Ровно 70 лет назад вступил в действие приказ главы НКВД "об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов". Этот приказ, как отмечают исследователи, документально оформил самый кровавый виток сталинского террора.
Общество “Мемориал” отмечает эту дату в рамках 70-й годовщины массовых политических репрессий.
Народный комиссар внутренних дел Николай Ежов датировал свой приказ №00447 30 июля 1937 года, но в силу он вступил с 5 августа.
Обосновывая свой приказ, Ежов ссылался на то, что многие из кулаков и других “антисоветских элементов” или избежали репрессий, или вновь взялись за “антисоветские и диверсионные преступления”.
Для всех регионов Советского Союза были установлены разнарядки по количеству людей, подлежащих репрессиям.
Все подлежащие “разгрому”довольно расплывчато поделены на категории менее опасных и более опасных: последних в приказе предписывается расстреливать.
К примеру, в Московской области (включающей, видимо, и город Москву) за четыре месяца предлагалось расстрелять 5 тыс. человек, а в Ленинградской области – 4 тыс.
“Менее опасных” лиц предписывается заключать в лагеря на срок от восьми до 10 лет.
Ежов, правда, оговаривается, что превышать эти цифры без его личного одобрения нельзя, хотя снизить допустимо.
Кроме того, в этом же приказе предписывается высылать семьи расстрелянных из крупных городов. Семьи всех репрессированных предписывается “взять на учет и установить за ними систематическое наблюдение”.
Следствие и тройки
Наконец, в приказе сказано, что “следствие проводится упрощенно и в ускоренном порядке”, а главной его задачей является выявление всех связей арестованного.
После следствия обвиняемые предстают перед тройкой, и в приказе поименно называются члены всех троек. “На заседаниях троек может присутствовать (там где он не входит в состав тройки) республиканский краевой или областной прокурор”, – говорится в документе.
Смертные приговоры предписывается приводить в исполнение тайно.
Как отметила в интервью BBCRussian.com сотрудница “Мемориала” в Москве Ольга Ракутько, приказ Ежова стал просто вехой наиболее кровавого витка репрессий, которые по факту начались гораздо раньше.
К примеру, поводом для активизации репрессий становились и коллективизация в конце 1920-х годов, и московские процессы над членами партийной верхушки в середине 1930-х.