Я давно не был в метрополитене, но вот недавно непредусмотрительно отважился. Почему непредусмотрительно? Потому что лето!
Мне казалось, что под землей меня ждет, что-то новое, какая-то блаженная аура загадочного подземелья. В вагоне было многолюдно.
Рядом встала женщина со свежей рыбиной в барсетке. Животное было наполовину живым и периодически совершало конвульсионные взбрыкивания. Я уворачивался вправо до тех пор пока там не встал томный мужичище. И о ужас! – он поднял левую руку и когда я в очередной раз попытался отвернуться от припадочной водоплавающий чуть не помер от удушья.
Мне казалось, что даже в газовых камерах второго рейха травили намного человечней. Я повернулся в другую сторону, и меня тут же окатило перегарным выдохом синего ханурика. Ноги переставали слушаться…
С трудом, в поисках более мягких запахов, я побрел в конец вагона. Вдруг поезд резко стал тормозить. Навстречу с воплем «Мама!» по инерции неслась габаритная девушка под два метра ростом. Не знаю как для нее, а для меня, вернее моей головы, столкновение было мягким.
Она смущенно произнесла «Ой!», кокетливо улыбнулась и вернулась на стартовую позицию. (Уже молча).
Мое шоковое состояние быстро прошло: словно нашатырь в нос ударил аромат чьих-то трехлетних носков. Спустя секунды, после очередного резкого торможения, в воздухе переполненного вагона запахло сероводородом. Лыжная секция рядом не стояла! (Еще лыжной секции не хватало!)
«Станция Нариман Нариманов» – донеслось из громкоговорителя как спасение. О Святой Пехдю, покровитель всех французских ароматов, спасибо тебе за то, что не дал сгинуть и быть удушенным в замурованном пространстве подземелья!
Спасибо, что открыл мне двери в мир свободы и свежего Бакинского загазованного воздуха станции «Нариман Нариманов» – воздуха, который после семи минут проведенных в метро глотался с особой жадностью и ненасытностью…