Постоянный автор ИА РЕГНУМ Станислав Тарасов в свойственной, по-видимому, только ему манере отреагировал на аргументы, содержащиеся в редакционной заметке от 18 июля под названием «Станислав Тарасов «оставил» Карабах в составе Армении».Главным вопросом, мучающим российского автора, являются не факты, приведенные в статье, и не сам предмет обсуждения, а… авторство материала! Вот, оказывается, что важно в историческом исследовании! Не суть материала, а личные, биографические данные его автора. В этом Станислав Тарасов, сомневающийся в принадлежности оппонируемой им статьи перу профессионального историка, но при этом на протяжении ряда лет демонстрирующий прямо-таки «чудеса» профессионализма и «высший пилотаж» в историческом исследовании, удивительно похож на своих армянских коллег, которые в поисках контраргументов не выходят из поисковых систем Google и Яндекс, выискивая с их помощью чуть ли не паспортные данные своих оппонентов, чтобы перевести обсуждение с сути вопроса на личность авторов. Остается лишь подозревать, что серьёзных контраргументов у Тарасова, как и у его армянских коллег, также нет.
Вот короткий пример тарасовского метода научного дебатирования: «Автор, при подборе аргументации, как стрекоза, скачет с года на год: то 1918, то 1920, то 1921, пытаясь сконструировать «убедительную мозаику» событий в Закавказье с 1918 по 1920-е годы».
Тарасову, наверное, неизвестно, что в мировой историографии трудно найти историка, который не подходил бы под его определение «стрекозы», скачущей в своих работах из года в год, причем в хронологическом порядке.
Обращает на себя внимание также то, что Тарасов, говоря о «непрофессионализме» своего оппонента, не оставившего практически ни одно свое утверждение без соответствующей ссылки на конкретный источник, сам при этом не приводит ни одной ссылки. Всё взято с воздуха. Между тем в статье, об убедительности которой Тарасов иронично отзывается в кавычках, приводятся ссылки на армянских авторов (Р.Ованиссян, Л.Тер-Петросян, Врацян) и армянские архивы (напр., архив Дашнакцутюн в Бостоне, штат Массачусетс).
Все, что Тарасов смог выдавить из себя, это два скромных довода. Начнем со второго. Тарасов пишет, что в каком-то неназванном московском архиве имеется некий документ, который что-то там доказывает. Удивительный пример исторического «профессионализма»! Тарасову должно быть известно, что в исторических дискуссиях не оперируют методом «а у нас в квартире газ». В наших архивах тоже много чего имеется, как и в тех самых московских архивах – масса других документов, о которых Тарасов не в курсе. Как говорится, «взялся за гуж, не говори, что не дюж» – раз уж упомянули о некоем таинственном документе, тo приведите его текст и дайте точную ссылку, причем не изолированно, а в общем контексте других архивных материалов. Тогда и поговорим об информации, вытекающей из того документа.
Что же касается первого довода Тарасова, то, как он утверждает, АДР 1918-1920 гг. «не была признана международным сообществом де-юре, а к ней применялся принцип де-факто». Если под де-юре признанием со стороны международного сообщества считать членство в Лиге наций, то АДР действительно не успела войти в эту организацию, так как азербайджанская делегация подала заявку 1 ноября 1920 года, то есть уже после потери независимости и установления в Азербайджане Советской власти. Учитывая, что к моменту рассмотрения Лигой наций данной заявки правительство АДР, которое представляла подавшая данную заявку делегация, более не осуществляло эффективного контроля над территорией государства (оно было свергнуто еще 28 апреля того года), а сам Азербайджан, значительная часть территории которого на момент рассмотрения заявки АДР была оккупирована Красной Армией, более не мог считаться де-юре «полностью самоуправляющимся государством» по смыслу статьи 1 Статута Лиги Наций, то судьба заявки оказалась полностью предпрешенной. В своем меморандуме от 24 ноября 1920 года Генеральный секретарь Лиги Наций с сожалением отметил, что мандат азербайджанской делегации, присутствующей на Парижской мирной конференции, был выдан правительством, которое находилось у власти в Баку до апреля 1920 года и уже не осуществляло властных полномочий на всей территории страны (см. League of Nations. Memorandum by the Secretary-General on the Application for the Admission of the Republic of Azerbaijan to the League of Nations. Assembly Document 20/48/108).
Поэтому Пятый комитет Ассамблеи Лиги Наций в своей резолюции по заявке АДР постановил, что «в нынешних обстоятельствах принимать Азербайджан в Лигу Наций нежелательно». Из текста резолюции явствует, что под «нынешними обстоятельствами» Пятый комитет имел в виду то, что «Азербайджан, как представляется, не располагает стабильным правительством, обладающим юрисдикцией над четко определенной территорией» (см.: League of Nations. Fifth Committee. Admission of New Members. Resolution on the request for admission made by Azerbaijan. Assembly Document 127). Любому мало-мальски мыслящему человеку должно быть очевидно, что под «четко определенной территорией» Пятый комитет понимал ВСЮ территорию государства.
Тем не менее, это не помешало армянской государственной пропаганде выдвинуть совершенно смехотворный тезис о том, что якобы «спорный статус Нагорного Карабаха был признан международным сообществом в лице Лиги Наций» и что эта организация «отказалась признать Азербайджан из-за его притязаний на населенные армянами территории в Восточном Закавказье, а именно на Нагорный Карабах» (см., например, заявление от имени министра иностранных дел Армении Вардана Осканяна на Всемирной конференции по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости, Дурбан, Южная Африка, 31 августа – 7 сeнтября 2001 года, www.un.org/WCAR/statements/armeniaE.htm; первоначальный доклад Армении, представленный в соответствии с Международным пактом об экономических, социальных и культурных правах, Е/1990/5/Add.36, 9 декабря 1998 года, стр.3, пункты 3 и 17(а)). Смешным данное утверждение является хотя бы потому, что в документах Лиги Наций по части рассмотрения заявки азербайджанской делегации на вступление в данную организацию Нагорный Карабах вообще не упоминается!
