а делает иначе. Более того, я не обвиняю Россию, что она силой хочет втянуть Азербайджан в интеграционный процесс, но если у Азербайджана возникает фобия на этой почве, мне эта фобия понятна. Не могут бесследно пройти 70 лет советского быта, болезненный разрыв с распадом СССР в виде нагорно-карабахского конфликта, расстрела мирных жителей в январе 1990 года…
И я считаю, что надо «снять шляпу» перед Азербайджаном, который, имея «Аллею шахидов» в центре Баку – огромное кладбище расстрелянных мирных жителей, после этого сохраняет баланс и выстраивает очень дружественные отношения с Россией.
– Как вы считаете, Кремль перейдет к политике «кнута» и начнет все-таки оказывать давление на Азербайджан относительно его участия в российских интеграционных проектах?
– Я не думаю, что это может быть открытое давление. Россия ведет свою прагматичную политику умения выстраивать отношения со всеми, и естественно, Россия тяготеет к однополярности, по крайней мере в той региональной части, которой она когда-то владела, и не хочет терять территории. В частности разрыв с Грузией дался Москве болезненно.
Россия хочет распространить свое влияние и контроль, и это нормально. Любая страна с такими амбициями и с такими возможностями никогда не захочет расставаться с теми, кто был в орбите ее влияния, поэтому это будет продолжаться. Это своеобразная имперская память.
– Если рассматривать треугольник – Иран-Азербайджан-Россия, какая прослеживается стратегия Баку?
– Азербайджан всегда старается выстраивать конструктивные отношения с Ираном, не делая никаких «перекосов». Однако Иран пытается держать Азербайджан в постоянном напряжении. Это обусловлено несколькими причинами: во-первых, Иран имеет имперскую память, как и Россия. Да и сегодня Иран – это та страна, которую не так легко «прижать к ногтю».
Посмотрите, сколько времени США пытаются оказывать давление на Тегеран. Более того, я могу сказать, что те события, которые протекают на Ближнем Востоке, начиная с революции в Тунисе, и весь сценарий на Ближнем Востоке – это «крестовый поход» на Иран, поскольку воздействовать напрямую на эту страну невозможно.
Если рассматривать модель многополярного мира, то Иран может стать одним из полюсов в этой системе. Поэтому, естественно, Иран пытается, также как и Россия, надавить на своих соседей, в том числе на Азербайджан.
У Ирана есть серьезная мотивация, на его территории проживает 25 миллионов этнических азербайджанцев, которые до сих пор говорят на своем родном языке и сохраняют свою культуру, несмотря на попытки остановить этот процесс со стороны Тегерана.
И если Азербайджан укрепит свои позиции, вдруг Азербайджан начнет возвращать свои территории – Южный Азербайджан.
Иран опасается этого и, действуя в логике «шахматной доски» Бжезинского, ведет политику по ослаблению Азербайджана, в том числе и через сотрудничество с Арменией, несмотря на тот факт, что объективно Иран и Азербайджан намного ближе друг другу – это и религия, и литература, и история.
– В регионе так и складывается – две оси: Азербайджан-Турция, Армения-Иран. Принцип «разделяй и властвуй» на практике.
– Естественно, только так.
Говоря о России, в наши дни у Тегерана сложились хорошие отношения с Москвой, на что есть прагматичные причины. Не секрет, что отношения Ирана и США крайне напряженные и Иран видит в России государство, способное противостоять Соединенным Штатам.
– Азербайджан все более углубляет сотрудничество с Израилем. В этой связи от Ирана стоит ждать жесткой риторики?
– Главное зло для Ирана – это Израиль, что проецируется и на Азербайджан, несмотря на то, что Азербайджан имеет дружеские отношения с Израилем не в противовес Ирану. Традиционно так сложилось.
В Азербайджане проживает и всегда проживало огромное число евреев, в том числе и горских евреев. Эти люди считают Азербайджан своей родиной, владеют азербайджанским языком и зачастую называют своих детей азербайджанскими именами.
Кроме того, стороны выстраивает правильную конструктивную политику, в частности Израиль не совершает поступков, которые могли бы настроить Азербайджан против.
Такие теплые отношения Азербайджана и Израиля влияют на тональность взаимодействия Азербайджана и США? Особенно если исходить из теории, что Израиль оказывает непосредственное влияние на политику Белого дома.
Скорей, на политику Израиля оказывают влияние американские евреи, которые обладают серьезной властью. Фактически, они влияют на всю политику. Конечно, если бы Азербайджан делал выпады против Израиля, США, может, отреагировали бы, но я не думаю, что «любовь» Азербайджана и Израиля может повлиять на азербайджано-американские отношения, т.к. в отличие от России, США – прагматичная страна. У России присутствуют эмоции, романтизм в отношениях с какими-либо странами. США действуют не так, и известно немало примеров, подтверждающих это.
