Война в Сирии, угроза «Исламского государства» и курдский вопрос несколько отвлекают внимание Турции от процесса урегулирования карабахского конфликта или нормализации армяно-турецких отношений.
Как передает AZE.az, такое мнение выразила аналитик по вопросам Турции и Южного Кавказа Международной кризисной группы Нигяр Гексел во время интернет пресс-конференции, организованной Исследовательским центром «Регион», пишет Первый информационный.
– Как Вы оцениваете перспективы нормализации армяно-турецких отношений в свете геополитических развитий вокруг Сирии и Ирана?
– Развитие событий в Сирии и Иране непосредственно не влияют на перспективы нормализации армяно-турецких отношений. Но могут быть некоторые косвенные связи.
Одним из последствий конфликта в Сирии является то, что Турцию сильно отвлекают беспорядки у южных соседей, и у нее маленький запас внимания к Кавказу. Следовательно, и менее вероятным становиться, что Анкара приступит к амбициозной инициативе по нормализации отношений с Арменией. Война в Сирии истощает стратегическое и политическое внимание Турции, и оставляет меньше сил для любых инициатив, связанных с Кавказом. Война в Сирии истощает стратегическое и политическое внимание Турции, и оставляет меньше возможностей для каких-либо инициатив, связанных с Кавказом. События в Сирии также доминируют в дискуссии между Турцией и Западом, вытесняя Армению в нижние по значимости позиции повестки дня. Европейские столицы занимаются с Анкарой, прежде всего, по вопросам вызовов ИГ и проблемам миграции. Армяно-турецкие отношения не значатся на политическом радаре.
Другая взаимосвязь этих двух сценариев – это воздействие участия России в сирийских событиях на отношениях между Турцией и Россией. Напряженность между Москвой и Анкарой из-за Сирии может заставить Анкару больше опасаться увеличившихся рычагов России на Кавказе.
Отношения между Анкарой и Тегераном были напряженными из-за расхождений в вопросах войны в Сирии и ее будущем. Однако напряженные турецко-иранские отношения в частности из-за Сирии в реальности не касаются армяно-турецких отношений, по крайней мере, пока.
В сирийском театре Иран и Россия действуют совместно, от имени режима Асада. Хотя с экономической точки зрения частному сектору Турции выгодна отмена санкций, однако, стратегическое укрепление Ирана через ядерную сделку – повод для беспокойства Турции.
В среднесрочной и долгосрочной перспективе, расширение возможностей Ирана в результате ядерной сделки может вызвать более интенсивную конкуренцию между Турцией и Ираном на Южном Кавказе. Однако это не вопрос краткосрочной перспективы. Очевидно, что потребуется время для того, чтобы от последствий ядерной сделки был переход к укреплению доверия и политической активности Ирана на Кавказе, так как санкции будут сняты только постепенно.
– Можно ли на фоне сирийских событий считать пройденным этапом некоторое потепление российско-турецких отношений. Как эти отношения будут выстраиваться в новых условиях?
– Теплый климат, установленный между Анкарой и Москвой, безусловно, подвергся эрозии. Турецкое руководство, и, в частности президент, недавно сделали резкие заявления о вмешательстве Москвы Сирию и поддержке Асада. В Анкаре есть осознание того, что турецко-российские интересы не совпадают в Черноморском регионе или в южных соседних регионах. Российская интервенция со все более широкой географией все чаще рассматривается в качестве угрозы для Турции. Сейчас турецкая политика безопасности повернута больше к НАТО, когда Турция чувствует себя под угрозой, всегда поднимается предпочтительность западного участия. Сирия важна для Турции по многим причинам, во многом из-за того, что она связана со многими аспектами курдского вопроса. В конечном счете, развитие прокси-войны в Сирии определит степень напряжения в отношениях между Турцией и Россией. Мы этого наверняка знать пока не можем.
Вместе с тем Турция остается сильно зависимой от России, в частности, по природному газу. Российский газ составляет более 50 процентов потребления в Турции. Это не может измениться в краткосрочной перспективе. Есть также много других экономических интересов – инфраструктурные проекты, торговля и туризм. И не в интересах Москвы поддерживать конфронтационные отношения с Турцией, особенно на фоне истощающей схватки с Западом. Поэтому, вероятно, с обеих сторон будут предприниматься попытки деэскалации напряженности. Не следует ожидать еще одного медового месяца в отношениях, но ограничивает ресурсы возможностей.
– Армяно-турецкие отношения, кажется, заморожены. Какими Вам видятся дальнейшее развитие отношений между Арменией и Турцией с учетом новых геополитических процессов?
