Самое главное в тактическом плане – военные итоги укрепили позицию азербайджанской стороны на переговорах. Неважно, какое количество квадратных километров было освобождено – 20, как пишут в Азербайджане, или 8 – в Армении. Основной посыл – под контроль азербайджанской армии в апреле 2016 года перешли важные стратегические высоты, а страна-агрессор впервые после 1992 года была вынуждена принять беженцев – сотни человек из разрушенного села Талыш на севере Карабаха.
Генерал-майор Альберт Мардоян, который в 2016 году занимал должность начальника управления ракетных войск и артиллерии вооруженных сил Армении, накануне был приглашен на заседание парламентской комиссии по расследованию обстоятельств апрельской или «четырехдневной» войны в оккупированной части Нагорного Карабаха.
Однако после заседания, длившегося более трех часов, председатель упомянутой структуры Андраник Кочарян запретил ему отвечать на вопросы журналистов. «Генерал передал важную информацию об апрельской войне, но о ней вы узнаете, когда будут опубликованы окончательные отчеты. Сейчас ваши вопросы не имеют смысла», – отрезал он все попытки журналистов взять комментарий.
Единственное, что смог публично сказать генерал-майор, касалось военной техники: «Артиллерия – бог войны. Этот бог сделал свою работу», передает AZE.az со ссылкой на Kaspiy.az.
Сложнее, чем кажется
Слова генерала не имеют отношения к статистике, однако являются констатацией нескольких фактов.
Первый – за счет точечных артобстрелов и ударов современными беспилотными летательными аппаратами армия Азербайджана сделала бесполезными маневры и возможность нанесения ответных ударов.
Второй – страна-агрессор неправа даже в глазах ближайших союзников по ОДКБ, не отреагировавших на нападение со стороны вероятного «общего противника». Хотя ума не приложу, кто из трех стран-участниц этой структуры (Россия, Беларусь и Казахстан) видит Азербайджан своим недругом, тем более что и позиция официального Баку считается справедливой на всех международных площадках, включая Совбез и Генассамблею ООН.
Факт третий – развеялся придуманный самими армянами миф о том, что боевики непризнанной «Нагорно-Карабахской республики» освободили земли от азербайджанской армии и создали «самую мощную армию на Южном Кавказе». Сразу после этих событий практически перестали звучать угрозы со стороны некоторых армянских националистов о том, что «захватим Гянджу и скоро будем пить чай в Баку».
Факт четвертый, который не является исключительно внутренним делом Армении, – в этой стране произошли перемены, которые спустя два года привели к падению правительства Сержа Саргсяна, так что с Пашиняна магарыч.
Есть еще один момент – Минская группа ОБСЕ, которая выступает посредником в переговорах по карабахскому конфликту, перестала напоминать «о военных итогах конфликта» и результатах «голосования пулями» (выражение одного из бывших сопредседателей Минской группы Владимира Казимирова. – Авт.). Посредники увидели, что военные итоги могут быть изменены, а ведь никто не заинтересован во втором туре «голосования пулями», то есть начале новой войны.
Есть плюс и для азербайджанского общества – в результате блицкрига (не вовремя вмешался генштаб МО РФ с инициативой о прекращении огня) наметился подъем патриотических настроений и заметно снизились пессимистические настроения, характерные для проигравшей стороны. К счастью, общество не скатилось до шапкозакидательства, что тоже хорошо.
Самое главное в тактическом плане – военные итоги укрепили позицию азербайджанской стороны на переговорах. Неважно, какое количество квадратных километров было освобождено – 20, как пишут в Азербайджане, или 8 – в Армении. Основной посыл – под контроль азербайджанской армии в апреле 2016 года перешли важные стратегические высоты, а страна-агрессор впервые после 1992 года была вынуждена принять беженцев – сотни человек из разрушенного села Талыш на севере Карабаха.
Точечная пристрелка
На протяжении более 20 лет армянская сторона говорила о статус-кво в зоне карабахского конфликта, «который нарушать нельзя, так как он обеспечивает безопасность населения Карабаха». Базовой константой при этом была линия разграничения, проведенная после заключения перемирия в 1994 году, где были возведены мощные защитные укрепления.
По мнению армянской стороны, именно так проведенная линия защищает Карабах от нападения со стороны Азербайджана и позволяет ему строить эффективную оборону. Однако после того, как во время апрельских боев азербайджанским войскам удалось эту линию сломать во многих местах и защита армянской стороны провалилась, стал вновь актуален вопрос передачи Азербайджану хотя бы части этих семи оккупированных районов.
Принципиальный момент – несмотря на то, что бои были очень ожесточенными, массовых потерь, особенно среди мирного населения, удалось избежать, поскольку сегодня все даже в Африке понимают, что массовая гибель мирного населения может развязать большую войну, причем с большим количеством участников с обеих сторон.
Переговорный процесс, который начался после обострения 2016 года, вселял определенные надежды. Тогда в силу различных обстоятельств эти надежды не оправдались. Но теперь мы наблюдаем возобновление как раз тех переговоров, которые были инициированы весной 2016 года – правда, уже в новых условиях.
Есть еще один момент, связанный с информационным обеспечением и преимуществом Азербайджана в новейших военных технологиях, некоторые из которых – ноу-хау местных специалистов из Управления оборонной промышленности. Все более понятным становится, что это была все-таки не «разведка боем», как изначально оценил Аркадий Тер-Тадевосян – его военное образование не предполагало наличие такого количества и качества спутников, дронов и мобильных сетей, что уже существует и позволяет Азербайджану собирать огромное количество информации, на основании которой он и одерживает победы.