Если говорить о перспективах разрешения конфликта, то в 2016 году будет достаточно сложно ожидать серьезного прогресса в переговорах. Пока обе стороны стоят на своих позициях, к сожалению, взаимоисключающих, найти компромисс очень непросто, считает российский эксперт.
Как передает AZE.az, на вопросы echo.az отвечает российский эксперт, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН, к.и.н. Станислав Притчин.
– Не могу не спросить, как, по-вашему, отразится снятие санкций с ИРИ на геополитической ситуации в регионе?
– Снятие части санкций с Ирана в ближайшей перспективе позволит убрать барьеры, которые мешали Ирану развивать отношения с соседями, в том числе северными: Азербайджаном и Россией.
После того, как президентом Ирана стал Хассан Роухани, одним из пунктов его внешнеполитической программы стала активизация экономического сотрудничества с соседями. Он на самом деле начал серьезную перестройку внешнеполитической деятельности. Была проведена ротация послов – в Россию, Казахстан приехали опытные дипломаты со знанием региона. Стали регулярными официальные визиты иранского президента и представителей его команды в страны региона.
Так, например, свой день рождения в 2014 году Хасан Роухани встретил в Баку, находясь там с официальным визитом. Но ограничения, безусловно, до последнего момента не позволяли перейти сотрудничеству Ирана с другими странами на качественно новый уровень.
Банки стран СНГ не вступали в отношения с иранскими коллегами, боясь попасть под санкции. Это создало довольно серьезные трудности, которые мешали расширению экономических связей. Теперь же возвращение Ирана в международную финансовую систему позволит снять эти барьеры.
На фоне выхода Ирана из международной изоляции мы наблюдаем серьезное обострение отношений между Ираном и Саудовской Аравией, вызванное казнью шиитского проповедника Нимра аль-Нимра. В лице ИРИ Саудовская Аравия видит очень серьезного регионального соперника, который после снятия санкций становится и прямым экономическим конкурентом. Правительство Саудовской Аравии этим шагом пошло "ва-банк" для того, чтобы спровоцировать Тегеран на ответные жесткие шаги и таким образом помешать Ирану выйти из изоляции, из-под режима санкций и стать полноправным участником международных отношений.
Как мы видим, иранскому руководству удалось избежать резких ответных мер, которые могли бы перевести конфликт в острую фазу. В дальнейшем, в том числе и в ирано-саудовских отношениях, многое будет зависеть от парламентских выборов, которые пройдут в Иране в феврале.
В Иране, упрощенно говоря, два важнейших политических лагеря, которые между собой конкурируют. Это, так называемые консервативные силы, которые тесно связаны с шиитским духовенством.
И реформистское крыло, которое представляет, в том числе и нынешний президент. От того, победой кого завершатся выборы, будет в определенной степени зависеть дальнейшая внешнеполитическая линия Ирана, в том числе и в отношениях с Саудовской Аравий.
В случае победы первых будет наблюдаться более консервативный и негативный сценарий отстаивания и защиты традиционных ценностей даже ценой изоляционизма и эскалации конфликта.
Если ж победят реформаторы, это будет означать поддержку текущего курса президента на вывод Ирана из изоляции и продолжение реформирования. В таком случае команда президента будет стараться избегать конфликтов, которые могут помешать этим планам.
– Если выиграют первые, усилится конфликт между Ираном и Саудовской Аравией…
– В определенной степени конфликт уже отражается на странах региона. С той точки зрения, что Саудовская Аравия уже предпринимает геополитические шаги по формированию коалиции против Ирана среди, в первую очередь, суннитских союзников.
Однако, все-таки не стоит ожидать, дальнейшей эскалации конфликта. Конфликт вероятнее всего останется в той стадии, в какой он существует сегодня, не перерастая в военное столкновение.
– Как будут развиваться отношения между Россией и Турцией в этом году? И как ситуация отразится на Азербайджане?
