Формируемая сегодня тюркская линия сотрудничества становится объектом конкуренции между Россией и США, и в некотором смысле можно говорить о том, что планируемое расширение ЕАЭС будет тесно сопряжено с тюркским миром.
Как передает AZE.az, бессмысленно отрицать, что Россия заинтересована в присоединении Азербайджана к Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС). Вступление нашей страны в эту организацию выгодно Москве прежде всего с точки зрения усиления своего влияния на региональные линии сотрудничества, в частности на ось Баку – Тбилиси – Анкара, которая достаточно перспективна с точки зрения экономических и энергетических проектов.
Об этом пишет Haqqin.
Формируемая сегодня тюркская линия сотрудничества становится объектом конкуренции между Россией и США, и в некотором смысле можно говорить о том, что планируемое расширение ЕАЭС будет тесно сопряжено с тюркским миром. Баку есть что предложить Москве. Другое дело, что Азербайджан попросит взамен.
Что по этому поводу думает руководитель аналитического бюро Alte et Certe политолог Андрей Епифанцев?
– Немало российских аналитиков считает, что если Азербайджан вступит в ЕАЭС, то карабахский конфликт разрешится в недалеком будущем. Вы такого же мнения?
– Членство в ЕАЭС и решение конфликта в Нагорном Карабахе – это не связанные между собой явления. ЕАЭС представляет из себя экономический союз, он не занимается решением политических вопросов. Возможно, этот вопрос обусловлен определенным заблуждением, которое, наверное, бытует в каких-то азербайджанских кругах.
Оно заключается в том, что, мол, России очень выгодно расширение ЕАЭС, а значит, Азербайджан может заявить о своем желании вступить туда и в качестве условия поставить давление России на Армению в проблеме возвращения Нагорного Карабаха. Это не так.
Эта организация не имеет никакого отношения к карабахскому вопросу. Более того, участие в ней Азербайджана, на мой взгляд, в нынешних условиях не несет для него очевидных преимуществ, а после вступления в нее Армении вообще не очень возможно, т.к. без урегулирования карабахской проблемы Армения и Азербайджан вряд ли захотят находиться в союзе, имеющем одинаковые цели и экономическую политику.
– Что ж, оставим политическую подоплеку ЕАЭС и наши заблуждения в стороне… Каким вы видите будущее ЕАЭС?
– Несомненно, этот союз будет развиваться, и очень возможно, что даже не только за счет стран бывшего СССР. Доказательством этому служит недавнее подписание договора о зоне свободной торговли между ЕАЭС и Вьетнамом. Еще три года назад подобное было невозможно, а сейчас это стало реальностью. Конечно, как и любое интеграционное объединение, ЕАЭС имеет свои трудности, но у кого их нет.
Посмотрите, например, на ЕС – существует серьезная объективная основа существования ЕАЭС для целого ряда стран и поэтому перспективы у этого объединения есть.
– Какое место Азербайджан занимает в политике Москвы?
– Это место очень велико и проявляется практически во всех областях политической, общественной и деловой жизни. Другое дело, что надо понимать, что исходя из специфики региона, Москва стремится дружить одновременно и с Баку, и с Ереваном.
Это верная политика, но с учетом противоречий между этими странами, безболезненно реализовать ее очень сложно. В мире есть мало стран – бывших империй, которые, уйдя со своих окраинных земель, могли бы в подобной ситуации вести безупречную политику с конфликтующими сторонами.
Допустим, та же Англия в таких обстоятельствах просто минимизировала контакты с ними. Политика балансирования между Арменией и Азербайджаном вызывает упреки со стороны обеих стран. И мы это понимаем. Очевидно, что обоим государствам хотелось бы иметь Россию целиком на своей стороне, но Москва не может позволить себе сделать выбор в подобных обстоятельствах.
– Некоторое время назад вы поставили под сомнение армянский миф о геноциде, остаетесь ли вы и сейчас при своем мнении?
– Я говорил о другом. Страшные жестокости, через которые прошел армянский народ в 1915-1921 годах, не поддаются сомнению. Но я считаю, что официальная армянская версия геноцида неверна, потому что отражает ситуацию крайне однобоко.
Она выдергивает события из контекста, не указывает их причин, сводя все лишь к непонятно откуда взявшемуся желанию турок уничтожить армян как народ, не затрагивает ответственности самих армян за произошедшее, и полностью опускает то, что сами армяне творили такие же жестокости по отношению к туркам. Она целенаправленно умалчивает, что число мирных жителей турок и курдов, убитых армянами, исчисляется десятками тысяч, что по воспоминаниям очевидцев, на огромной территории протяженностью более 300 км – от Битвиса до Баязета были уничтожены все неармянские села и неармянские дома в городах, а все неармянское население было оттуда изгнано или ушло само, опасаясь погромов.
Клеймить зверства и преступные деяния одной стороны и полностью закрывать глаза на то, что другая сторона делала то же самое – антиисторично. Проблема в том, что нынешнее определение геноцида несовершенно. Оно не дает полутонов и делит все лишь на жертву и преступника, а в жизни все бывает иначе. В жизни жертва порой оказывается настолько же жестокой, кровожадной и виновной, как и ее насильник, и проигрывает только лишь по причине большей слабости или просто потому, что так сложились обстоятельства.
Я буду против признания геноцида армян.
– Будет ли продолжаться противостояние между Москвой и Вашингтоном на постсоветском пространстве?
– Будет. Это совершенно естественное явление. Это конкуренция не только на постсоветском пространстве, но и в целом, борьба за гегемонию. Не надо делать из этого трагедию.
– Между Баку и Западом ныне наблюдается определенный холодок в отношениях. Что вы думаете по этому поводу?
– Я не стал бы преувеличивать значение этого. О похолодании между Азербайджаном и Западом я слышу, наверное, как минимум, уже с 2010 года, и с тех пор ничего не изменилось, и небо на землю не упало. Надо понимать, что стратегические интересы Запада в Азербайджане и Азербайджана в отношениях с Западом не поменялись, и это главное.
Похолодание же относится не к Азербайджану как к объекту мировой политики, а к его правящей элите, к которой у Запада есть претензии в области соблюдения прав человека. И эти претензии в чем-то оправданы.