Азербайджан рассчитывает на прорыв по Карабаху уже в этом году

Депутат ММ Расим Мусабеков считает, что перенос президентских выборов в Азербайджане может позволить достичь прорыва на переговорах по Карабаху уже в этом году

Как сообщает AZE.az, в интервью информагентству АрмИнфо депутат парламента Азербайджана Расим Мусабеков рассуждает о последних внутриполитических событиях в Азербайджане. Делится видением урегулирования карабахского конфликта, геополитической обстановки вокруг Южного Кавказа, Ирана, возможностями проецирования ближневосточной нестабильности на наш регион.

– В одном из своих интервью Вы увязали недавнее решение о переносе президентских выборов в Азербайджане с октября на апрель 2018-го с предстоящей в это же время  трансформацией власти в Армении. Чем обусловлена подобная взаимосвязка?

– Перенос президентских выборов в Азербайджане на полгода вперед обусловлен многими обстоятельствами. В СМИ о них говорилось со ссылкой на официальных лиц Администрации президента. Я всего лишь в ряду таких причин назвал и ведущиеся переговоры  по карабахскому урегулированию.

В марте-апреле должно состояться переформатирование верховной власти в Армении и, следовательно, возобновление предметных переговоров можно было ожидать не ранее мая. А летние каникулы и осенние президентские выборы продлили бы паузу в переговорах до поздней осени.

В результате переговорный процесс мог бы застопориться. Перенос президентских выборов в Азербайджане на апрель позволит не снижать темп переговоров и попытаться достичь прорыва на них уже в текущем году. Получится это или нет, будет зависеть от готовности сторон к сложным компромиссам.

– А что Вы имеете в виду, говоря о  сложных, прорывных компромиссах на этих переговорах?

– Я непосредственно в переговорах не участвую. Поэтому, исходя из доступной мне информации, полагаю, что базу переговоров по-прежнему составляют «Мадридские принципы», а ее версия, известная как «Казанский документ», в архив не сдана и свою актуальность еще сохраняет.

Глава МИД России Сергей Лавров в ходе недавней встречи с главой МИД Италии, председательствующей в ОБСЕ, говоря о карабахском урегулировании, отметил, что решить все вопросы одним документом невозможно, а сам процесс имплементации возможных договоренностей будет поэтапным.

Полагаю, что требование Баку немедленной и полной деоккупации Арменией районов, оговоренных в известных резолюциях Совбеза ООН (822, 853, 874, 884) и встречное требование Еревана о согласии Азербайджана на сецессию Нагорного Карабаха посредством механизма референдума, завело переговоры в тупик.

Возможно, развязку пытаются найти в более дробных шагах с разменами, когда стороны конфликта не получают сразу все, а шаг за шагом, делая уступки и получая взамен определенные бонусы, двигаются вперед. Например, сразу же с принятием «рамочного соглашения» осуществляется освобождение на первых порах 2-3 районов, вкупе с миротворческой операцией и открытием коммуникаций Азербайджана и Турции для Армении.

Это не так уж мало, если принять во внимание, что Армения может получить железнодорожный выход через Турцию в Европу и Ближний Восток, а через Азербайджан (Нахичевань) на Иран, а также на Россию, Центральную Азию и Китай. Нагорный Карабах может получить одобрение Баку на осуществление авиационного сообщения.

Повышение уровня доверия и снижение конфронтационности позволит перейти к следующему шагу, в ходе которого можно согласовать промежуточный статус Нагорного Карабаха, позволяющий включить его в политический диалог и осуществлять хозяйственно-экономическую деятельность с выходом на внешние рынки. Взамен можно осуществить деоккупацию еще 2-3 районов. Важно обеспечить позитивную динамику процесса урегулирования и, в атмосфере растущего доверия, многие вопросы, кажущиеся неразрешимыми сегодня, могут найти взаимоприемлемую компромиссную развязку.

– Вы усматриваете сегодня между сторонами конфликта наличие необходимой для подобных серьезных компромиссов атмосферы? 

– Министры иностранных дел наших стран отмечают конструктивный характер начатого переговорного раунда. Хотя на линии соприкосновения все еще происходят инциденты, есть раненные и убитые, но напряженность существенно снизилась. Имеется согласие на увеличение численности группы специального представителя председателя ОБСЕ Каспршика, которая осуществляет мониторинг режима прекращения огня. Так что будем осторожными оптимистами.

Прорыв на переговорах когда-то должен произойти. Ведь альтернативой мирному урегулированию является не бесконечное сохранение нынешнего «статус-кво», а полномасштабная и кровопролитная война, которая ни Азербайджану, ни Армении, ни нашим соседям по региону не нужна.

– Не усматриваете ли Вы в проведении внеочередных президентских выборов в Азербайджане внутриполитические причины?

