В случае если Иран начнет разведку на спорных территориях, между этой страной и Азербайджаном может произойти военный конфликт.
Как сообщает AZE.az, АПА публикует интервью с директором Славяноведческой ассоциации Америки, сотрудником Центра Дэвиса по исследованиям России и Евразии Гарвардского университета Дмитрием Примусом Горенбургом.
– Какой самый лучший путь для Азербайджана в смысле развития и укрепления энергетической безопасности – пророссийская или проевропейская ориентации?
– Я не могу учить Азербайджан как управлять энергетической безопасностью, но мне кажется, что самый лучший вариант для Азербайджана – это наличие различных вариантов в области энергетического экспорта. Если Россия была бы единственным важным маршрутом для реализации газа, тогда Азербайджан мог бы столкнуться с ситуацией, с которой столкнулся Туркменистан в 2009 году, То есть взрыв на новом трубопроводе и возникшие из-за этого споры могли стать причиной того, что экспорт природного газа был бы приостановлен на 9 месяцев. Сейчас у Туркменистана есть несколько вариантов экспорта – действуют маршруты по России, Ирану и Китаю, обсуждаются трубопроводы TAPI (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия) и «Набукко».
Азербайджан длительное время проводил политику диверсификации экспорта – нефть можно перекачивать по трубопроводу БТД в Турцию, по трубопроводу Баку – Супса в Грузию, по трубопроводу Новороссийск в Россию. Природный газ же можно транспортировать по трубопроводу «Южный Кавказ» в Турцию, по трубопроводу Моздок в Россию и по трубопроводу Астара в Иран. Таким образом, уже есть несколько вариантов.
Что же касается второго этапа проекта «Шахдениз», здесь должна быть создана такая ситуация, чтобы Азербайджан не чувствовал себя в долгу перед какой-либо страной в плане экспорта. Если «Набукко» реален с финансовой точки зрения, это может быть хорошим вариантом консорциума, в который входят компании из нескольких стран. Если «Набукко» не будет воплощен, тогда экспорт должен быть разделен по двум направлениям: посредством малого трубопровода, проложенного в Европу через территорию Турции или расширение экспорта в Иран либо Россию. С другой стороны, нужно рассмотреть вероятность присоединения «Газпрома» к «Набукко». Поэтому нужно положить конец политическим дискуссиям и думать о финансовых перспективах работы.
– Компании 5 стран, участвующих в проекте «Набукко», подписали в Турции Договор поддержки проекту. Но Запад все еще беспокоится на счет возможности того, что Азербайджан не сможет присоединиться к «Набукко». Если Азербайджан не присоединится к проекту, как Вы видите его перспективы?
– По-моему, без Азербайджана у проекта нет никаких перспектив. Даже если Азербайджан и присоединится, без основных газовых экспортеров – Туркменистана, Ирака и Ирана, невозможно будет обеспечить трубопровод газом. Я не верю, чтобы в ближайшие годы был дан старт строительству трубопровода.
– Может ли воспрепятствовать энергетическому сотрудничеству в этом регионе нерешенный статус Каспия?
– Ясно, что это является помехой для энергетического сотрудничества. Споры с Туркменистаном и Ираном создают препятствия для эксплуатации перспективных морских залежей «Кяпяз/Сардар» и «Алов/Араз». Кроме того, отсутствие соглашения по делимитации может помешать в будущем строительству транскаспийского трубопровода, который будет поставлять туркменский газ «Набукко».
Мне кажется, спор с Туркменистаном решится раньше, потому что обе стороны выглядят готовыми к этому. Решение спора с Ираном сложнее и, скорее всего, не решится в ближайшем будущем. Пока остальные четыре береговых государства не придут к договоренности о делимитации границ на Каспии и пока Иран не почувствует себя изолированным, этот спор будет продолжаться. Если Иран приступит к разведке спорных территорий, между этой страной и Азербайджаном может возникнуть даже военный конфликт.
– Другим вопросом, который вызывает беспокойство, является обеспечение безопасности энергетических проектов Каспия. Как Вы думаете, насколько эффективна идея о создании пятью прикаспийскими странами единой вооруженной структуры в связи с общими опасностями?
– Думаю, что осуществление этого маловероятно. Все прикаспийские государства в определенном смысле подозревают друг друга. И если будет создана такая структура, то в связи с какими угрозами они будут принимать меры? Основные конфликты в регионе – между прикаспийскими государствами, а не между ними и извне… Во всяком случае, самой большой угрозой для энергетической инфраструктуры, по сути, является не военная. Возможны провокации и теракт, но самые большие угрозы могут возникнуть вследствие аварии или какого-то происшествия.
Самыми важными шагами для обеспечения безопасности энергетических проектов Каспия является создание возможности устранения последствий стихии – так, если по причине происшествия или диверсии возникнет какая-либо проблема на морской платформе, возможно ограничение ее влияния на море и производство будет по-возможности быстро возобновлено. В Азербайджане наблюдаются продвижения в области устранения чрезвычайных ситуаций в море, однако для более эффективного устранения последствий стихийных бедствий Министерство по чрезвычайным ситуациям должно приобрести более современные суда и вертолеты, наряду с этим в центе управления также необходимо достижение продвижения. Кроме этого, в этой области ограничено сотрудничество между пятью странами, однако возможно расширение сотрудничества, и это может принести пользу прибрежным странам.
Вторым важным аспектом безопасности энергетической инфраструктуры является усовершенствование безопасности морских платформ, предотвращение возможной диверсии. Сюда входит мощная контрольно-пропускная служба, более современное оборудование безопасности, обеспечение эффективного контроля на море для выявления приближающейся угрозы.
Эти мероприятия будут содействовать больше обеспечению безопасности энергетических проектов Каспия, чем укреплению военно-морских сил в односторонней или групповой форме.