– Процесс нормализации турецко-армянских отношений в 2010 году был не только приостановлен, но и далее, в 2015 году тон этих отношений был испорчен. Хотя в феврале 2015 года двусторонние протоколы были официально отозваны из армянского парламента, президент Армении заявил, что на них по-прежнему стоит его подпись и готов вернуться к протоколам. Вместе с тем связывание Анкарой нормализацию отношений с Арменией с некоторым прогрессом в нагорно-карабахском фронте не изменится. С 2010 года Турция и Азербайджан продолжают тесно работать в политическом, экономическом и в оборонном секторе.
Ввиду дренирующего действия других геополитических событий и высоких ставок на свои отношения с Азербайджаном, крайне маловероятно, что Анкара в краткосрочной перспективе пойдет на новые амбициозные инициативы с Арменией. За пределами Турции, по всей видимости, все стороны ждут завершения противостояния между Западом и Россией, на данный момент разворачивающегося в Украине и Сирии. Москва, Анкара и евроатлантический капитал обеспокоены тем, что любое изменение статус-кво в армяно-турецко-азербайджанском отношениях может нарушить баланс на Кавказе в ущерб себе. Поэтому любые новые амбициозные инициативы рассматриваются как слишком рискованные. Этот подход кроет в себе риски, конечно. Статус-кво ведет все стороны к потере почвы под ногами. И угроза превращения Нагорного Карабаха в еще одно место опосредованной конфронтации между Россией и Западом существует.
– Какое влияние, по Вашему мнению, окажет российско-турецкая напряженность последнего времени на перспективах нормализации армяно-турецких отношений, если принять во внимание, что Армения является союзником России, и Москва оказывала большое влияние на армяно-турецкий процесс?
– Я уже отвечала на вопросы о возможной траектории развития российско-турецких и турецко-армянских отношений, пожалуйста, обратитесь к ним более подробно. Я лишь сделаю короткое дополнение по взаимосвязи между этими двумя взаимоотношениями.
Действительно Москва появилась, чтобы поддержать процесс турецко-армянской нормализации в 2009-2010 годах, однако были разные мнения, почему она так поступила. Возможно, Москве нужно было представить саму себя в качестве конструктивного актора этой конъюнктуры. Согласно более циничному взгляду, Москва поступила так, осознавая, что в результате нормализации отношений Турции с Арменией испортит отношения Баку-Анкара, и это могло бы преподнести Москве дополнительные рычаги воздействия над Азербайджаном. Учитывая повышенный скептицизм в Анкаре сегодня о намерениях Москвы (из-за конфронтации по Сирии и других вопросов), Анкара может быть еще более скептичной относительно роли Москвы в других попытках нормализации армяно-турецких отношений, или в разрешении карабахского процесса.
В Анкаре Россия рассматривается в качестве решающего актора в нагорно-карабахском конфликте. Более того, правильно это или нет, но согласно мнению, общепринятому среди внешнеполитических экспертов Турции, у Еревана нет самостоятельности в своих отношениях с Анкарой и Баку, и на самом деле его позиция будет определяться Москвой. Соответственно Анкара, тесно контактирует с Москвой по различным схемам, которые Москва обсуждает по своим дипломатическим каналам с Ереваном и Баку.
– Должны ли мы ожидать, активность и вовлеченность Турции в региональной политике на Южном Кавказе и в нагорно-карабахском конфликте, особенно после парламентских выборов в Турции?
– Исследования показывают, что результаты выборов 1 ноября не будут фундаментально отличаться от результатов выборов в июне. Соответственно, либо коалиционное правительство будет сформировано, либо будет подвешенное состояние, без ответственного, легитимного правительства до весны 2016 года, и возможно, и до более позднего времени. Угроза безопасности со стороны ИГ, и конфликт с РПК (или возобновления мирных переговоров), безусловно, будут приоритетными для любой новой власти. Это один из факторов сдерживания активности Турции на Южном Кавказе. Однако, есть по крайней мере две причины для активизации турецкого участия в регионе: первая заключается в том, что в течение 2015 года “пространство” для взаимодействия Турции и Армении будет расширяться.
Другой причиной является рост осознания, что состояние «войны» между Арменией и Азербайджаном создает риски не только для двух стран, но и регионального положения Турции и Запада. Это не означает, однако, что Турция будет делать все, чтобы оттолкнуть Азербайджан или подогревать напряженность с Россией. Турция уже имеет достаточно проблем с другими соседями и некогда союзниками. Только те формулы, в которых будут видны беспроигрышные дивиденды, будут соблазнять Анкару на данном этапе.