Азербайджанский ученый приоткрывает некоторые тайны подготовки к Московской конференции, а также рассматривает армянский вопрос в региональной политике.
Как сообщает AZE.az, ИА REGNUM начинает публикацию серии статей доктора исторических наук, профессора Бакинского государственного университета Джамиля Гасанлы “Российско-турецкая конференция в Москве 1921 года: известные и неизвестные страницы”.
После советизации Армении в ноябре 1920 года созрели благоприятные условия для перевода российско-турецких отношений в рамки правового поля и подготовки основ взаимоотношений двух стран. Турецкая сторона хотела провести переговоры с советской Россией в Баку, но Г.Чичерин под различными благовидными предлогами настоял на проведении россиско-турецкой конференции в Москве. Так, в телеграмме на имя министра иностранных дел Турции Ахмеда Мухтара советский наркоминдел Г.Чичерин писал: “Конференция, в которой примут участие представители Турции, Армении, России и Азербайджана, имеет в глазах Советского Правительства чрезвычайную важность, как могущая установить взаимную дружбу и понимание между странами, в ней участвующими. Придавая работам этой конференции первостепенное значение, Советское Правительство назначило своими полномочными представителями на эту конференцию Коллегию Наркоминдела со мною лично во главе.
В таких условиях переговоры, проводимые в Баку, оторвали бы от работы всех руководителей нашей внешней политики, что является совершенно невозможным. По этой причине Советское Правительство предлагает назначить конференцию в Москве вместо Баку” (Телеграмма Г.Чичерина Ахмед Мухтару. Декабрь, 1920 // Коллекция документов АВП РФ). Против проведения конференции в Баку выступил и Армревком. Саак Мирзоевич Тер-Габриэлян, назначенный полномочным представителем Армении в России, должен был вместе с А.Бекзадяном представлять Армению на конференции (Информация члена Ревкома Армении, представителя Армении в Советской России Тер-Габриэляна. 04.01.1921 // Коллекция документов АВП РФ) В том же документе сообщается о назначении Михаила Атабекова полномочным представителем в Азербайджане. В середине января 1921 года командующий Восточным Фронтом Кязым Карабекир-паша от имени Ангорского правительства сообщил полномочному представителю РСФСР при турецком правительстве П.Мдивани, что турецкие представители в соответствии с шифрованной депешей, полученной от В.Ленина и И.Сталина, готовы немедленно выехать для заключения политического договора и военного союза с Советской Россией (Телеграмма К.Карабекир-паши П.Мдивани. 14.01.1921 // Коллекция документов АВП РФ).
В середине декабря 1920 года турецкая делегация выехала из Анкары и 7 января 1921 года достигла Карса. Инструктированный Анкарой Кязым-паша, 16 декабря торжественно встретил здесь же Али Фуад-пашу и состав турецкого посольства, направлявшихся в Москву. В Карсе обе делегации объединились (Ali Fuat Cebesoy. Moskova Hatıraları. İstanbul, 2002, S.113). Спустя неделю они поездом отправились в столицу России, по пути на 10 дней задержались в Тифлисе, а затем 29 января прибыли в Баку (См.: Serpil Sürmeli. Türk – Gürcü ilişkileri (1918-1921). Ankara, 2001, S.615). На бакинском железнодорожном вокзале турецкую делегацию с большим почетом встретили комиссар просвещения Азербайджанской ССР Д.Буниятзаде, Военно-морской комиссар А.Караев, полномочный представитель Азербайджана в Москве Б.Шахтахтинский, командующий ХI Армией А.Геккер, члены Реввоенсовета Ш.Элиава и Е.Весник, а также другие официальные лица.
