Американский дипломат считает, что без четырех резолюций СБ ООН, без участия ООН и Минской группы ОБСЕ позиция Азербайджана по восстановлению территориальной целостности выглядела бы не столь убедительной.
Как передает AZE.az, Caliber.Az публикует интервью с американским дипломатом, бывшим сопредседателем Минской группы ОБСЕ, экс-послом США в Азербайджане Мэтью Брайзой.
– Господин Брайза, что вы можете сказать о ситуации в регионе после 44-дневной войны? Какова ваша оценка?
– 44-дневная война устранила одно из самых главных и казавшееся непреодолимым препятствие на пути к долгосрочной стабильности на Южном Кавказе. Тем самым она предоставила новые возможности Азербайджану и Армении, а также Грузии для долгосрочной стабильности. К сожалению, изоляция Армении привела к тому, что она осталась вне многих региональных проектов, которые принесли бы ей существенную выгоду.
Однако я начинаю наблюдать смену взглядов в армянской политике, что нашло отражение в недавней победе премьер-министра Пашиняна и его политической партии на парламентских выборах. Я надеюсь, что данная тенденция сохранится, и, как указано в заключительном пункте заявления от 10 ноября, все транспортные коммуникации будут вновь открыты. Это в свою очередь приведет к открытию новых возможностей для всех трех стран Кавказа и их последующей экономической интеграции с Европой.
Я понимаю, что определенные политические круги в Грузии беспокоятся о том, что их страна может лишиться роли ключевого транспортного узла, который объединяет Каспийское и Черное моря с Турцией. Но если все три страны смогут работать вместе для интеграции своих экономик и стимулирования экономического роста, то Грузия по-прежнему будет иметь не только чрезвычайно важные транспортные маршруты, но и приобретет новые преимущества.
Соседние страны, такие как Турция, Россия и Иран, конечно, будут играть важную роль в развитии последующих событий. Но стоит учесть, что, возможно, ранее никогда за всю свою историю Азербайджан, Армения и Грузия не обладали таким колоссальным потенциалом, чтобы определять свою собственную судьбу.
– Вы были не только послом США в Азербайджане, но и сопредседателем Минской группы ОБСЕ, то есть хорошо знакомы как с причинами и последствиями конфликта, так и с переговорным процессом, который топтался на месте из-за деструктивной позиции Армении. Поэтому у меня к вам такой вопрос: вы до сентября 2020 года могли представить себе, что Азербайджан сам вернет свои земли, сам выполнит резолюции Совета безопасности ООН, уже не надеясь на содействие международных организаций?
– Если быть откровенным, то нет. Я даже себе представить не мог, что Азербайджан вернет свои оккупированные земли без помощи этих организаций. Но в то же время хочу сказать, что без тех четырех резолюций СБ ООН, без участия ООН и Минской группы ОБСЕ позиция Азербайджана по восстановлению территориальной целостности выглядела бы не столь убедительной.
– Примут ли Соединенные Штаты участие в восстановлении Карабаха? Как и в чем это будет проявляться?
– На данный момент я не могу ничего сказать о том, каким образом США будут участвовать в восстановлении Карабаха, так как администрация Байдена пока не может дать вразумительного ответа, учитывая катастрофический исход нашего военного контингента после 20-летней интервенции в Афганистане. Я полагаю, что в интересах национальной безопасности Соединенных Штатов показать свое лидерство на Южном Кавказе и подчеркнуть стремление к установлению прочного мира.
– Как вы оцениваете роль Турции в регионе Южного Кавказа?
– С июля 2020 года влияние Турции на Южном Кавказе резко усилилось. Это произошло во время товузских военных столкновений между Арменией и Азербайджаном. Тогда Соединенные Штаты и Франция решили самоустраниться от политических процессов и в результате этого образовался некий дипломатический вакуум, который и был заполнен Россией и Турцией.
Исходя из моего опыта как сопредседателя Минской группы от США, могу сказать, что Турция давно желала играть более значимую роль в регионе, но по определенным политическим причинам не могла этого добиться. Но политический вакуум в регионе, о котором я уже выше упомянул, позволил Турции вновь стать основным игроком на Южном Кавказе впервые после распада Османской империи.
У Турции теперь появилась возможность сыграть решающую роль в стабилизации обстановки на Южном Кавказе не только в военном плане с точки зрения ее миротворческого присутствия, но и в экономическом. Я твердо уверен, что в ближайшем будущем Азербайджан, Грузия и Армения будут процветать при условии объединения совместных усилий и при активном участии турецких инвестиций. Я лично знаю многих влиятельных бизнесменов, которые придерживаются этих взглядов. По моему мнению, существует огромная возможность для обеспечения экономического роста, стабильности и создания рабочих мест за счет развития организованных промышленных зон в Азербайджане, Армении, Грузии и Турции, которые могут быть взаимосвязаны между собой.
– Почему, на ваш взгляд, не происходит разоружения незаконных армянских формирований на территориях, находящихся в зоне временной ответственности российских миротворцев? Более того, есть информация и доказательство того, что российские миротворцы потворствуют Армении, направляющей своих военных в Карабах. Почему Москва не выполняет свои обязательства?
– Мне не кажется, что Россия не выполняет свои обязательства по разоружению незаконных вооруженных формирований в Карабахе, но и отрицать этого я тоже не могу. Я просто не владею достоверной информацией, позволяющей утверждать что-либо. Но мне все же не верится, что Россия хочет возобновления серьезного вооруженного конфликта между Азербайджаном и Арменией. Она настроена на построение более прочных связей с Азербайджаном и не желает дальнейшего обострения отношений с Арменией. В интересах Кремля обеспечить выполнение трехстороннего заявления о прекращении огня, которое было подписано в том числе и Путиным.
Хотя лично я убежден, что если бы Азербайджан с Арменией согласились на какое-то соглашение и совместно работали над ним, то в итоге Путин не допустил бы окончательного урегулирования, чтобы не лишать Россию доминирующего влияния в регионе.