Чем был примечателен визит в Москву премьер-министра Армении Никола Пашиняна? Как Россия реагирует на резкую активизацию ЕС в переговорном процессе по Карабаху? Считают ли это попыткой вытеснения России из региона Южного Кавказа?
Ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России, главный редактор журнала «Международная аналитика» Сергей Маркедонов в кулуарах конференции «Российско-армянские отношения: к повестке следующего тридцатилетия» сообщил VERELQ, что поведение Брюсселя создает определенную нервозность и попытки России вернуть ее реальное доминирование, передает AZE.az.
Оценивая визит в Москву премьер-министра Никола Пашиняна, Маркедоно отметил: “Надо иметь в виду контекст визита. Он произошел в определенной степени в новой реальности, потому что сегодня мы наблюдаем конкуренцию между Западом и Россией вокруг армяно-азербайджанского урегулирования, чего не было раньше.
Если бы, например, переговоры 6 апреля в Брюсселе Ильхама Алиева, Никола Пашиняна с председателем Евросовета Шарлем Мишелем состоялись бы месяцев семь-восемь назад, на это внимание бы даже никто не обратил. А сейчас есть попытки перехвата инициативы, очевидно, и при том, перехват инициативы делают такие знаковые фронтмены санкционной войны против России как Мишель. И, конечно, это создает определенную нервозность и попытки России вернуть свое реальное доминирование. Потому что получается, что выход на мирное решение армяно-азербайджанского конфликта, какие-то дипломатические прорывы оказывается делают европейские политики, что далеко, конечно, от реальности.
Потому что Евросоюз подключился к процессу урегулирования только примерно осенью прошлого года и в декабре состоялась первая встреча. Но сегодня в апреле она подается так, как будто бы именно ЕС главный проводник мирного урегулирования. Я думаю, такие встречи будут еще дальше и в Москве мы можем ожидать и азербайджанских руководителей или представителей, скажем, высшего руководства наряду с армянским.
На что бы я обратил особое внимание, это то, что переговоры Путина и Пашиняна, ставшие за последнее время довольно рутинными, завершились совместным заявлением. Сам его текст и сам пафос переговоров гораздо шире, чем просто проблема Карабаха. Я напомню, что до того, как Никол Пашинян приземлился в Москве говорилось о том, что будут обсуждаться темы реализации трехстороннего заявления, прежде всего ситуация региональной безопасности, но фактически повестка дня была шире. Рассматривались вопросы о биолабораториях, очень чувствительные в нынешнем украинском контексте, санкционного давления и так далее.
То есть, мне кажется, что, во-первых, произошло некоторое уточнение, конкретизация нюансировки позиции армянской власти с одной стороны, и с другой стороны определенный мессидж, что Россия не уходит.
Потому что многие комментаторы, многие аналитики, среди них такой известный как Томас де Ваал, заявили о том, что для Запада открывается возможность, Россия ослабла. Вот Россия пытается показать, что Кавказ остается для нее важным приоритетом”.
По мнению аналитика, если говорить о российском обществе, то тема статуса Карабаха и конфликта “не самая животрепещущая”: “Если говорить даже о политически активной среде, то скорее украинская история будет в фокусе внимания. Но понятное дело, что не просто рядовые обыватели России, а политически активные люди, дисижнмейкеры (принимающие решения) будут реально определять правила игры.
Здесь есть какого рода опасения? То, что такой мирный договор может пройти без участия России, без понимания ее интереса. Ее интерес в том, чтобы мирное соглашение, во-первых, было достигнуто на компромиссной основе, а во-вторых, при определенном понимании, что российский интерес будет соблюден, Россия будет иметь влияние и на Армению и на Азербайджан. В ином смысле, если такое решение будет ускоренным и не учитывать российский интерес, конечно, оно не выгодно.
Надо понимать одну вещь очень важную. Я об этом много раз говорю и повторю и сейчас в этом интервью. Это мне кажется важно. Любой мир имеет своих авторов, он не является абстрактным. И для России крайне важно, чтобы этот мир был миром выгодным для ее интересов”.