В честь гостей в двух местах города была устроена церемония военного приветствия. В тот же день председатель СНК Азербайджана Н.Нариманов и член Реввоенсовета ХI Армии Г.Орджоникидзе приняли турецкую делегацию. Вечером в честь гостей в городском театре был устроен концерт восточной музыки, а Н.Нариманов дал прием от имени Азербайджанского государства (Телеграмма Г.Орджоникидзе Г.Чичерину. 29.01.1921 // Коллекция документов РГАСПИ ). Г.Орджоникидзе старался побыстрее отправить делегацию в Москву, но туркам удалось на несколько дней задержаться в Баку и обменяться с правительством Азербайджана мнениями по ряду вопросов. При этом Н.Нариманов дал гостям некоторые рекомендации. Он предупредил, что Г.Чичерин, последовательно допускающий ошибки в Восточной политике, создаст для турецкой делегации проблемы, а потому очень важно добиться встречи непосредственно с В.Лениным. В случае, если это не удастся, то Н.Нариманов рекомендовал обратиться за помощью к И.Сталину (Candan Azer. Babadan Oğula Güney Kafkasiya. Türkiye – Güney Kafkasiya İlişkileri. İstanbul, 2011, S.298). Одним из сторонников в Политбюро ЦК РКП (б) установления нормальных отношений и подписания мирного соглашения с кемалистами был Л.Троцкий (См: From the Turkish Ambassador in London Cevat Açıkalın to the Secretary of State for Foreign Affairs Ernest Bevin. 04.03.1946.// National Archives and Records Administration USA, RG 59, Box: 4010, NND 7600050).
Следует отметить, что, в целом, переговоры в Баку с правительством Азербайджана не оправдали надежд турок. Прохладное отношение членов азербайджанского правительства к турецкой делегации было обусловлено инструкциями из Москвы. Тем не менее, бакинские встречи оказались важными с точки зрения выяснения позиций сторон и 6 февраля турецкая делегация отправилась в Москву. Пользуясь случаем, через Б.Шахтахтинского председатель Азревкома Н.Нариманов переслал В.Ленину письмо, в котором содержались его выводы по поводу переговоров с турками (Hüseyin Adıgüzel. Atatürk – Nerimanov ve Kurtuluş Savaşımız. İstanbul, 2006, S.103-107).
Из телеграммы Г.Чичерина, отправленной 5 декабря 1920 года Ш.Элиаве, было ясно, что армянский вопрос обязательно войдет в повестку переговоров, как имеющий важное для Москвы значение. Г.Чичерин информировал Ш.Элиаву, назначенного чрезвычайным представителем в Анкару, что для соблюдения безопасности армянского населения Восточной Анатолии следует потребовать у Турции независимости хотя бы для некоторых районов Турецкой Армении (Телеграмма Г.Чичерина Ш.Элиаве. 05.12.1920 // Коллекция документов АВП РФ). Причем, Чичерин прекрасно понимал, что начавшиеся в Москве летом 1920 года российско-турецкие переговоры сорвались именно по причине его необоснованных требований, связанных с армянами. Юсуф Кемаль – член делегации, возглавляемой Бекир-Сами – в октябре 1920 года информировал Кемаль-пашу и Великое Национальное Собрание Турции (ВНСТ) о том, что предложение русских заключить “братский договор” устроило всех, но когда Чичерин поставил условием подписания договора требование передать армянам Муш, Ван и Битлис, это стало причиной серьезных возражений со стороны политических кругов Турции. Юсуф Кемаль в представленном парламенту докладе о переговорах отметил, что большую часть населения этих вилайетов составляют турки.
Получается, что Г.Чичерин как бы требует: “уберите оттуда турецкое население и мы поместим туда армян”. Турки объясняли подобную позицию Г.Чичерина влиянием армян по национальности Л.Карахана и Б.Аванесова. Советский представитель в Анкаре писал в Москву: “Турки понимают это как начало новой империалистической политики Советской России”. Выслушав сообщение Юсуф Кемаля о требованиях Г.Чичерина, депутаты выразили бурный протест и заявили: “Такой помощи нам не надо” (Заявление Мустафа Кемаль паши первому секретарю полномочного представительства РСФСР в Турции Я.Упмал-Ангарскому. 25.10.1920 // Коллекция документов АВП РФ). На все это Мустафа Кемаль-паша решительно заявил, что Турция не уступит и дюйма своей территории (Киреев Н.Г. История Турция XX век. Москва, 2007, с.140).
