Уже вечером, когда я пришла в себя, врач сказал мне, что во время этого страшного пожара я потеряла сразу двух своих детей – трехлетнюю Фарах и еще не родившееся чадо.
Когда я открыла глаза, передо мной бегали из одного конца палаты в другой медсестры, а над головой висела капельница. Собравшись с силами, я смогла произнести только одно слово:
– Фарах… И в этот момент ко мне подошла одна из медсестер и крикнула:
Доктор, она пришла в себя! Спустя несколько секунд я опять спросила:
– Где моя дочь? Где моя Фарах? Не услышав ответа, я начала кричать на всю палату, но мне опять вкололи успокоительное, и я заснула… Проснулась спустя несколько часов и увидела стоявшего рядом мужа. Он держал меня за руку, а сам был весь в ранах и ожогах. Слезы стояли у него в глазах, он молча смотрел на меня.
– Ты в порядке? – спросил он. – Умоляю тебя, приведи нашу дочь. – Не волнуйся, она в порядке, просто без сил и сейчас спит сладким сном…
Как только он закончил говорить, сразу же отвернулся и вышел из комнаты. Видимо, не хотел, чтобы я видела его горькие слезы. Уже вечером, когда я пришла в себя, врач сказал мне, что во время этого страшного пожара я потеряла сразу двух своих детей – трехлетнюю Фарах и еще не родившееся чадо.
В этот момент я перестала чувствовать боль ноющих ран, полученных в огне, внутри меня произошел новый пожар, и потушить его уже не в силах никто и ничто. Мне кажется, что в этой жизни больше ничего не сможет сделать мне так больно, как тот день. И лучше бы я сгорела дотла, чем ощущала этот внутренний пожар в моей душе, который будет гореть всю оставшуюся жизнь.
