Карабахский конфликт: Армения проваливает тест на договороспособность

Очередной раунд переговоров по урегулированию армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта завершен.

Посредники демонстрируют дежурно-сдержанный оптимизм, эксперты и аналитики вчитываются в обтекаемые формулировки официальных пресс-релизов, дипломаты уже намекают, что уже скоро может пройти новая встреча министров иностранных дел Азербайджана и Армении…

И все это — под аккомпанемент разговоров, что Азербайджану и Армении нужен мир, и мир этот надо искать за столом переговоров…

Как сообщает AZE.az со ссылкой на Echo.az, все правильно, только вот при этом как-то за кадром остается другой вопрос: а можно ли в принципе достичь внятного результата на переговорах с таким визави, как Армения? Где продолжают «выстреливать» заявления, как бы это помягче, выразиться, не свидетельствующие о готовности к реальным компромиссам?

Вслед за Сержем Саргсяном теперь отметиться по теме решил и Эдвард Налбандян, который, выступая на четвертом армянском форуме Европы, брякнул: «Нагорный Карабах никогда не был в составе независимого Азербайджана и никогда не может быть, как неоднократно отмечал президент Армении».

Заявление Сержа Саргсяна еще можно было списать на «проговорился» или «язык поскользнулся». Но если вслед за ним в той же стилистике высказывается и Налбандян, это уже похоже на рассчитанную кампанию.

Смысл сей свистопляски нетрудно понять. Еще по горячим следам апрельских боев 2016 года в Армении выступили с целой серией заявлений в стиле «если на переговорах не будут выполнены все наши условия, то мы обидимся и уйдем». Серж Саргсян так вообще грозился покинуть переговоры и инициировал рассмотрение в парламенте Армении признания независимости Нагорного Карабаха.

Потом процесс «признания» быстро и без шума свернули. Более того, очень скоро в Ереване даже откорректировали собственную истерику: мы, дескать, вернемся за стол переговоров, но только в том случае, если Нагорному Карабаху будут предоставлены некие «гарантии безопасности».

Потом, правда, Сержу Саргсяну пришлось старательно позабыть обо всем этом сотрясении воздуха и послушно отправляться в Вену и Санкт-Петербург — на те самые переговоры, которые Армения угрожала покинуть.

Другое дело, что признаваться в этом «на камеру» и «на диктофон» Армении не хотелось. Тогда в прессу была вброшена идея об установке на линии соприкосновения неких «систем наблюдения», «механизмов контроля и фиксации» и т.д. и т.п., которые, дескать, должны были помочь установить, кто первым нарушает режим прекращения огня. В Баку выступили категорически против.

Прежде всего азербайджанские дипломаты напомнили: безопасность в регионе может быть достигнута только в случае вывода армянских войск с оккупированных азербайджанских земель. Меры, которые приведут к «замораживанию» линии соприкосновения в ее нынешней конфигурации, неприемлемы априори. Плюс ко всему конфликт надо решать, и решать принципиально, а не тешить себя разработкой разного рода паллиативных мир.

И да, такая деталь: логика переговоров по урегулированию армяно-азербайджанского конфликта такова, что здесь ничего не делается исключительно на основании капризов Еревана. В переводе: без согласия официального Баку никакие «системы видеонаблюдения» или «видеофиксации» на линии фронта появиться не могли. Другое дело, что армянским дипломатом опять-таки очень не хотелось признаваться, что после поражения на поле боя страна получила еще и дипломатический «отлуп».

Способ избежать неприятных признаний вскоре был найден. Как бодро сообщили армянские СМИ, «друзья Армении» из США купили и отправили в Ереван вожделенные системы видеонаблюдения. И теперь, дескать, у армянских войск есть возможность «видеть» едва ли не на 20 км в глубину территории противника.

Особо рьяные договаривались аж до того, что установка этих систем означает, что Армения вместе с оккупированным Карабахом получила вожделенные «гарантии безопасности» от США.

Только вот этот неуклюжий маневр в состоянии обмануть только совсем уж неосведомленную аудиторию. Может быть, для ереванских политологов это сногсшибательная новость, но системы видеонаблюдения свободно продаются на рынке. Ими можно оснастить склад, автостоянку, даже ранчо. Проще говоря, это не тот товар, поставки которого предполагают наличие некоего политического решения.

