В Сабунчинском районном суде продолжается процесс по делу генерала упраздненного МНБ Акифа Човдарова и трех его бывших подчиненных.
Заседание суда началось с рассмотрения эпизода, связанного с Эльчином Гаджиевым, который был задержан сотрудниками МНБ при попытке продать редкий бриллиант весом в 14 каратов. Позже его освободили, взяв выкуп в 80 тысяч долларов.
Свидетелем по данному эпизоду выступил Анар Мустафаев, работавший личным водителем потерпевшего. По его словам, в один из дней 2015 года Эльчин Гаджиев попросил отвезти его к кинотеатру «Низами», пишет AZE.az со ссылкой на haqqin.az. Спустя некоторое время Эльчин позвонил ему и сказал, что задержан сотрудниками МНБ. Мустафаев утверждает, что шеф поручил ему в срочном порядке продать автомобиль.
«Я продал совсем новый автомобиль «Мерседес», купленный по лизингу за полцены. Его приобрел неизвестный мне торговец за 40 тысяч долларов, тогда как реальная цена автомобиля была 65-70 тысяч», – рассказал свидетель.
Адвокаты обвиняемых считают непонятным тот факт, что автомобиль, фактически купленный в кредит, был продан за 40 тысяч долларов. Однако свидетель заявил, что Гаджиев сам уладил этот вопрос с покупателем.
Далее в суде был рассмотрен эпизод, связанный с потерпевшими Гадимом Адиловым и Интизамом Агакишиевым, занимавшимися продажей древесины. Свидетелем выступил Джаваншир Намазов, который уверял, что не знал о деятельности нашумевшей компании İP Namazov, которую почему-то связывали с его именем.
Адвокаты предложили потерпевшему Адилову внести ясность, куда делась древесина, предназначенная для компании İP Namazov. Потерпевший ответил, что доставил древесину именно İP Namazov и что у него есть документы, которые это подтверждают.
Судья Габиб Гасанов заметил Г.Адилову, что, несмотря на его утверждения о доставке древесины, в документах дела имеется письмо государственной организации, отрицающей данное заявление потерпевшего.
Затем в качестве свидетеля дал показания бывший сотрудник МНБ Джабраил Ахмедов, который сказал, что в рамках одной из проверок он пригласил в МНБ потерпевшего Гадима Адилова. По словам свидетеля, вместе с Адиловым в МНБ явился и его друг по имени Эльшан.
Ахмедов настаивал, что против потерпевшего не применялось никакое физическое воздействие, а то, что его силой доставили в МНБ, – ложь. «У меня бы на это не хватило сил. Если бы это были оперативные мероприятия, то за потерпевшим приехала бы оперативная группа. Мои физические данные не позволили бы мне доставить Г.Адилова в МНБ силой», – сказал свидетель.
За своего бывшего подчиненного вступился и взявший слово обвиняемый Акиф Човдаров, заметив, что Ахмедов действительно не так физически крепок, чтобы доставить потерпевшего в МНБ силой.
Брат Гадима Адилова Ясин, который дал показания в качестве свидетеля, сообщил, что он работает главой отдела судебных исполнителей в Ширванском районе.
Отметим, что показания брата Гадима Адилова мало чем отличались от того, что говорил на прошлом заседании его отец. На противоречия в показаниях свидетеля Ясина Адилова указали не только адвокаты потерпевших, но и судья Габиб Гасанов, который напомнил свидетелю, что утверждение, будто его брат получил черепно-мозговую травму, опровергли на прошлом заседании главврач Сабирабадской районной больницы и невропатолог.
Адвокат Акифа Човдарова Кямандар Насибов попросил судью ходатайствовать перед органами прокуратуры о привлечении к уголовной ответственности свидетеля Ясина Адилова за дачу ложных показаний.
Затем дал показания свидетель Карамет Мамедов, сообщивший, что познакомился с известными в республике торговцами древесиной Гадимом Адиловым и Интизамом Агакишиевым в ресторане «Комета» и знакомство в дальнейшем переросло в деловое сотрудничество. Карамет Мамедов заложил свой дом и, взяв в кредит в одном из банков 280 тысяч долларов, вложил их в торговлю древесиной.
«Все деньги от прибыли давали мне, так как именно мой дом был в залоге. Мы встречались в ресторане, и они говорили, кому и сколько надо дать. Я подготавливал требуемую сумму и на следующий день отдавал деньги по указанию Гадима и Интизама. Я не очень хорошо разбирался в этом бизнесе, но был их компаньоном и таким путем зарабатывал деньги», – рассказал свидетель.
Свидетель отметил, что в сентябре 2015 года он дал Г.Адилову 200 тысяч долларов, чтобы тот закупил в России 10 вагонов с древесиной. По прошествии 10-15 дней, обнаружив, что вагоны так и не прибыли, свидетель нашел Гадима Адилова и пытался выяснить, где деньги и почему не прибыли вагоны.
«Адилов пожаловался, что у него проблемы с МНБ и он отдал эти 200 тысяч сотрудникам ведомства», – утверждал Карамет Мамедов.
По словам свидетеля, он до сих пор так и не получил своих денег и не может заниматься торговлей древесиной в прежних объемах.
Однако адвокаты уличили Мамедова в том, что его показания на суде в корне отличаются от тех, что он дал на следствии. Так, на следствии свидетель показал, что он не был деловым партнером Гадима Адилова, а 200 тысяч долларов дал ему в долг. На следствии свидетель также утверждал, что он самостоятельно занимался торговлей древесиной и не был ничьим компаньоном. Когда адвокаты напомнили свидетелю об этом, Мамедов заявил, что на следствии он подписал, не читая, то, что ему показали.
