Несомненно ответственность за сложившуюся ситуацию несет премьер-министра Армении. Об этом в интервью Владимиру Познеру заявил второй президент Армении Роберт Кочарян.
«Персональную ответственность за это несет именно он. Я могу пояснить… У нас конфликт с Азербайджаном уже долгие годы вокруг Нагорного Карабаха. Этот конфликт длится с 1988 года. Был переговорный процесс, который предполагал какое-то решение. И за последние годы власть завела переговорный процесс в полный тупик… Там где кончаются переговоры, там начинается война…Понимание того, что мы вошли в очень рисковую зону. Возможность возобновления была просто очевидной», – отметил он.
На вопрос, к чему мог привести переговорный процесс в лучшем случае, Кочарян отметил, что он «реально мог привести к обмену удерживаемых нами территорий на статус Нагорного Карабаха». На уточнение, сохранив территорию такой, какой она была во время переговоров или что- то изменив, он ответил: «Есть территория бывшей Нагорно-Карабахской автономной области, мы говорим освобожденная, посредники говорят занятая…она в принципе была в состав НКР, но вместе с этим Конституция предполагала некую возможность…Воспринималась эта территория как буферная зона, включенная в состав республики, но при этом предполагалось, что это та тема, вокруг которой можно вести переговоры».
По его словам, армянская сторона начала выдвигать новые требования. «Совершенно непонятного характера. Мол, начнем с нулевой точки… По сути, переговоры, которые велись с 92-ого года предлагалось обнулить. Была представлена формула – никаких переговоров без участия представителей Степанакерта. Дальше пошла формула – «Карабах – это Армения и все!». За очень короткий период времени нагромождение каких-то новых постулатов создали ощущение у всех, что армянская сторона уходит от предметных переговоров».
Кочарян отметил, что нынешние армянские власти не понимали, что таким образом провоцируют войну. «Был такой примитивный способ ухода от ответственных и тяжелых переговоров. В любом случае любые переговоры были бы достаточно тяжелыми для имплементации сторонами конфликта. Это было просто бегство от ответственного подхода к переговорам».