Первый секретарь советского представительства в Анкаре открыто доносил в Москву, что правительство Кемаль-паши не сможет подписать договор на этих условиях, ибо это равносильно самоуничтожению правительства. При встрече с советским представителем Мустафа Кемаль, не скрывая удивления, сказал: “Трудно понять, как Советское правительство может ставить наряду с вопросом об объединении революционных России и Турции, вопросом жизненным для мировой революции – мелочный, третьестепенный вопрос о Турецкой Армении”. Ссылаясь на Кемаль-пашу, Ян Янович Упмал-Ангарский писал: “Пусть только отзовут это предложение (о Турецкой Армении – Дж.Г.) и он согласится на все другие условия. Он сможет заставить Турцию даже войти в конфедерацию с Советской Россией” (Заявление Мустафа Кемаль-паши первому секретарю постпредства РСФСР в Турции Я.Упмал-Ангарскому. 25.10.1920 // Коллекция документов АВП РФ).
В середине января 1921 года в телеграмме Г.Орджоникидзе Г.Чичерин жаловался, что турки неправильно интерпретируют его мысли по поводу “Турецкой Армении”. Будто бы он предлагает, чтобы турецкое и армянское население жили раздельно, и для этого на условиях взаимности турки и армяне должны быть выселены из определенных территорий, чтобы каждый народ мог проживать компактно. Конечно же, под термином “Турецкая Армения” подразумевались турецкие земли, освобождаемые для проживания армян и размещения здесь армян, давным-давно где-то потерявших свою прародину. И турки хорошо понимали, куда направлен план Г.Чичерина. Он считал, что без радикального изменения границ армяно-турецкое противостояние не может быть улажено, а потому писал: “Без разрешения вопроса о территории мы не могли подписать договор с Турцией” (Телеграмма Г.Чичерина Г.Орджоникидзе. 18.01.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).
В свою очередь, полномочный представитель Азербайджанской ССР в Москве Б.Шахтахтинский задолго до начала переговоров, в подготовленном для СНК Советской России докладе советовал не выносить армянский вопрос на обсуждение Московской конференции. Он писал, что “в переговорах с Турцией камнем преткновения может служить армянский вопрос. В армянском вопросе турки проявляют максимум неуступчивости, мотивируя это тем, что они очутятся в положении Константинопольского Правительства, сделав уступку в этом вопросе. Чтобы заключить крепкий союз с турками, мы не должны делать армянский вопрос объектом наших переговоров. Для окончательного разрешения армянского вопроса можно найти другой, более подходящий момент” (Доклад Б.Шахтахтинского в СНК РСФСР // Коллекция документов АВП РФ).
Турция хотела заключить раздельные договоры и с другими республиками Южного Кавказа, однако советское руководство рассчитывало образовать единый фронт против Турции приглашением на переговоры в Москву представителей Азербайджана и Армении.. Одновременно, пока еще турецкая делегация из Карса двигалась в Баку, Г.Чичерин телеграфом запрашивал у Г.Орджоникидзе, что неплохо бы пригласить и Грузию на конференцию, если турки будут согласны (Телеграмма Г.Чичерина Г.Орджоникидзе. 18.01.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). В письме И.Сталину от 14 января Г.Чичерин просил его высказать свое мнение по этому вопросу. В этом же письме Г.Чичерин пишет о возможности приглашения в Москву представителей Ирана, Бухары, Хивы и Афганистана. И это во многом вызвано недоверием к Турции. Наркоминдел сообщил И.Сталину, что в Азербайджан доставлены из Англии крупные партии средств для агитации, а с другой стороны, уже не является секретом сближение Кязым-паши с французами, что, несомненно, свидетельствует о сговоре между турками и Антантой. В подобной ситуации Г.Чичерин придавал большое значение участию Грузии в Московской конференции. По его мнению, грузины “могут играть роль соглядатаев Антанты” (Письмо Г.Чичерина И.Сталину. 14.01.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).