– Нынешнее конфликтное состояние в отношениях Турции и России обещает быть долгим. К настоящему моменту основной набор санкций и ответов уже выработан и реализован, то есть ситуация в отношениях более-менее стабилизировалась в своей нижней точке. Однако ожидать в 2016 году восстановления отношений двух стран не стоит.
В 2015 году президенты России и Турции неоднократно встречались, в частности, на открытии соборной мечети в Москве и саммите G20 в Турции. Что говорило, в первую очередь, о высоком уровне доверия между главами государств и их умением сохранять конструктивные отношения даже в условиях противоречия интересов.
Однако после того, как был сбит российский военный самолет, эта основа для нормального взаимодействия стран была разрушена. Текущий уровень недоверия и взаимного антагонизма межу странами сохранятся в 2016 году. Но даже в таких непростых условиях сохраняется сотрудничество, в частности, в газовой сфере.
Если говорить об Азербайджане, то по итогам полутора месяцев с момента конфликта между Турцией и Россией, страна смогла сохранить хорошие отношения с обоими государствами, не в ущерб одной из сторон. В дальнейшем, я думаю, что Азербайджану удастся сохранять данную равноудаленную позицию не в ущерб своим интересам.
– Удастся ли стабилизировать в этом году украинский и сирийский кризисы? Многим кажется, что украинский кризис уже отошел на второй план…
– С одной стороны, вы правы, так как уже нет такой острой фазы конфликта, какую мы наблюдаем в Сирии. Но если судить по тем политическим усилиям, которые предпринимаются вокруг этого кризиса, то можно говорить, что для ведущих игроков разрешение этого конфликта является одним из важнейших приоритетов.
Говоря о Сирии, то там ситуация стабильно острая. Фактически получается, что, несмотря на серию терактов, которые произошли за последние два месяца по всему миру, мы не можем наблюдать какой-либо реальной координации усилий по борьбе с "Исламским государством".
Основная нагрузка в военном плане лежит, в первую очередь, на регулярных сирийских войсках, добровольцах из Ирана, армии Ирака, курдов и на военно-воздушном сопровождении России.
Несмотря на все заявления со стороны западных стран о необходимости скоординированной и системной борьбы, мы ее не наблюдаем. Удары ВВС США и Франции носят регулярный, но несистемный характер, что сказывается на эффективности борьбы с ИГИЛ.
До того момента, пока не будут приняты шаги по реальному сотрудничеству и совместной борьбы с исламистами, в том числе и экономическими методами, будет очень сложно добиться кардинальной победы над "Исламским государством".
– Продолжая тему конфликтов, хотелось бы узнать, как вы оцениваете ситуацию вокруг карабахской проблемы? Чего можно ожидать?
– Странам региона, в частности России, крайне невыгодна эскалация карабахского конфликта в нынешней непростой ситуации. Именно поэтому Москва принимает шаги по нормализации и урегулированию проблемы.
Если говорить о перспективах разрешения конфликта, то в 2016 году будет достаточно сложно ожидать серьезного прогресса в переговорах. Пока обе стороны стоят на своих позициях, к сожалению, взаимоисключающих, найти компромисс очень непросто.
– Звучат экспертные мнения о возможной встрече президентов Азербайджана и Армении в Минске и Вашингтоне. Встречи могут что-либо изменить?
– Миссия посредников состоит в том, чтобы найти точки соприкосновения. Но без готовности сторон делать шаг вперед к разрешению проблемы ничего не изменится. Очень много лет конфликт был в замороженном состоянии, общества жили в условиях замороженного конфликта.
В такой ситуации любой компромисс или шаг навстречу, предпринятый переговорщиками, будет восприниматься обществом, как предательство национальных интересов. Поэтому президенты, встречаясь, ведут себя очень осторожно.
Будем ожидать, что в новом переговорном году усилия посредников позволят стабилизировать ситуацию вокруг конфликта, снизить напряженность и вместе с Азербайджаном и Арменией сдвинуть с мертвой точки переговорный процесс.