Сам по себе вопрос о возможности продления срока пребывания РМК в зоне его временной ответственности, скорее всего, будет оставаться одной из важных тем для переговоров Москвы, Баку и Еревана.
Как передает AZE.az, об этом специально для Vzglyad.az пишет российский политолог, директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.
Как известно, в ходе январской пресс-конференции премьер Армении Никол Пашинян упомянул, что, если Россия будет «не в состоянии выполнить взятые на себя обязательства» по поводу деятельности миротворческого контингента, ей стоит обратиться в Совбез ООН, в качестве одного из вариантов – «с просьбой… направить в Карабах новую многонациональную миротворческую миссию».
Но стоит помнить, что одним из принципов операций ООН по поддержанию мира является согласие основных сторон конфликта. Между тем, сложно определить состав такой гипотетической миссии ООН в Карабахе, который мог бы устроить все вовлеченные стороны. Как известно, в число лидеров среди государств, предоставляющих свои военные и миротворческие контингенты для подобных операций ООН, входит целый ряд стран с преимущественно мусульманским населением (например, Бангладеш, Пакистан, Индонезия), но развертывание в Карабахе миротворческого контингента с таким составом вряд ли было бы приемлемо для армянской стороны. В свою очередь, размещение подобного контингента, состоящего, например, из индийских военнослужащих, вряд ли устроило бы Азербайджан.
Периодически в медиа-пространстве появляются слухи и прогнозы о возможности появления в регионе американских миротворцев. Но, обратим внимание, что, например, 31 октября 2020 года помощник президента США по нацбезопасности Роберт О’Брайен, говорил о возможности размещения в Карабахе миротворцев из скандинавских стран.
Это еще раз свидетельствовало, что Вашингтон сам не хотел бы возлагать подобную ответственность на собственных военных.
Поэтому, если в Карабахе останется миротворческий контингент, пока выше вероятность, что он будет именно российским. Сам по себе вопрос о возможности продления срока пребывания РМК в зоне его временной ответственности, скорее всего, будет оставаться одной из важных тем для переговоров Москвы, Баку и Еревана, а особенно активно будет обсуждаться, по понятным причинам, в конце 2024 – начале 2025 года. В этот период Баку, возможно, выступит и с более прохладными заявлениями по поводу деятельности РМК, что в таком случае будет частью фона для непубличного переговорного процесса по этому поводу.
Перспектива свертывания присутствия миротворцев в Карабахе, конечно, заметно усилило бы переговорные позиции Баку в диалоге с армянской стороной (в том числе, в рамках переговоров с Ереваном по другим темам – например, о делимитации и демаркации границы или разблокирования транспортных коммуникаций).
С другой стороны, в случае свертывания работы миротворческого контингента, любые возможные инциденты, связанные со столкновениями азербайджанских силовых структур с гражданскими лицами из армянской общины могут быть использованы как внешнеполитическими оппонентами Баку, так и, например, представителями США в качестве предлога для давления на Азербайджан в собственных интересах.
При этом возможно, что Баку согласится на продление присутствия РМК в Карабахе после 2025 года в обмен на уступки Москвы и Еревана в других вопросах. В этом случае возможно изменение договоренностей по поводу нюансов деятельности РМК.
Например, после 2025 года оговоренные сроки пребывания миротворческого контингента до очередного автоматического продления могут сократиться (не исключено – что с пяти до двух или даже одного года). Могут измениться какие-то нюансы правил контроля за транспортными потоками по Лачинскому коридору.
В любом случае, на вопрос продления сроков пребывания российского миротворческого контингента в Карабахе будет влиять и баланс сил между внерегиональными государствами, имеющими свои интересы на Южном Кавказе (включая саму Россию и Турцию).