Москва считала, что советские республики должны участвовать на конференции не отдельными делегациями, а единой командой под руководством Советской России. В таком случае, и председателем такой комплексной делегации должен был стать представитель Советской России. По этому случаю было даже подготовлено “Положение о взаимоотношениях между председателем и членами делегаций по ведению переговоров с иностранными государствами”, чтобы молодые советские республики не сильно увлекались своим “независимым” статусом. Первый же пункт этого “Положения” устанавливает, что “переговоры на заседаниях Конференции ведет Председатель Делегации”. Члены делегации могли получить возможность высказаться только после предварительного решения этого вопроса на совещании самой делегации и при согласии Председателя, который имел право по собственному желанию предоставлять слово членам делегации по ходу заседания конференции.
В случае разногласий между Председателем и членами делегации, Председатель имел право взять решение вопроса на свою ответственность, а члены делегации получали право жаловаться на Председателя правительству. Свои доклады правительству и переписку с правительством Председатель делегации должен доводить до сведения делегации. “Перед лицом противной стороны все члены делегации обязаны соблюдать дисциплину и решения, хотя бы они не были согласны с ними” (Положение о взаимоотношениях между председателем и членами делегаций по ведению переговоров с иностранными государствами. 1921 // Коллекция документов АВП РФ).
Учитывая все это, Турция предпочитала вести переговоры с советскими республиками Южного Кавказа не в Москве, а непосредственно в регионе. Однако Советская Россия сильно опасалась подобных прямых двусторонних переговоров Турции с этими республиками. Правда, немедленно после заключения договора в Александрополе (Гюмри – Дж.Г.) советское представительство в Эривани с помощью Москвы попыталось оказать давление на Анкару, чтобы при участии России созвать армяно-турецкую мирную конференцию, но Кязым Карабекир-паша в этот раз сумел увернуться, заявив, что армянский вопрос будет обсужден на русско-турецкой конференции в Москве, где и армяне будут минимально представлены (Телеграмма Б.Леграна Г.Чичерину и Г.Орджоникидзе. 16.12.1920 // Коллекция документов АВП РФ). На самом деле, это был политический ход, сделанный Кязым-пашой для того, чтобы не ставить под сомнение условия Александропольского договора. Именно по этим соображениям Б.Шахтахтинский в своем докладе Наркомату иностранных дел России не только касается армянского вопроса, но и охватывает новую политическую ситуацию, образовавшуюся на Южном Кавказе после советизации Армении, а также все стороны российско-турецких отношений в этой геополитической сфере. Б.Шахтахтинский считал своим долгом дать оценку положению стран, собирающихся на днях приехать на конференцию в Москву.
В начале доклада Бехбуд-бек останавливается на четырех отрицательных фактах. Он сообщает о прибытии в Анкару представителя Стамбульского правительства Иззат-паши и о состоявшихся переговорах с кемалистским правительством. Об этом Б.Шахтахтинский информировал Г.Орджоникидзе еще 8 декабря 1920 года, находясь на переговорах в Александрополе. Причем прибытие солидной делегации во главе с Иззат-пашой уже тогда оценивалось Б.Шахтахтинским как попытка Антанты войти в соглашение с кемалистами (Телеграмма Б.Шахтахтинского Г.Орджоникидзе. 08.12.1920 // Коллекция документов РГАСПИ). Во-вторых, он отмечал, что рассыпавшиеся по Даралаязу и Зангезуру дашнаки теперь по Александропольскому договору вправе требовать от турок защитить их правительство от внешних и внутренних врагов. По мнению Б.Шахтахтинского, дашнаки, в своих прокламациях призывавшие мусульман вместе с армянами бороться против большевиков, пока не требуют от турок выполнять свои обязательства по договору, потому что Антанта еще не достигла договоренности с турками. И лишь только турки получат физическую возможность, этот вопрос немедленно будет реанимирован. В-третьих, Б.Шахтахтинский информировал, будто после советизации Армении из-за рубежа прибыл А.Хатисов, который подписал с турками договор о превращении Армении в автономную область Турции. По его мнению, А.Хатисов вряд ли подпишет такой договор, и только Антанта может заставить его сделать это. В-четвертых, турки категорически не желают уходить из Александрополя до завершения конференции, хотя, достоверно известно, что у них нет интересов в Александрополе (Доклад Б.Шахтахтинского в СНК и НКИД РСФСР. 1921. // Коллекция документов АВП РФ).