Кроме того, между неким коммерческим товаром, закупленным в частном порядке армянскими лоббистами, с одной стороны, и оборудованием, установленным на линии фронта по решению Минской группы ОБСЕ, с другой, дистанция огромного размера.

И уж тем более не получится выдать очередную подачку армянского лобби за сногсшибательный проармянский шаг политического руководства США. Такое, пардон, мелкое жульничество могло еще пройти при игре краплеными картами на вокзале в Гюмри, но в политике — увы и ах.

Наконец, не стоит забывать еще об одном правиле. Можно изображать хорошую мину при плохой игре, только делать это можно лишь до определенного предела. Все это время в Армении старательно убеждали аудиторию, будто бы в Вене и Санкт-Петербурге Еревану удалось что-то выторговать для себя.

Но сейчас в прессе цитируются новые заявления относительно итогов последней встречи президентов, и в этих заявлениях нет ровным счетом ничего утешительного для ереванской аудитории.

Политолог Сергей Минасян, так и не ставший послом Армении в Грузии, признает: и переговорный процесс, и военно-политические события на «арцахском фронте» (здесь и далее кавычки наши — Ред.) не оставляют место для чрезмерного оптимизма. В переводе: Армения проигрывает всем статьям.

Другие эксперты идут еще дальше. Состоявшаяся в Женеве встреча президентов Армении и Азербайджана — регресс для Армении и достижение для Азербайджана, заявил Tert.am политолог Гагик Амбарян.

«Официальный Баку добился того, что, не выполнив достигнутых в Вене и Санкт-Петербурге после апрельской войны договоренностей, вынудил нас вновь встретиться с президентом Азербайджана. Тем самым были аннулированы достигнутые договоренности, а они для нас были крайне важны, поскольку предусматривали создание механизмов по выявлению нарушений режима прекращения огня и наказание нарушителя».

В ходе обсуждений в «Медиацентре» проживающий в Ханкенди политолог Тигран Григорян тоже отметился по теме: «В результате переговоров принято заявление, в котором нет ни слова о венских и петербургских договоренностях. Это поражение армянской стороны, поскольку эти договоренности армянской стороне давали возможность сохранить статус-кво и статус стороны с конструктивным подходом. Все это благодаря усилиям армянской дипломатии и Сержа Саргсяна потеряно».

Словом, даже та публика, которую легко удавалось обвести вокруг пальца при помощи разговоров о системах видеонаблюдения, начинает задавать неприятные вопросы: так были договоренности или нет? И если нас все это время водили за нос, то…что еще правительство скрывает от народа? А наиболее бойкие оппозиционеры в Ереване уже «разворачивают тему» против команды Сержа Саргсяна, который, дескать, «разбазарил победу».

А на этом фоне Саргсяну, Налбандяну и т.д. и ничего не остается, кроме как выступать с громкими заявлениями в стиле «ни кусочка земли законым хозяевам не отдадим!» Конечно, «на выходе» Армения таким образом всего лишь еще раз подтверждает свою недоговороспособность. Но в Ереване, похоже, убеждены: затягивать переговоры они могут до бесконечности.

Мировое сообщество пока что не проявило готовности подкрепить свои призывы к изменению статуса-кво реальным давлением на страну-агрессора. Только вот, во-первых, это не означает, что политика этого самого мирового сообщества не может быть пересмотрена. Во вторых, о возможности военного решения тоже не стоит забывать. Можно перечислить еще множество «в-третьих», «в-пятых» и «в-десятых».

Другое дело, что разбираться с последствиями этих самых «во-первых», «во-вторых», «в-пятых» и «в-десятых» придется, условно говоря, дяде Ашоту и тете Ануш, а вот Серж Азатович Саргсян, Эдвард Агванович Налбандян и прочие представители высших эшелонов власти Еревана уверены: они к этому моменту окажутся достаточно далеко, и во вполне комфортном и безопасном месте. Только вот такие надежда оправдываются не всегда.