– Конечно, есть и внутриполитический аспект, но он не связан с опасностью исходящей от  оппозиции. Положение правящей элиты и первых лиц в Азербайджане, как впрочем, и в Армении, на сегодня выглядит неуязвимым. В Армении ожидается глубокая реорганизация правительства в апреле. В Азербайджане это также произойдет не осенью, а весной после апрельских президентских выборов.

В соответствии с Конституцией Кабинет министров в полном составе уйдет в отставку. В правительстве Азербайджана ожидаются как структурные, так и персональные изменения. Ведь в нем много лиц преклонного возраста, которые занимают свои посты, чуть ли не два десятка лет.

– Помощник президента Азербайджана по внешнеполитическим вопросам Новруз Мамедов фактически обусловил решение о переносе выборов: “вероятностью того, что негативные процессы, протекающие в регионе Южного Кавказа и в соседних регионах, постепенно приобретут острый характер и окажут влияние на регион, где расположен и Азербайджан”. О каких процессах идет речь, на Ваш взгляд?

– Полагаю, что имеется в виду ситуация на Ближнем Востоке (Ирак, Сирия), Иране, а также усиливающаяся конфронтация России с США и НАТО. Высока вероятность, что процессы пойдут по негативному сценарию и могут достичь такой ступени, когда проведение Азербайджаном многовекторной сбалансированной внешней политики, а Арменией своего внешнеполитического «комплементаризма»  станет затруднительным.

Нас будут пытаться заставить принять ту или иную сторону, а уклонение от этого может сопровождаться растущим давлением, как со стороны Москвы, так и со стороны Вашингтона и Брюсселя. Ничего хорошего для региона, как в плане безопасности, так и развития, это не сулит.

– Как мы видим из боевых действий между турецкой армией и курдскими формированиями на территории Сирии, фактическая ликвидация “Исламского государства” в Сирии и Ираке к миру и спокойствию на Ближнем Востоке не привела. Усматриваете ли вы перспективы проецирования ближневосточной нестабильности на Южный Кавказ?  И какое воздействие это может оказать на тлеющий карабахский конфликт?

– Очевидно, что ситуация на Ближнем Востоке стабилизируется не скоро. Определенные риски для Южного Кавказа это несет, и я выше об этом говорил. Но пока я не стал бы непосредственно проецировать ближневосточные кризисы на наш регион. Прямой связи с карабахским конфликтом и перспективами его мирного урегулирования я не усматриваю.

– Январские события в Иране не могли не взволновать соседний Азербайджан. Соответствует ли их развязка – удержание власти аятолл, интересам Азербайджана?  И как долго, по Вашим прогнозам, нынешнему режиму будет удаваться удерживать власть?

– Баку проводит в отношении Ирана линию невмешательства во внутренние дела. Азербайджан, после выхода ИРИ из под режима санкций, развивает торгово-экономические отношения с этой страной, реализует масштабные проекты. В то время, как Армения не смогла реализовать ничтожный по объему (примерно 100 млн. куб. м.) проект своповых операций по газу из Ирана в Грузию, Азербайджан осуществляет снабжение газом Нахичевани по такой схеме десятилетиями.

В прошлом году мы стали получать туркменский газ через Иран, наращивая поставки собственного газа на турецкий и грузинский рынки. Начата реализация железнодорожного маршрута «Север-Юг» для чего Азербайджан выделил Ирану кредит в $500 млн.

В свою очередь Тегеран намерен осуществить инвестиции в крупное автосборочное предприятие в Нефтчалах и завод медикаментов в Приаллахи. Удалось преодолеть многие разногласия по размежеванию интересов прикаспийских стран и выйти на подписание соглашения по статусу Каспия на саммите в Казахстане уже в текущем году.

Одним словом, Азербайджан заинтересован в том, чтобы Иран был стабильным и предсказуемым партнером. Волнения и акции протеста в Иране были и раньше, но пока что режим с этими вызовами справлялся. На ближайшее время я не вижу признаков глубокого кризиса режима аятолл, хотя в мире происходят перемены и эволюция в соседней стране также неизбежна. Для всех нас на Южном Кавказе желательно, чтобы перемены в Иране не приобрели бы такой разрушительный характер, который мы наблюдаем в арабских странах.

– Какими Вам представляются перспективы продолжения “политики неприсоединения” Азербайджана. Насколько данная политика отвечает объективной политической ситуации, учитывая наблюдающиеся в мире тенденции к большей интеграции и глобализации?

– Политика неприсоединения вовсе не предполагает изоляцию от процессов, протекающих в мире. Она не направлена против интеграции и глобализации. Напомню, что в Движении неприсоединения участвует около сотни государств. Страны-участники всего лишь берут на себя обязательство о внеблоковом статусе.

Принимая во внимание, что Азербайджан не ставит перед собой цель вступить в НАТО или же вернуться в пророссийский Договор о коллективной безопасности, участие в Движении неприсоединения всего лишь констатирует такой выбор.