В своем докладе Б.Шахтахтинский перечисляет также пять факторов, положительно влияющих на ситуацию. Он считал, что в Турции ныне существуют два течения: в первом сгруппировались бывший глава турецкой миссии в Москве Бекир Сами и многие члены ангорского правительства, которые потеряли веру в Советскую Россию и считают бесперспективными любые отношения революционной Турции с Россией. Действительно, миссия Бекира Сами в Москву безнадежно провалилась. Еще в октябре 1920 года первый секретарь советской миссии в Анкаре Я.Упмал-Ангарский сообщал в наркомат иностранных дел, что требования Г.Чичерина по армянскому вопросу сильно расстроили турок, которые в радужном настроении прибыли в Москву для подписания договора. О полученной в Анкаре информации Я.Упмал-Ангарский писал: “Когда турецкие делегаты прибыли в Москву, им предложили проект договора, который после обсуждения и был в принципе принят. Затем неожиданно им поставили условием для заключения договора территориальную уступку некоторых областей армянам. Они приписывают это личному влиянию Карахана и Аванесова” (Я.Упмал-Ангарский. Интервью с Комиссаром иностранных дел. 25.10.1920 // Коллекция документов АВП).
По мнению Б.Шахтахтниского, во втором течении были представлены нынешний глава турецкой миссии Юсуф Кемаль и некоторые члены кабинета. Они считали, что революционной Турции не стоит отказываться от связей с Россией, ибо без этих связей Турция не выдержит давления Антанты. Б.Шахтахтинский в своем докладе по достоинству оценивал политические взгляды Юсуф Кемаля, Али Фуада и доктора Рыза Нуру. Он писал: “Что касается Али Фуад-паши, то вера его в Советскую Россию не имеет никаких границ. Он заявил воинским частям, и в это верит, что ему удастся открыть в Москве склады и отправить в Турцию все, что возможно. Посланным им агентам удалось закупить в Италии и доставить контрабандным путем в Анатолию партию оружия. При раздаче этого оружия он в официальном приказе объявил, что оружие это прислано союзной и братской революционной Россией. Он является одним из инициаторов организации революционного движения в Турции, и все время был главнокомандующим Западного Анатолийского фронта. Антанта выдала 40 тысяч золотых турецких лир на устройство и организацию покушения на его жизнь. Было произведено несколько неудачных покушений на его жизнь, но в конце концов в его руки попал сам организатор этих покушений. Третий делегат – Рыза Нур считается большим англофобом, но из-за армян мало верит теперь и нам” (Доклад Б.Шахтахтинского в СНК и НКИД РСФСР. 1920. // Коллекция документов АВП РФ).
Б.Шахтахтинский информировал СНК, что все турки, от мала до велика, убеждены, что искреннее соглашение с Россией есть безусловно смертный приговор для Антанты. Что же касается Восточной Анатолии, то Б.Шахтахтинский писал: “Вся Восточная Анатолия и возглавляющий ее Карабекир Кязым-паша являются самыми ярыми и искренними нашими друзьями. Это объясняется психологически и следующим: Восточная Анатолия, на которую в прежних войнах обрушивалась вся тяжесть российской длани, убеждена в непобедимости России, в ее бездонном человеческом материале. Из всех войн Россия выходила победительницей. Наоборот, неудачная экспедиция англо-французов на Дарданеллы рассеяла мираж всемогущества Англии. Карабекир Кязым-паша прекрасно знает это настроение масс и, кроме того, он в своих литературных произведениях, изучаемых во всех школах Анатолии, беспардонным образом поносит Англию, желая внедрить в душу турецкого юношества подозрение к англичанам. Поэтому, распространение влияния Антанты на Анатолию означает конец Карабекира, который в данный момент является самым влиятельным и популярным лицом по всей Анатолии” (Там же).
