По мнению азербайджанского аналитика, деньги, поступаемые из Европы, создают возможности для Армении содержать вооруженные силы на территории Азербайджана и торпедировать процесс нормализации.
Как передает AZE.az, политолог, Директор Центра исследований Южного Кавказа Фархад Мамедов рассматривает роль ЕС в нормализации отношений между Азербайджаном и Арменией.
“С лета прошлого года, после визита президента Совета ЕС Шарля Мишеля в регион, ЕС заявил о своих амбициях по посредничеству между Азербайджаном и Арменией. Для получения этой роли европейцам даже пришлось пересмотреть бюджеты финпакетов Азербайджану и Армении… их пришлось почти уравнять, что в Баку навали «честным посредничеством».
С декабря прошлого года прошли несколько очных встреч и видеоконференций лидеров Азербайджана и Армении с участием Мишеля. Есть три заявления, тексты которых согласованы с лидерами Азербайджана и Армении. Был создан формат личных представителей. Приоритетом было создание условий для мирного договора и косвенное участие в процессе разблокировки и определения границ между странами.
Дедлайны по-армянски…
Однако… с первой же встречи появилась проблема выполнения договоренностей в оговоренный срок, то есть дедлайны. После декабря 2021 года, подождав три месяца, Баку подписал Меморандум с Ираном, продемонстрировав, что ждать реакции Иревана не собирается… То же произошло потом и с комиссией по границе…
Слабая сторона посредничества ЕС
Слабой стороной посреднической миссии является отсутствие институциональной привязки (все держится на устном согласии сторон), и отсутствии ЕС «на земле». Этот факт ставит все инициативы ЕС в трудное положение при эскалациях, так как не на что ссылаться с одной стороны, а с другой, нет механизмов влияния. Одно неосторожное заявление спецпредставителя ЕС Клаара в Армении, поставило все усилия ЕС под вопрос…Ну, в Твиттере можно написать… Ну, позвонить можно после эскалации… и что?!
Единственным механизмом ЕС остаются деньги – финансовая составляющая. Политические механизмы воздействия в наличии имеются, однако в нынешних условиях использовать политические механизмы чреваты осложнениями в региональном балансе… В контексте финансов поддержка ЕС Азербайджана и Армении имеет значение, однако не принципиальное. Положение Азербайджана здесь предпочтительнее, так как нужды в финансах ЕС во много раз меньше, чем у Армении.
Ближайшая перспектива
На сегодня у нас есть озвученная дата сдачи Лачына, заявленное Президентом Ильхамом Алиевым ожидаемое решение по Зангезурскому коридору и требование Азербайджана о выводе армянских вооруженных сил из Карабаха. В этих условиях ожидаются встречи в Брюсселе и Москве.
Если решения будут приняты, то где о них заявят? В Москве или Брюсселе?! Останется ли Брюссель в роли подтверждающего заявления, которые принимаются в трехстороннем формате в Москве?
Напомню, что у ЕС есть финансовый рычаг, который был использован с целью вовлечение в посредничестве. И этот рычаг может быть полезным, если к нему подойти с умом.
Напомню, что Армения финансирует армянское население Карабаха и оплачивает содержание там армянских вооруженных сил. Деньги в размере 300 млн. долларов поступают из бюджета Армении армянам Карабаха, а те, в свою очередь, оплачивают службу граждан Армении. ЕС могла бы остановить финансовую поддержку Армении через разрешение на размещение евробондов, через которые Армения закредитовалась на 750 млн. евро в 2021 году. То есть, деньги, поступаемые из Европы, создают возможности для Армении содержать вооруженные силы на территории Азербайджана и торпедировать процесс нормализации.
Если Армения пригласила ЕС к посредничеству, то должна выполнять договоренности в срок, иначе создаются основы для эскалации… а в период эскалаций российское посредничество выходит на первый план, потому что РМК «на земле». Если Брюссель стремиться сохранить свои позиции в посредничестве он должен задействовать имеющиеся механизмы.
Азербайджан продемонстрировал, что придерживается договоренностей и проводит активные действия силового характера только после отсроченных со стороны Армении дедлайнов. Чтобы не получить новую эскалацию в конце августа – начале сентября, ЕС должен действовать. Если, конечно, у руководства ЕС осталось желание посредничать…”.