Не оправдались наиболее радикальные прогнозы – о разрыве отношений между Ереваном и Москвой после прихода Никола Пашиняна к власти. На самом деле, в целом, куда более осторожный подход премьера Армении к внешнеполитическим вопросам, чем от него ожидали многие наблюдатели, вполне объясним.
История, конечно, знает примеры, когда руководство той или иной страны делало серию шагов навстречу потенциальному партнеру, не получая от того симметричной поддержки.
Как передает AZE.az, об этом на Vesti.az пришет российский аналитик Михаил Нейжмаков.
«Однако нынешний премьер Армении, насколько можно судить, достаточно рационален, чтобы не идти на такую «игру в одни ворота». Между тем, ведущие западные державы пока не предлагают Еревану настолько серьезных преференций, чтобы мотивировать Армению на принципиально более прозападный курс, чем при Серже Саргсяне. Для примера можно взять только один аспект, например, в отношениях Армения-ЕС: в вопросе о либерализации визового режима между этой страной и Евросоюзом Брюссель пока не спешит на себя брать конкретные обязательства. Безусловно, представители ЕС прямо заявляли, что до выборов в Европарламент и не стоило ожидать инициатив в этом направлении.
Да и, например, Украина добилась решения об отмене виз для краткосрочных поездок своих граждан в страны Евросоюза только через три года после «Евромайдана». Но, тем не менее, пока больше оснований считать, что как ЕС, так и США вкладывать действительно масштабные политические инвестиции в отношения с Арменией.
Как бы то ни было, о «полицейском развороте» во внешнеполитическом курсе Еревана говорить не приходится. Скажем, многие отметили участие Армении в учениях НАТО «Достойный партнер-2018» в Грузии. Однако армянские военнослужащие участвовали в точно таких же учениях «Noble Partner» 2017 года, тогдашний министр обороны страны Виген Саркисян прямо говорил, что сотрудничество с Альянсом дает «интересные наработки по военному образованию, военной медицине, миротворчеству».
На этом фоне в российско-армянских отношениях сохраняются острые вопросы (например, по цене на газ), но о предпосылках для серьезного кризиса в этих отношениях, который мог бы проявиться в ближайшее время, пока говорить рано.
Визит Путина в Армению
Никол Пашинян заявлял, что Владимир Путин может посетить Ереван 1 октября. Как правило, в конце августа-сентября происходит активизация усилий международных посредников в связи с переговорами по Карабаху.
В сентябре также проходит сессия Генассамблеи ООН, в рамках которой в том или ином виде также затрагивается карабахский вопрос (например, в 2018 году на полях этого международного мероприятия проходила встреча глав МИД Азербайджана и Армении).
Понятно, что российский президент вряд ли может не затрагивать ситуацию вокруг Карабаха в ходе визитов в Баку и Ереван, но, если Владимир Путин посетит Армению в начале октября, данная тема приобретет дополнительную актуальность из-за названных выше причин. Другие традиционные темы на переговорах Владимира Путина и Никола Пашиняна – экономическое, военно-техническое сотрудничество, а также взаимодействие двух государств в рамках ОДКБ и ЕАЭС.
При этом Никол Пашинян связывал вероятный визит российского президента в Ереван с планами проведения в этом городе заседания Высшего Евразийского экономического совета, но в итоге это может дать больше пространства для маневра именно российской стороне.
Владимир Путин, прибыв с визитом в Ереван, в этой ситуации может, как сосредоточиться, главным образом, на мероприятиях под эгидой ЕАЭС, уделив переговорам с руководством Армении заметно меньше внимания (пусть даже именно это государство председательствует в Евразийском экономическом союзе в 2019 году), либо, напротив, согласиться на расширенную программу именно двусторонних переговоров с Николом Пашиняном и иных мероприятий, затрагивающих непосредственно российско-армянские отношения. Вопрос, на каком именно сценарии этого визита остановится Владимир Путин, будет, во многом, держать официальный Ереван в напряжении.
Карабахское урегулирование
Завышенные ожидания, заданные в начале 2019 года в связи с переговорами по Карабаху и на фоне сделанных тогда же заявлениями представителей МГ ОБСЕ (например, о «необходимости принятия конкретных мер по подготовке населения к миру») пока могут быть дополнительным фактором, работающим на предотвращение масштабного конфликта.
В известной степени, стороны переговоров из-за этого оказываются в пропагандистской ловушке. Тот, кто на этом фоне совершит более жесткие шаги, будет выглядеть с точки зрения вовлеченной в ситуацию международной аудитории крайне невыигрышно. Это, конечно, не главный фактор сдерживания конфликта в данный момент, но и сбрасывать его со счетов не стоит. Обратим внимание, что еще на относительно недавней встрече глав МИД Азербайджана и Армении в Москве в апреле 2019 года стороны стремились демонстрировать намерение добиваться подвижек в развитии диалога хотя бы по гуманитарным вопросам.
Поэтому в ближайшие месяцы ситуация в зоне конфликта, скорее всего, будет развиваться по, в целом, привычному сценарию. Опыт показывает, что летом резонансные инциденты в зоне конфликта могут учащаться, но вероятность масштабного обострения обстановки уровня, например, событий апреля 2016 года, пока значительно меньше.
Москва и новое соглашение Баку-ЕС
Хотя окончательный текст этого соглашения на данный момент не был придан гласности, вряд ли там будут содержаться тезисы, которые могут стать сюрпризом для Москвы или вызвать ее тревожность. Другое дело, что в отличие от тех же приоритетов партнерства между Азербайджаном и ЕС, определенных соглашением от июля 2018 года, в готовящемся документе должно быть куда больше нюансов, которые будут восприниматься сторонними наблюдателями как маркер – насколько Евросоюз готов идти навстречу Баку.
Недаром завотделом по вопросам внешней политики Администрации Президента Азербайджана Хикмет Гаджиев отмечал, что Баку на этих переговорах «не гонится за конкретной датой».