Из доклада Б.Шахтахтинского видно, что некоторые круги в Турции, выступающие против договора с Советской Россией, опасались, что российский большевизм носит кратковременный характер, и в этом случае Турция может остаться один на один с Европой, и даже с националистической Россией. Для того чтобы скрасить это беспокойство, Б.Шахтахтинский, будучи в Александрополе, объяснил Кязым-паше, что в настоящее время, благодаря Советской России, имеются Башкирская, Киргизская, Туркестанская, Хивинская, Бухарская и Азербайджанская республики. По его мнению, если бы коммунизм распространился по всему миру, то мусульмане этому обрадовались бы, но если бы коммунизм потерпел поражение и Россия превратилась бы в фактор давления на Турцию, то тогда окрепшие под покровительством Советской России мусульманские республики безусловно окажут успешное противодействие агрессивной политике уже несоветской России на Востоке. Б.Шахтахтинский предлагал “раз и навсегда отказаться от мысли, что турки хотят вырвать у нас кое-какое количество золота и оружия, чтобы потом уйти от нас или даже направить его против нас”.
Одновременно, он отмечал, что “Нахичеванский край, как важнейший по стратегическим соображениям уголок, ни под каким видом нельзя отдавать под протекторат турок. Точно также нельзя допускать сейчас присоединения его к Армении, ибо: во-первых, этому противится само население этого края, и, во-вторых, на это не согласятся турки”. Б.Шахтахтинский предлагал пока превратить этот край в самоуправляющуюся под протекторатом Советской России область. Такой способ разрешения вопроса сдвинет турок с занятой ими позиции и не может не удовлетворить Армению. Б.Шахтахтинский писал: “Возможно, что когда-нибудь обстоятельства заставят нас от имени самостоятельного Нахичеванского района делать диверсию в сторону Персидского Азербайджана, а может быть даже и против Турции, но подобных ходов никогда нельзя делать со стороны или от имени Армении. Наконец, нужно иметь в виду, что с присоединением Нахичеванского района к Армении, Макинское ханство немедленно объявит себя частью Турции, а это невыгодно для нас во всех отношениях” (Доклад Б.Шахтахтинского в СНК и НКИД РСФСР. 1920. // Коллекция документов АВП РФ).
В конце доклада Б.Шахтахтинский, касаясь положения в Азербайджане и, в целом, на Кавказе, приходит к выводу, что ситуация в регионе остается напряженной. Он думает, что в Азербайджане невозможно постоянно держать большую армию, и не исключены некоторые выступления весной. Все это, по Б.Шахтахтинскому, делает необходимым заключение договора с Турцией. Он писал: “Союз с Турцией даст нам возможность немедленно совершить советизацию Грузии, где собрались и хорошо работают контрреволюционеры Дагестана, Азербайджана и Армении. Советизация Грузии обезоружит окончательно контрреволюционеров и даст нам возможность вывести из Азербайджана большую часть армии на Северный Кавказ” (Доклад Б.Шахтахтинского в СНК и НКИД РСФСР. 1920 // Коллекция документов АВП РФ).
Если соглашение в Москве не состоится, что остается турецкой делегации? По мнению Б.Шахтахтинского, в таком случае Али Фуад-паша останется в Москве в качестве посла ангорского правительства, а сама делегация срочно вернется назад и Анатолийский Милли Меджлис в тот же час объявит всем мусульманам Востока о том, что революционная Турция не имеет больше связей и союзнических отношений с Россией и без всякой помощи Советской России турки самостоятельно ведут и свою борьбу (Доклад Б.Шахтахтинского в СНК и НКИД РСФСР. 1920. // Коллекция документов АВП РФ). Как видим, в докладе, подготовленном для СНК и Наркомата иностранных дел Советской России, Бехбуд Шахтахтинский считал заключение договора с Турцией политически необходимым и стратегически полезным.