Свидетель Турал Рзаев сообщил, что он бывший сотрудник МНБ. Потерпевшие утверждали, что именно он сопровождал их в административное здание МНБ. Но свидетель настаивал, что он не знает никого – ни Адилова, ни Агакишиева, и вообще не понимает, о чем идет речь.
Свидетель Кямал Сеидов сообщил, что он работал в ЖСК Qurtuluş-93 и участвовал в оформлении на имя свидетеля Натика Гумбатова квартиры, которую Гадим Адилов сначала покупал на имя своего отца. Свидетель показал, что Гадим Адилов купил эту квартиру в их ЖСК и расплачивался за нее древесиной. Но позже он пришел в офис ЖСК вместе с Натиком Гумбатовым и попросил переоформить квартиру на его имя. Поскольку Адилов расплатился за жилплощадь в 120 кв. метров не полностью, ему предложили оформить на указанного им человека другую квартиру – площадью 86 кв. метров. Свидетель подчеркнул, что Гадим Адилов дал расписку в том, что впредь только он будет нести ответственность за все проблемы, которые могут возникнуть в связи с оформлением жилья на постороннего человека. Тем не менее, вскоре он вместе со своим отцом явился в офис ЖСК и как ни в чем не бывало потребовал объяснить, почему аннулирован контракт на имя его отца.
Бывший сотрудник МНБ Али Набиев, работавший в рассматриваемый период заместителем обвиняемого Салима Мамедова, в своих свидетельских показаниях заявил, что Гадим Адилов обратился в МНБ с заявлением о том, что Натик Гасанов должен ему 186 тысяч долларов. Свидетель утверждал, что проведенная проверка выявила, что, напротив, Гадим Адилов должен Натику Гасанову 10 тысяч долларов. В результате, поскольку проверка не выявила факт контрабанды, дело закрыли, даже не зарегистрировав его.
Свидетель Садиг Джафаров показал, что познакомился с Гадимом Адиловым в 2014 году и купил у него партию древесины. Он утверждал, что он передал потерпевшему частями сначала 300 тысяч, а затем еще 200 тысяч долларов. За эту плату Адилов должен был доставить для него 18 вагонов с древесиной, однако Джафаров полностью оплаченную древесину так и не получил.
В целом, по показаниям свидетеля, Гадим Адилов остался должен 360 тысяч долларов, из которых 110 тысяч долларов – Садигу Джафарову, 160 тысяч долларов – Натику Гумбатову, и 100 тысяч долларов – младшему брату Джафарова.
Свидетель Натик Гумбатов начал с того, что дал Садигу Джафарову 80 тысяч долларов, рассчитывая, что станет его компаньоном в торговле древесиной. Джафаров познакомил его с Гадимом Адиловым, который под предлогом расширения бизнеса взял у него еще 120 тысяч долларов. Деньги свидетель получил в банке, заложив свой трехэтажный дом.
Когда Натик Гумбатов понял, что деньги ему возвращать не собираются, он потребовал у Гадима Адилова оформить его автомобиль Grand Cherokee на имя своего сына. Однако Адилов отказался, заявив, что если он не будет ездить на дорогой машине, никто не станет вести с ним дел и считать его серьезным бизнесменом.
Тем не менее, Адилов в счет покрытия части долга Гумбатову переписал на него квартиру своего отца. В то же время Гумбатов уверял, что Адилов умолял помочь ему в рассмотрении его жалобы в МНБ на Ильхама Насибова, Натика Гасанова и еще одного высокопоставленного сотрудника Бакинской городской прокуратуры, которые якобы были должны крупные суммы денег его младшему брату.
Свидетель рассказал, что Гадим Адилов, его отец Адиль Адилов и Сеид Миргашим как-то пришли к нему по поводу возвращения долга. Увидев на столе Гумбатова книгу, которую тот написал о своем дяде, Адилов попросил подарить ее ему. Гумбатов не отказал, а через несколько дней Адилов пришел к нему и стал упрекать, что он скрыл от него свое родство с Акифом Човдаровым, и умолять, чтобы тот попросил генерала заставить должников вернуть ему деньги.
Адилов объяснил, что в деятельности тех людей, на которых он хочет подать жалобу, есть детали, которые могут заинтересовать МНБ. Тем не менее, Гумбатов позвонил своему студенческому другу Салиму Мамедову и передал ему три заявления Гадима Адилова.
Мамедов, в свою очередь, дал поручение своим подчиненным проверить жалобу Адилова. Однако проверка выявила, что никто Гадиму Адилову никаких денег не должен и что люди, на которых он жалуется, контрабандой не занимаются.
Вслед за тем Акиф Човдаров вызвал Гадима Адилова в МНБ и потребовал объяснить, почему он подал ничем не обоснованные заявления. В присутствии Гадима Адилова генерал распорядился, чтобы Салим Мамедов передал жалобу Адилова на сотрудника Бакинской городской прокуратуры в Генпрокуратуру. Перепуганный Гадим пытался симулировать потерю сознания. Мамедов попросил Човдарова не передавать заявление Адилова в Генпрокуратуру и генерал согласился. После этого Натик Гумбатов и Гадим Адилов покинули МНБ.
Гумбатов не стал называть в суде имя сотрудника прокуратуры, на которого написал заявление Адилов. Однако свидетель показал этот документ судье, и Адилов вынужден был признать подлинность своего заявления.
Попросивший слова обвиняемый Акиф Човдаров интерпретировал эту историю следующим образом: «В спорте есть звания «мастер спорта» и «заслуженный мастер спорта». Большинство потерпевших по этому делу – «заслуженные мастера мошенничества».