Алтай Гёюшев: «Необходимо сохранить в Азербайджане нашу традиционную толерантность. Для этого и существует свобода совести и вероисповедания»
– Как вы считаете, в Азербайджане существует свобода совести? Может ли любой человек заниматься религиозной деятельностью, как ему этого хочется?
– Да, свобода совести в Азербайджане на достаточно высоком уровне для страны, находящейся в переходном периоде. Я хочу сказать, что в конституции страны такое положение зафиксировано. В то же время существует закон о свободе вероисповедания. И этот закон – один из основных показателей того, что в Азербайджане действительно осуществляется переход к демократии. Он дает достаточно возможностей для реализации религиозных устремлений граждан. С этой точки зрения, считаю, что в Азербайджане есть все возможности для свободы вероисповедания, свободы совести, для того, чтобы люди могли выбрать для себя – жить с богом в сердце или без него.
– То есть, такая свобода есть, и в законе это нашло свое отражение. Но тогда в чем причина широкого распространения у нас всевозможных сект? Не может это быть следствием слишком большой свободы вероисповедания? Или причина в другом?
– Это, можно сказать, в какой-то степени исторический процесс. Мы всегда гордились тем, что Азербайджан отличается от других мусульманских стран. В первую очередь тем, что мы имели гораздо больше успехов в секуляризации, то есть придании светского характера обществу, чем в других мусульманских странах, где этого нет, или же там приступили к этому процессу гораздо позже Азербайджана. Напомню, что в Азербайджане уже во второй половине 19 века получило развитие просветительство, добившееся больших успехов в борьбе с религиозными предрассудками и суевериями. Начиная с 1901 года, когда в Баку открылась первая женская школа, и до образования Азербайджанской Демократической Республики была проделана в этом плане большая работа. Ко времени установления Советской власти Азербайджан был единственной мусульманской страной, где не было необходимости ликвидировать шариатский суд, потому что его не стало уже при АДР, вместо него действовали светские суды. С приходом советской власти роль религии в обществе стала уменьшаться.
– А после обретения Азербайджаном независимости, эта роль как-то изменилась?
– Дело в том, что просветительское движение в Азербайджане ставило одной из своих целей также определение роли и места религии в жизни общества. А цель советской власти состояла в том, чтобы навсегда избавиться от религии. И это ей в какой-то мере удалось: религиозные традиции, религиозные знания были максимально ослаблены. Но полностью убить в людях осознание того, что они – мусульмане, советская власть не смогла. Самый большой удар по религии был нанесен тем, что азербайджанская интеллигенция до революции имела широкие религиозные знания и сумела подчинить своему авторитету религиозных деятелей.
А когда развалился Советский Союз, у азербайджанской интеллигенции, таких знаний уже не было, так же как не было полного, ясного представления о религии вообще. Но при этом человек хочет наполнить содержанием слова “я – мусульманин”. То есть сама мысль есть, а знаний нет. И он начал поиски. Но оттого, что традиции были сведены на нет, а внутренних источников не было, инициативу взяли в свои руки миссионеры из других стран. В результате в Азербайджане, так же как и в других мусульманских регионах бывшего СССР стало происходить не возрождение религиозных традиций, а внедрение новых чуждых религий. То есть, в Азербайджане мусульмане исламизируются заново. Но этот, нынешний, ислам в корне отличается от традиционного. Потому что, надо признать, во всех мусульманских странах исповедуемый ислам идет рука об руку с государственными интересами. А у нас получилось так, что стали появляться новые, довольно значительные группы верующих, исповедующих другие религии. И это тоже результат свободы вероисповедания. И хотя они продолжают считать себя азербайджанцами, однако это перестает для них быть приоритетом. Для них большее значение имеют те религиозные знания, та религия, которые они получают извне.
– За прошедшие двадцать лет неужели нельзя было понять, что есть что?
– У нас свобода совести. Поэтому государство не имеет права предпринимать в отношении этих людей какие-то административные меры. Закон этого не позволяет. Человек может исповедовать хоть христианство, хоть ислам, или же примкнуть к какой-то секте. И административно мешать этому нельзя, кроме тех случаев, когда это идет вразрез с законом. Только в этом случае его религиозную деятельность можно запретить либо приостановить. Выход мне видится в том, чтобы государство взяло на себя функции просветительства. То есть, если человек говорит “я – мусульманин” и ищет для себя источник знаний, это знание, чтобы он не искал его на стороне, должно дать ему государство. Другими словами, надо вести борьбу с опасностью сектантства, обращения в другие религии, не нарушая при этом свободы вероисповедания и совести.
– Недавно прошел слух, что в мечети в Мингячевире возникло противостояние между шиитами и суннитами. Чем вообще объясняется противостояние между суннитами и шиитами?
– Я бы объяснил это тем, что отдельные общины свою пропаганду строят не на том, чтобы проповедовать, восхвалять свои положительные стороны, качества, а на критике других. По принципу: он плохой, поэтому я хороший, поэтому нам надо быть вместе. Это неверная политика. Ведь Азербайджан испокон веку славился и гордился, и сегодня гордится своей толерантностью. Но, к сожалению, новизна ситуации заключается в том, что у нас одни религиозные группы проявляют нетерпимость к другим. И среди мусульманской общины мы тоже встречаемся с критическими призывами.
Так не должно быть, необходимо сохранить в стране нашу традиционную толерантность. Для этого и существует свобода совести.
Говоря о сектах, я хотел бы затронуть один вопрос. Бывает, что информация о них подается неверная, ошибочная или же намеренно раздувается до размеров проблемы. Взять тех же вахаббитов. В той же Саудовской Аравии вахаббиты фактически управляют государством. В Саудовской Аравии, в Дубае, в ОАЭ, Катаре – они стоят у власти. И наклеивать какой-то ярлык на всех вахаббитов в целом – неверно. Но в то же время надо признать, что вахаббиты – одна из религиозных групп, и среди них больше, чем в других общинах, людей, которые могут создавать проблемы. Но в то же время мы признаем, что есть и другие группы, которые могут создавать проблемы своим радикализмом. Но бывает и так, что о каких-то религиозных течениях, новых для Азербайджана, начинают судить с тех же позиций. Взять, к примеру, течение “нурчулуг”, новое не только для Азербайджана, но и для остального мира, самое молодое среди религиозных течений. Оно не радикальное, оно самое терпимое по сравнению с другими течениями. Это мнение специалистов.
Тем не менее, мы признаем, что определенные проблемы существуют. Главная из них состоит в том, чтобы обеспечить связь этих людей с азербайджанскими традициями, интересами азербайджанского государства. А путь для этого один – просветительство.