Однако, в противовес мнению Б.Шахтахтинского и целого ряда большевиков, действовавших на Кавказе и в Турции, и советовавших заключить необходимый договор с Россией, у Г.Чичерина было свое мнение: он считал, что нельзя отступать перед требованиями Турции, особенно по армянскому вопросу. 11 января 1921 года он писал Г.Орджоникидзе: “Если турки торгуются, запрашивают и шантажируют, это не значит, что мы должны сейчас же им все уступить.
Наоборот, мы также должны с ними торговаться и отнюдь не должны перед ними капитулировать. Надо им выяснять, что у нас вовсе нет какой-то особой слабости к армянам, но что наша политика принципиально заключается в признании за всеми народами самоопределения, так что мы не можем оказывать содействия политике, связанной с нарушением этого самоопределения. Мы, конечно, не поддаемся на сделанную турецкими представителями нелепую ссылку на плебисцит 1918 года. Конечно, наша политика должна отличаться гибкостью, упрямство нам чуждо, но было бы совершенно неосновательным сразу уступить перед всяким турецким требованием. Самый факт советизации Армении имеет для нас серьезные политические последствия, ибо престиж советской власти не позволяет нам бросить на произвол судьбы братскую советскую республику. Среди этого противоречивого положения надо пробираться с большой осторожностью, не бросаясь безудержно в одну сторону. В конце концов, дружба с Турцией является для нас вопросом первостепенной важности, но и этому вопросу мы не можем жертвовать всем” (Письмо Г.Чичерина Г.Орджоникидзе. 11.01.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).
Г.Чичерин был также не согласен с выкладками Буду Мдивани, присланными из Карса. Б.Мдивани предупреждал, что если не будет уступок Турции в армянском вопросе, то в Анкаре образуется реакционное правительство. С учетом этого, он настоятельно требовал срочно уступить Турции. А Г.Чичерин объяснял эти требования тем, что Б.Мдивани попал под сильное влияние турок: “Мне кажется, что в сношениях с восточными народами не надо проявлять такой быстрой уступчивости и слабости, ибо в результате их притязания немедленно и колоссально возрастут. Нужна твердость и последовательность. Уступки же возможны только в крайнем случае и в соответствующей обстановке. Поэтому, мне кажется, что всякие изменения наших прежних предложений должны быть оставлены до Московской конференции и мы не должны поддаваться турецким запугиваниям” (Шифрованная телеграмма Г.Чичерина Г.Орджоникидзе. 15.01.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).
Однако большевики, работавшие на Кавказе, особенно Г.Орджоникидзе, хорошо разбирались в событиях, разворачивавшихся на Южном Кавказе, а потому не были согласны с антитурецкой позицией Г.Чичерина. После того, как турецкая делегация выехала из Баку в Москву, 6 февраля 1921 года Орджоникидзе направил Ленину и Сталину телеграмму, в которой предлагал отозвать территориальные требования Чичерина к Турции и ускорить подписание российско-турецкого договора. Он писал, что по имеющимся сведениям требование Чичериным турецких провинций Муша, Вана и Битлиса для Армении усилило позиции сторонников Антанты в Турции и Мустафа Кемаль стал искать пути сближения с правительством Стамбула. Г.Орджоникидзе предупреждал, что армянский вопрос является самым больным местом турецкой политики. Вместе с тем, по его мнению, и армяне слишком уж раздувают многолетнюю ненависть турков к ним. Г.Орджоникидзе писал: “Вне всякого сомнения, что турки каждый наш шаг вроде требования Муша, Вана и Битлиса будут использовать для демонстрации нашего отношения к туркам. Все подобного характера требования должны быть сняты и должен быть заключен договор, который носил бы чисто агитационный характер” (Телеграмма Г.Орджоникидзе В.Ленину и И.Сталину. 06.02.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).
Вкратце таков был взгляд на армянский вопрос через призму российско-турецих отношений накануне Московской конференции.
(Продолжение следует)