Герой нового фильма заявляет, что его создатели боялись, что фильм оставит людей равнодушными, но эта работа зрителей «зацепила».
Как сообщает AZE.az, известный азербайджанский писатель-фантаст Александр Хакимов с недавних пор теперь еще и киноактер. Он снялся в художественном фильме режиссера Ильгара Сафата «Участок», а на прошлой неделе публике был впервые представлен второй фильм с участием Хакимова – лента режиссера Теймура Даими «Последний», снятая на базе кинокомпании «Бутафильм» в жанре апокалиптической притчи. Александр Хакимов ответил на вопросы «Новости-Азербайджан».
– Как прошла премьера нового фильма с вашим участием?
– Зал был полон, всех 110 мест зрителям не хватило. Были кинокритики, журналисты, друзья снявшихся в фильме, другие люди. Мы боялись, что фильм оставит людей равнодушными, но наша работа зрителей «зацепила». С премьеры ушли только два человека. Зрители воспринимали фильм, в общем, благожелательно, хотя я помню время, когда в СССР люди покидали залы, в которых показывали фантастический фильм Андрея Тарковского.
Мы сняли 105-минутный художественный, философский фильм, созданный «под документалистику», с участием непрофессиональных актеров. Почему снимали непрофессионалов? Главный герой автора сценария и режиссера Теймура Даими – писатель-фантаст, вот он и пригласил меня. Теймуру было важно снять «живого» писателя-фантаста, чтобы эту роль не играли, а в ней жили. Большей частью я был самим собой, а играть себя, оказывается, труднее.
Меня спрашивали – такой ли я в жизни, как на экране? По просьбе режиссера я внес в свой образ поправки. Если в жизни я добряк и альтруист, то в фильме я циник, немножко мизантроп, писатель, достигший уровня, когда на людей смотрят свысока.
И потом, поскольку фильм малобюджетный, то приглашать знаменитых актеров они не могли, а не знаменитые – то есть мы, заработанные деньги дружно передали в фонд фильма, чтобы изображение и звук были на хорошем уровне.
Непрофессионалы работали неплохо. Это журналистка Таня Иванаева, искусствовед Фариза Бабаева, офисный работник Рена Ахадзаде, мальчик Басат Горчу, книготорговец Нигяр Кочарли.
Весь сценарий, диалоги написал Т.Даими. Моей задачей было исполнить его замысел. И еще я придумал для фильма несколько заготовок, из которых в ленту вошли только некоторые, к сожалению.
– Жесткий ли режиссер Теймур Даими по отношению к актерам?
– Он жесток и в то же время деликатен. Он задает определенную задачу, требует ее исполнения и в то же время не является диктатором. У нас была дружеская работа. Если бы режиссер был тираном, я бы начал бунтовать, а это ни к чему хорошему не приводит. Режиссер обращался с нами также хорошо, как с самим собой.
– Фабула фильма фантасмагорична, это фильм-ужас?
– Писатель-фантаст создает роман, который обретает жизнь, в которую писатель оказывается вовлечен. Причем когда он писал свой роман, то получал мистические и обычные предупреждения о том, что может накликать на себя то, что придумывает. Писатель не верил в мистику, но то, что он писал, материализовалось до полного уничтожения всего человечества. Писатель остается один в пустом мире. Фильм кончается тем, что, оказавшись в мертвом пространстве, человек сжигает обложку своего романа и возвращается обратно к моменту, в котором он решил этот роман начать. Звучит мысль Паоло Пазолини о том, что самая чистая форма искусства – это молчание поэта.
Я с этим не согласен, так как считаю, что лучше сказать, а не смолчать, но если Теймур решил снять об этом фильм, то я вместе с ним.
– Во время работы над фильмом происходили мистические события.
– Вначале у нас была шикарная идея снять фильм на острове Наргин, известном своими аномальными явлениями. Но военные не дали «добро» на посещение острова, и мы стали искать необыкновенные места для съемки на Абшероне. Удивительно, мы нашли чудесные окрестности у села Гала – великолепные кладбище, развалины, жутковатое место. Отыскали участок между Шихово и Локбатаном, и, самое интересное, – великолепный «инопланетный» участок между двумя микрорайонами. А самое необыкновенное наше место – это развалины в Ичери Шехер. Никто не поверит, что вокруг дома, а в середине невероятный пейзаж «пустой планеты».
Именно здесь, впервые в моей жизни, у меня на ноге лопнул сосуд. Мне трудно было ходить, сниматься, но я выдержал, два месяца работал с перебинтованной ногой. Кто-то хотел нас остановить, но мы не остановились. На этих развалинах мы снимали галлюцинации героя. Нам потом сказали, что это место проклятое. В стародавние времена на этом месте люди устроили самосуд над ведьмой, наводившей на округу порчу. С тех пор эта площадка не застраивалась. Может, нужно было приходить на это место с почтением?
Одежда на нас была своя, каждый был одет, так как понимал свою роль, из своего платяного шкафа. Я чуть-чуть копировал Сталкера из фильма Андрея Тарковского.
Особое значение в фильме играет цвет и звук. Фильм состоит из двух частей: писатель в обычном мире – вальяжный, создает роман, и второй мир – в нем писатель оборван, обросший, таскается с пишущей машинкой по пустой планете с глобусом в руке. Глобус – это символ мира, который он разрушил. Он разговаривает с глобусом, перевязывает его и танцует, а в конце растаптывает свой «мир».
В фильме много молчаливых сцен, где я один. Иногда звучит закадровый голос. Диалоги рабочие, функциональные, есть семейная сцена с мальчиком и матерью, которую играет Фариза Бабаева.
– Голливудские режиссеры не снимают фильм без пикантностей, чтобы привлечь зрителей. У вас эротика была?
– Решили обойтись без секса и насилия. Только в рюкзаке героя, кроме воды и прочей всячины, оказывается эротический журнал «Плейбой». Сидя на развалинах какого-то дома, он листает журнал с обнаженными красотками, что-то его злит, он ругается, и выбрасывает журнал. Потом, уходя, он задумывается, возвращается и берет с собой журнал.
– Какие планы режиссера о раскрутке фильма?
– Изначально Т.Даими говорил, что фильм снимается для внешнего зрителя. Поэтому лента создана на русском языке, с субтитрами на русском и английском языках. Кстати, некоторые зрители сожалели, что мы не сняли его на азербайджанском. Т.Даими не ожидал успешной реакции местного зрителя, прокат в Азербайджане ему был нужен для проформы, чтобы затем показать фильм исключительно на всех возможных кинофестивалях. В этом году мы опоздали на конкурс «Зеркало» в российских Белых Столбах, который проводит режиссер и актер Бурляев. Он собирает именно такого рода фильмы.
Вы знаете, сейчас новые фильмы принимают либо отрицательно, либо прохладно. Не знаю уж, кто виноват в нашем успехе.
Сейчас идут переговоры с телерадиокомпанией «Мир» о показе этого фильма. Была идея показать ленту в кинотеатре «Синема-парк», где на коммерческой основе демонстрировали фильм Ильгара Сафата «Участок» с моим участием в эпизодической роли. Они тогда ошалели от горячего зрительского приема. Но мы не знаем, придет ли зритель на наш фильм, ведь это не премьера, на которой не нужно было платить за билеты.
– Вы снимались в фильме-ужасе?
– Нет, это апокалиптическая притча. Автор фильма считает, что человек должен быть ответственен за свои мысли, так как они могут сбываться. И не всегда это приводит к хорошему.