Таким образом, только эти причины, вытекающие из условий, изложенных в статье 1 Статута Лиги Наций, помешали Азербайджану быть принятым в эту oрганизацию. В то же время Армении в членстве в Лиге Наций было отказано по иной, совершенной унизительной причине: Лига не признала Армению в качестве государства, исходя из того, что это образование не имеет ни четких признанных границ, ни статуса, ни конституции и его правительство является нестабильным. При голосовании 16 декабря 1920 года по заявке Армении на вступление в Лигу Наций ей было в этом отказано (League of Nations. Annex 30 B. Future status of Armenia. Memorandum agreed to by the Council of the League of Nations, meeting in Paris on 11 April 1920. League of Nations Document 20/41/9, p. 27; See also Admission of new Members to the League of Nations. Armenia. Assembly Document 209, pp. 2–3; Assembly Document 251).
В то же время необходимо отметить, что де-юре признание нового государства со стороны международного сообщества не ограничивалось одним лишь членством в международных организациях, а имело место также на двусторонней основе. К слову, не все суверенные государства входили в состав Лиги Наций. Напомним, Швейцария только в 2002 году решила вступить в ООН, однако до этой даты она не переставала быть признанным со стороны международного сообщества государством. Поэтому не выдерживает никакой критики утверждение Тарасова о том, что якобы АДР не была де-юре признана – та самая АДР, в столице которой, городе Баку к 28 апреля 1920 г. были открыты и действовали посольства 19 из 26 признавших на двусторонней основе АДР государств! Удивительно, как легко Тарасов подхватывает тезис, подброшенный армянской пропагандой об отсутствии у АДР де-юре признания со стороны международного сообщества.
Вряд ли сможет Тарасов объяснить, о каком «документе внутреннего пользования АДР, очерчивающего предполагаемые границы государства» идет речь. Мы специально не используем подобные документы, предвидя контраргументы оппонентов. Оставим азербайджанцев в стороне. Вхождение Карабаха в состав АДР было предложено в первую очередь британцами, которые затем убедили и остальных союзников. Более того, в британских планах первоначально было также включение в состав Карабахского генерал-губернаторства АДР также Зангезура, однако от этой идеи они затем отошли. В карте, составленной английским бригадным генералом Бичем (Beach) и отправленной делегации его страны на Парижской конференции, Карабах был включен в состав АДР (см.: А.Хатисян, “Hayastani Hanrapetutian dsagumn u zargatsume”, Афины, 1930, сс. 132, 137-138; Архив делегации Армении на Парижской мирной конференции, включенный в архив Дашнакцутюн в Бостоне, файл 231/130.)
Вынуждены были смириться с фактом присоединения Карабаха к Азербайджану и сами армяне. Непонятно, как может Тарасов называть де-юре и де-факто вхождение Карабаха в состав АДР решением «внутреннего пользования», если этот факт был признан не только армянами Карабаха на седьмом съезде Армянского Национального Совета, которые подписали с правительством АДР 22 августа 1919 года соглашение о реинтеграции Карабаха в состав Азербайджана, но и правительством самой Армении! АДР не просто «заявила» свои права на Карабах, но и успешно осуществляла эффективный контроль над этой территорией (Хосровбек Султанов), и все это было формально признано и одобрено со стороны союзников. В то же время правительство Армении, голословно заявившее свои права на Нахичевань, не контролировало эту территорию, о чем признают не только армянские историки (напр., Ричард Ованиссян – http://books.google.com/books?id=WSl4JW5hQewC), но и армянские политики (напр., Левон Тер-Петросян – см. интервью: http://www.mn.ru/newspaper_zoom/20110623/302712754.html) Если вообще позволительно говорить о «внутреннем» характере пользования тех или иных документов, то это должно касаться в первую очередь правительства Армении, очерчивавшего с большим аппетитом свои границы без каких бы то ни было реальных последствий для этих территорий.
В заключении, не откажем себе в удовольствии продемонстрировать «убедительность» сконструированной Тарасовым мозаики, исходя, так сказать, из обратного. Предположим, Тарасов прав в том, что АДР не была признана де-юре (предположим!). Допустим прав он и в том, что вхождение Карабаха в состав АДР не было признано никем, кроме авторов документов для «внутрибакинского пользования». Опять же, предположим. В таком случае, выражаясь его же словами, никаких «признаков норм международного права» не должны иметь документы для внутреннего пользования правительства Армении, в которых были заявлены права на Ереван, Александрополь, Эчмиадзин и т.д. Надеемся, не станет Тарасов утверждать, что, в отличие от АДР, Армения была признана де-юре, а очерченные ею границы носили все «признаки норм международного права».
Если станет, то тут уже с логикой не все в порядке…
P.S. Обращает на себя внимание коллаж ИА РЕГНУМ, под которым на страницах этого издания выступает Станислав Тарасов. Его фотография изображена на фоне азербайджанского флага и карты Нагорного Карабаха, на которой отчетливо видны армянские топонимы «Степанакерт», «Шуши», «Мардакерт». Чо хотели сказать авторы этого коллажа, используя эти топонимы, известно им одним.