Джошгуну Рагимову может потребоваться еще одна операция.
Популярный азербайджанский актер-юморист, звезда проекта “Бу шехерде” Джошгун Рагимов за последнее время пережил серьезные как физические, так и психологические потрясения.
Операция по уничтожению раковых клеток, а затем и назойливые слухи о его смерти, хорошего настроения актеру, конечно, не дарили. А сколько непонятных разговоров появилось после того, как он поехал на послеоперационное лечение в Турцию, где должен был принять радиационный йод.
Актер примет участие в концертах “Бу шехерде”, которые состоятся в марте текущего года, передает AZE.az со ссылкой на Trend.
– Джошгун, расскажи о подробностях твоего лечения в Измире.
– Мы с Мушвигом Аббасовым поехали в Измир второго января. Там я третьего числа утром выпил йод и был изолирован от всех. В отделении был узкий длинный коридор с двумя палатами. В одной лежал турок, у которого были те же проблемы, что и у меня, в другой я. Даже по поводу еды, которую нам приносили, медсестры звонили и говорили, что мы ее можем забрать. В палате были и камера, и телефон, и монитор, через который я с Мушвигом общался, и телевизор, но напрямую переговариваться мы не могли.
Уже через несколько дней после этого я не имел права подходить ближе чем на два метра к женщинам, и особенно к беременным и детям младше десяти лет. Мы даже с Мушвигом в гостинице оставались в разных номерах. Затем уже мы поехали и проверили мой уровень радиации. Изо дня в день он становился все меньше. Только потом мне разрешили сесть в самолет и вернуться в Баку.
– Но через некоторое время ты опять должен будешь вернуться в Измир.
– Да, где-то через шесть-восемь месяцев. Там я или должен буду выпить йод, но уже в мизерном количестве – граммов пять для профилактики, а может и вообще не надо будет. Все зависит от анализов. После этого станет ясно, может ли прожечь йод оставшиеся пораженные узлы, и нужна ли будет еще одна операция, но в любом случае ничего серьезного не будет. Но через два года мне на сто процентов надо будет поехать туда для профилактики.
Сейчас я также принимаю таблетку – заменитель гормона щитовидной железы, которую буду пить пожизненно. Помимо этого, хочу сказать, что там мы с Мушвигом почувствовали уровень азербайджанской медицины – говорю это абсолютно искренне. О том, что операция и реабилитация были проведены в Баку мастерски, говорили турецкие и американские врачи, работающие в клиниках Шифа Борну и Университете “Эге”. Все они были в шоке, от того, что в Баку сделали операцию на таком уровне. Учитывая мое состояние, количество швов и прочее. Мы там еще раз убедились, что правильно доверились нашим врачам и не поехали за границу, хотя, конечно, могли бы.
– Как себя чувствуешь физически?
– Нормально, и врачи сказали, что еще через пару недель все силы полностью восстановятся. Да, иногда бывает, что чуть опухаю или голос становится хриплым, но это проходит. Врачам известно о том, что я актер, и они гарантировали, что в начале февраля все будет идеально. Смогу петь, танцевать и Рафаэля на плечах таскать.
– Эта болезнь стала проверкой вашей с Мушвигом и Рафаэлем дружбы.
– Болезнь стала проверкой для всех окружающих нас людей: родственников, друзей, знакомых, коллег по цеху. Девяносто процентов людей, которых мы знали, благодарим. Всем спасибо, кто приходили ко мне в палату, домой, звонили или не звонили, но через кого-то передавали добрые слова и до сих пор звонят. Конечно, неприятны были слухи о моей смерти, но говорят, что такие разговоры только жизнь продлевают, так что, возможно, и за это тоже спасибо.
– А вот говорят, что ты ехал в Турцию, потому что появились женские гормоны после операции.
– Они у меня появились десять лет назад на сцене в образах. Что же касается моего мужского потенциала вне сцены, то в этом можно не сомневаться. Никаких изменений, посмотрите на меня, я даже оброс. Побриться надо (сказал Джошгун засмеявшись, и, проведя рукой по щетине)…