– На ваш взгляд, в ближайшей перспективе возможно обострение ситуации вокруг Нагорного Карабаха? Например, как следствие событий на Ближнем Востоке?
– Я думаю, что события на Ближнем Востоке направленны против Ирана. Гипотетически США могут напасть на Иран, если не получится «мягко» сменить режим в стране, но не в ближайшее время.
– Но с победой на президентских выборах Роухани можно говорить о том, что США смогли продвинуть «своего кандидата»…
– Роухани более лоялен к США, нежели его предшественник, но он не американский ставленик. И я не думаю, что США смогут мягко сменить режим в Иране, страна уже не та. Поэтому, если Америка перейдет в отношении Ирана к силовому сценарию, то с Азербайджаном делать ничего не придется — 25 миллионов азербайджанцев, которые проживают сегодня в Иране, при такой ситуации отправятся в Азербайджан и фактически уничтожат его в том виде, в котором он сегодня существует. Это будет другой Азербайджан – и ментально, и культурно. И, конечно, это напрямую окажет влияние на нагорно-карабахский конфликт.
– Есть иной сценарий, который может «поджечь» Карабах?
– Карабахский конфликт – это, с одной стороны, хрупкая ситуация, с другой – вполне устоявшаяся. И в принципе, такие сценарии существуют. Но с другой стороны, на сегодняшний день всем «третьим силам» — России, США, ОБСЕ — выгодно, чтобы конфликт как можно дольше находился в замороженном состоянии.
– А для «перезагрузки» существующего статуса-кво разве не может быть спровоцирован небольшой военный конфликт?
– Перераспределять силы сегодня в Нагорном Карабахе выгодно только России.
– Почему не США, тем самым «поджигая» южные границы с Россией?
– У США сейчас другие проблемы – им надо с Ближним Востоком разобраться. Возможно, Юг России и представляет для них интерес, но если верить научным трудам ведущих американских политологов, «поджигать» этот регион они планируют изнутри. Для этого не нужен Нагорный Карабах, они могут сделать это на «национальном вопросе».
– Среди посредников по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, куда входят и США, именно Россия становится объектом притяжения раздражительных настроений, как с армянской стороны, так и с азербайджанской…
– Тем более США невыгодно перераспределять силы в Нагорном Карабахе. Зачем? Чтобы раздражение полилось на них? Если будет реализовано перераспределение сил, то в итоге это будет играть либо против США, либо против России. Поэтому США устраивает, что раздражение идет на Россию.
– На ваш взгляд, в период вывода основного военного контингента НАТО из Афганистана, учитывая коридоры вывода, в регионе предстоят потрясения?
– Зачастую любой вывод военной силы трактуется как передислокация. Мне кажется, это паранойя. Сегодня мир устроен иначе. Вполне очевидно, что государства могут между собой договориться, чтобы войска прошли по территории той или иной страны. Можно умозаключать все, что угодно, но говорить об этом более предметно рано.
– На ваш взгляд в ближайшей перспективе реалии на Южном Кавказе изменятся?
– Если брать перспективу ближайших пяти лет, может измениться ситуация вокруг Ирана. Но в ближайшие год-два ничего не поменяется. В частности, Турция вряд ли будет кардинально менять свою стратегию.
– Часто говорят, что Ильхам Алиев устраивает и Запад, и Россию. Если посмотреть на ситуацию иначе – Владимир Путин устраивает Азербайджан?
– Да. Хотя бы потому, что он выстраивает конструктивное взаимодействие с Азербайджаном, не обостряет отношения между странами, и нет предвзятости.
– В этой связи не могу не спросить, несколько лет назад Союн Садыков проводил круглый стол, где собрал вместе азербайджанцев и армян. Мероприятие получило жесткую критику как из Баку, так и из Еревана. На ваш взгляд, это была нужная инициатива?
– Эта инициатива ни к чему не привела. Надо всегда думать не о своем собственном пиаре, а о последствиях. Обсуждать нагорно-карабахскую тему в рамках мероприятия, куда придут эксперты далекие от этой темы, я не вижу в этом никакого смысла, только пиар. Эта тема очень серьезная. И ее нужно обсуждать либо в очень серьёзных научных кругах, где историки смогут поговорить и подискутировать, ссылаясь на архивные документы, либо на государственном уровне, но никак не в формате посиделок между людьми. Все подобные мероприятия заканчиваются взаимными упреками.