После резкого обвала нефтяных цен осенью 2014 года всем нефтедобывающим странам пришлось нелегко. Правда, нелегко по-разному. Кто-то столкнулся с полномасштабным экономическим кризисом, кто-то вынужден был девальвировать национальную валюту, кто-то — сокращать расходы бюджета и распечатывать резервные фонды.
Как сообщает AZE.az, российское Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АРКА) попыталось обобщить опыт борьбы с низкими нефтяными ценами почти двух десятков нефтедобывающих стран, включая Россию и Азербайджан, и представило весьма любопытный отчет, позволяющий оценить глубину экономического падения каждой из них.
Страны с долгосрочным минусом
Экспорт у подавляющего большинства стран мира в XXI веке достаточно диверсифицирован, поэтому они меньше пострадали от резкого падения цен на природные ресурсы. Государствам же, в структуре экспорта которых доминируют именно сырьевые товары, пришлось столкнуться со значительными трудностями.
В результате, как выяснили в АРКА, 7 из 19 исследованных «сырьевых» стран оказались в рецессии после падения цен на нефть: их экономики скатились в долгосрочный «минус». Примечательно, что такая участь постигла все государства, где объем экспорта в стоимостном выражении сократился более чем на 55%.
Азербайджан, увы, находится среди лидеров по объемам падения стоимости экспорта – наряду с Ираком, Казахстаном, Катаром, Кувейтом, Нигерией.
Любопытно, что в этом списке Россия — единственная из семерки, показавшая снижение стоимости экспорта менее чем на 55%. Объясняется подобный парадокс просто – к моменту ценового шока страна уже фактически скатывалась в кризис в результате крайне низких параметров экономического роста и международных санкций, «включившихся» за несколько месяцев до падения нефтяных цен. Россия может утешать себя лишь тем, что сопоставимый с ней шок испытали Алжир, Боливия, Колумбия, Норвегия.
Авторы исследования пришли к выводу, что надолго изолировать внутреннюю экономику от шока сырьевых цен невозможно. По их подсчетам получилось, что у Катара валютных резервов хватит для интервенций на семь лет, у Саудовской Аравии — лишь на пять. А если бы валютный курс зафиксировала Россия, то ее резервов хватило бы не более чем на полтора года. Но поскольку российский Центробанк провозгласил плавающий курс в самом начале кризиса, Резервный фонд Москва использует до сих пор, и закончится он, по расчетам российского правительства, лишь в 2017 году.
С долларом или без – валютные резервы будут таять
Естественно, падение цен на нефть не могло не отразиться на курсах национальных валют стран-экспортеров. Как выяснили исследователи АКРА, около трети зависимых от экспорта сырья стран либо сохраняют жесткую привязку курса национальной валюты к американскому доллару (например, Боливия, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман), либо прибегают к более мягкому режиму управляемого обменного курса. Однако и в том, и в другом случае им приходится расходовать свои валютные резервы.
Причем, по мнению экспертов, защита от шока путем фиксации курса не спасает от рецессии. Из стран с подобным валютным режимом две — Катар и Кувейт — уже показали сокращение реального ВВП.
Ни в одной пострадавшей от низких цен на нефть стране не удалось избежать всплеска инфляции. В России, скажем, в 2015 году она выросла до 13%. Однако достаточно жесткая денежно-кредитная политика, проводимая российским Центробанком, вкупе с умелым маневрированием ключевой ставкой, позволила стране избежать масштабного кризиса в банковской системе.
При этом Россия, наряду с Бразилией и ЮАР, страдают еще и от значительных перетоков капитала. В прошлом году бегство капитала из страны оказалось рекордным за всю новейшую историю – свыше 150 млрд. долларов. По мнению АКРА, эти проблемы связаны не только с нефтяными ценами, но и с изменениями ожиданий относительно денежно-кредитной политики развитых стран.
Вообще же в странах с плавающим курсом национальной валюты масштаб негативных последствий определялся состоянием экономики до шока. Длительность этих последствий зависит от гибкости рынка труда, от скорости подстройки государственных расходов к изменившимся доходам и от динамики кредитования.
Меньше всего из 19 иссдедованных государств пострадала от падения нефтяных цен Австралия – единственная, где рост не замедлился, а ослабление курса на 32% привело к увеличению инфляции лишь на 1,3 процентного пункта. В Норвегии, Чили, Канаде и ЮАР умеренная девальвация привела лишь к небольшому росту инфляции. Во второй группе — страны Персидского залива, где крупные резервы позволили держать фиксированные обменные курсы, но из-за падения доходов от нефти дефицит бюджета превысил 10% (к примеру, в Саудовской Аравии он составил 12%).
Наиболее болезненными последствия шока оказались для третьей группы, где сильная девальвация спровоцировала высокую инфляцию (в среднем она росла на 1 процентный пункт при ослаблении валюты на 10% ). Помимо России, это Азербайджан и Казахстан (они перешли на гибкий курс уже после падения нефтяных цен), Алжир, Боливия, Колумбия, Монголия и Нигерия. При этом дефициты их бюджетов увеличились умеренно благодаря повышению доходов в нацвалюте в условиях плавающего курса.
В нефтяной петле
Любопытно, что месяцем ранее АКРА прогнозировало сокращение мирового предложения нефти на уровне 0,7% в связи с соглашением Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК). Как следствие, цены на нефть в ближайший год при возможной волатильности будут сохраняться в нынешнем диапазоне.
А это значит, что рассчитывать на исправление экономической ситуации за счет простого роста цен на нефть странам-экспортерам не приходится. Соответственно, на повестку дня выходят два вопроса: насколько экономики этих стран уже адаптировались к нынешним ценам на нефть и как далеко они продвинулись в части диверсификации своих экономик.
Азербайджан, если верить результатам исследования, в этом смысле находится в зоне риска. Впрочем, не стоит посыпать голову пеплом. Во-первых, несмотря на все издержки, есть ощущение, что экономика Азербайджана уже адаптировалась к низким ценам и оставила шоковое воздействие позади. Во-вторых, все больше экспертов мирового энергетического рынка склоняются к мнению, что цикл падения цен на нефть закончился и мир вступает в новую эпоху их подъема.
Будет этот подъем быстрым или медленным, резким или плавным — другой вопрос. Но хочется верить, что для экономики Азербайджана все самое худшее уже осталось позади. Во всяком случае, в том, что касается нефтяной составляющей.