Пока нет оснований считать, что в случае эскалации в Карабахе вооруженного противостояния, не затрагивающего территорию Армении, Россия вмешается в этот конфликт на стороне Еревана.
Как передает AZE.az, на вопросы корреспондента Axar.az о российской военной базе в Гюмри (Армения) отвечает российский политолог, ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.
– Направлено ли существование базы против кого-либо или предусмотрено исключительно в оборонительных целях, для обороны южных регионов и зоны интересов России?
– Наличие военной базы в первую очередь говорит о наличии устойчивых интересов государства, которому она принадлежит, в соответствующем регионе. В подобных случаях вопрос «где?» очень часто даже более важен, чем «против кого?»
Если говорить именно о политическом аспекте проблемы, то деятельность большинства военных баз почти неизбежно создает поводы для информационных атак против государства, которое контролирует такой объект (один из самых ярких примеров – периодически появляющиеся негативные для США информационные поводы в связи с их военным присутствием на японском острове Окинава).
Первая наиболее заметная волна негативных публикаций после прихода к власти Никола Пашиняна была связана, как известно, с сообщениями о недовольстве жителей села Паник проведением учений в районе их населенного пункта в июле 2018 года. Тем не менее именно наличие 102-й военной базы является одним из значимых аргументов для сторонников сотрудничества Москвы и Еревана в оборонной сфере и членства последнего в ОДКБ, ведь таким образом наличие российского военно-политического «зонтика» для Армении получает наглядное подтверждение.
– В связи с чем было начато перевооружение базы? Какие задачи она продолжит выполнять после окончания данного процесса?
– Во-первых, это не первое заявление о планах переоснащения данной военной базы. Например, в феврале 2016 года Николай Бордюжа, на тот момент являвшийся генеральным секретарем ОДКБ, упоминал, что 102-я база включена в систему перевооружения, ведущегося в вооруженных силах России.
Во-вторых, практически одновременно с заявлениями об увеличении боевого потенциала базы в Армении появились сообщения и об аналогичных по сути шагах в отношении другой зарубежной российской базы – 201-й в Таджикистане. В конце октября 2019 года появилась информация, что на вооружение этой базы поступил дивизионный комплект ЗРК С-300ПС «Фаворит». Поэтому, конечно, не стоит оценивать заявления об оснащении 102-й базы новыми вооружениями как реакцию на какие-то недавние тенденции. Скорее всего, это часть стратегии, которая начала реализовываться еще несколько лет назад.
– Армянские СМИ и военные круги взахлеб рассказывают о том, как в случае возобновления боевых действий в Карабахе база вступит в вооруженный конфликт с Азербайджаном. Возможен ли такой сценарий, если Баку будет проводить военную операцию в территориальных пределах Карабаха? Тем более что президент Ильхам Алиев не раз говорил о том, что не собирается пересекать госграницу в случае войны.
– Представители руководства ОДКБ неоднократно подчеркивали, что обязательства данного блока распространяются только на угрозы в отношении территории самой Армении. Например, в апреле 2017 года уже упомянутый Николай Бордюжа в ходе общения с журналистами подтвердил именно такое понимание обязательств военного блока перед официальным Ереваном. В схожем, по сути, ключе в марте 2018 года высказывался начальник Объединенного штаба ОДКБ Анатолий Сидоров.
Безусловно, заявления данных представителей руководства блока были сделаны с учетом, в том числе, позиции Казахстана и Беларуси, тесно сотрудничающих с Азербайджаном. И все же вряд ли данные функционеры ОДКБ могли выступить с позицией, расходящейся с линией Москвы. То есть пока нет оснований считать, что в случае эскалации в Карабахе вооруженного противостояния, не затрагивающего территорию Армении, Россия вмешается в этот конфликт на стороне Еревана.
– Упомянутые круги сразу же оговариваются, что если руководство 102-й базы не вступит в бой на их стороне, то тогда нужно избавиться от нее и вообще выйти из ЕАЭС и ОДКБ. К каким последствиям это приведет для самих этих организаций и конкретно для Армении?
– Никол Пашинян, занимая пост премьера Армении, неоднократно более чем комплиментарно высказывался об ОДКБ и необходимости сотрудничества его страны с этим блоком. Например, в начале ноября 2019 года именно в таком ключе он высказался в ходе пленарного заседания Парламентской Ассамблеи этой организации в Ереване.
Как известно, действующий глава армянского правительства вместе с министром обороны этой страны Давидом Тонояном в свое время посещали и российскую военную базу в Гюмри. В то же время периодически получающие резонанс в медиапространстве Армении призывы к выводу из страны российских военных и разрыву отношений с ОДКБ Николу Пашиняну объективно выгодны. Просто на фоне ряда критических или откровенно резких высказываний в прессе и соцсетях Армении в отношении российских военных он выглядит приемлемым партнером для Москвы, который такие настроения внутри страны может сдерживать. Однако разрыв военного сотрудничества с России и отказ от членства в ОДКБ со стороны Еревана в ближайшем будущем маловероятен.
– Как вы можете вкратце охарактеризовать военно-техническое сотрудничество между Россией и Азербайджаном с одной стороны, и между Россией и Арменией – с другой? Какие принципы и приоритеты играют ведущую роль в каждом из случаев?
– Хотя с момента прихода к власти Никола Пашиняна в прессе довольно активно обсуждалась вероятность сокращения роли России в поставках вооружений для Армении (особенно после сделанного в октябре 2018 года заявления Джона Болтона, что его страна предпочла бы покупку Ереваном американской военной техники), на деле вряд ли в ближайшем будущем на этом направлении что-то изменится. США уже неоднократно демонстрировали, что не готовы в действительно серьезных масштабах увеличивать объемы финансовой помощи официальному Еревану, а значит, и предоставлять ему возможность для диверсификации соответствующих поставок.
В ближайшей перспективе те или иные сложности в отношениях между Москвой и Ереваном могут влиять на темпы заключения и реализации новых контрактов, но позиция России как основного поставщика вооружений для Армении практически наверняка сохранится.
Для военно-технического сотрудничества России и Азербайджана фактором риска по-прежнему остается санкционное давление Вашингтона на Москву, затрагивающее и сферу ВПК. Но пока США скорее стремятся обозначить внимание к возможному сотрудничеству с Баку в этой сфере. Вспомним хотя бы, как в декабре 2018 года в ходе визита в Азербайджан делегации Пентагона во главе с Лаурой Купер на переговорах с министром обороны страны Закиром Гасановым упоминалось и о сотрудничестве в военно-технической сфере. Кстати, вскоре после этого военно-техническое сотрудничество с Баку обсуждалось уже на переговорах с российской делегацией во главе с начальником Генштаба ВС РФ Валерием Герасимовым.
Как бы то ни было, сейчас по-прежнему достаточно велики шансы, что реальное давление США на Москву и ее партнеров в этом вопросе окажется менее интенсивным, чем декларируемое. То есть в ближайшее время мы сможем наблюдать достаточно благоприятные политические условия для развития военно-технического сотрудничества Москвы и Баку.