12-13 сентября в казахстанском Актау пройдет Вторая международная конференция «Парадигмы международного сотрудничества на Каспии: энергетика, экология, модернизация, безопасность».
Как сообщает AZE.az, первая конференция «Парадигмы международного сотрудничества на Каспии» была проведена в Актау в сентябре 2011 года. В работе конференции участвовали 40 экспертов из разных стран мира. Конференция становится ежегодной, и в 2012 году пройдет под эгидой Делового совета Шанхайской организации сотрудничества.
В интервью АМИ «Новости-Азербайджан» главный организатор конференции, координатор региональный программ Института востоковедения Российской академии наук, профессор Александр Князев прокомментировал некоторые вопросы будущей конференции и текущей региональной политики.
— Александр Алексеевич, вопрос правового статуса Каспия — основополагающий, и известно, что его нерешенность связана с позицией Ирана. Какую значимость вы придаете иранскому фактору в решении вопроса правового статуса, в случае войны в исламском государстве? На ваш взгляд, такой поворот событий ускорит, или затормозит вопрос определения правового статуса Каспия?
— Вы правы в том, как охарактеризовали вопрос правового статуса, но сейчас, в оперативном, текущем измерении — он становится не самым актуальным. На мой взгляд, принципиально важным на обозримую перспективу будет сохранение сложившегося статус-кво на Каспии и в его акватории, в первую очередь в том, что касается недопущения военных конфликтов и уж тем более — причастности к ним каких-либо не каспийских государств.
К сожалению, в настоящее время в существующих между пятью каспийскими странами договоренностях о недопущении иного военного присутствия, именно Азербайджан является, на мой взгляд, «слабым звеном». Я имею в виду резко активизировавшееся военное сотрудничество Азербайджана с НАТО и Израилем.
Понятно, что каждая страна имеет полное право на самостоятельный выбор партнеров и союзников, но, как известно, политика — искусство возможного. В условиях конфронтации Ирана с США и западными странами в целом, не говоря уже об Израиле, в условиях опасности развязывания войны против Ирана, Азербайджан почти автоматически кооптируется в состав одной из сторон конфликта.
Естественно, что вопрос правового статуса Каспия, как и все другие вопросы мирного, конструктивного развития каспийского потенциала, случись такое развитие событий, будут отложены на многие десятилетия…
— Не утратил ли свою актуальность военный подход к иранской проблеме в ближайшие сроки?
— Военный подход к любой современной международной проблеме вообще является анахронизмом с точки зрения декларируемой ныне всеми философии международных отношений.
К сожалению, в политике интересы главенствуют над идеалами, война продолжает оставаться одним из наиболее распространенных средств решения политических и экономических задач. Под какими бы лозунгами она не начиналась.
Опыт уже последних «гуманитарных» интервенций США и НАТО показывает полное несоответствие ставившихся или хотя бы декларируемых задач реальным результатам — начиная от Афганистана и заканчивая Ливией.
Тем не менее, военный подход практикуется, и его последователи находятся в ситуации, о которой мы говорим, как раз в лагере противников Ирана.
Я не очень верю в вероятность войны США против Ирана. Мне кажется, в центрах принятия решений на Западе должно хватать умных людей, которые понимали бы пагубность такого шага для самой Америки, в первую очередь.
Иран — не Ливия, и не Ирак. Уже пример с Сирией показывает, что Ливия прецедентом не стала — мы видим совершенно иное поведение России и Китая на политико-дипломатическом уровне, на других уровнях; военно-технические российские поставки в Сирию в разгар кризиса вокруг этой страны продолжаются, налицо явное сотрудничество российских и сирийских спецслужб, о чем говорит визит в Дамаск вместе с С.Лавровым М.Фрадкова…
Заметьте, уже в ходе кризиса начала меняться позиция Турции — от явно агрессивной по отношению к правительству Башара Асада, до умеренно-посреднической…
– А что может произойти при наихудшем развитии событий в Сирии?
– При наихудшем варианте развития событий Сирия расколется на три, как минимум, анклава, причем сирийский Курдистан в альянсе с иракским сразу актуализирует вопрос создания курдского государства, это известный «эффект домино» для Турции.
Кажется, в Анкаре это начали понимать и несколько отстранились от участия в сирийской ситуации.
Есть ряд аспектов, которые, на мой взгляд, могут свидетельствовать о заинтересованности США не в войне с Ираном в прямом смысле этого слова, а в нагнетании военного психоза в регионе с целью изменения мировой ценовой ситуации с нефтью.
Когда сейчас говорят, что США играют на снижение мировых цен на нефть, как в начале 1980-х, многое здесь от лукавого. Напротив, рост цен на значительные величины выгоден США. Это окончательно добьет ЕС, как единый потенциальный центр силы, способный участвовать в глобальной конкуренции, превратит Европу в набор государств, вынужденных оставаться союзниками США, но уже не как единое целое.
Вообще, единство континентальной Европы всегда было страшным сном в первую очередь для Великобритании, в этом и причины двух мировых войн, и многих исторических катаклизмов. Так что, корни той информационной войны, которая не вчера возникла, а идет вокруг Ирана уже десятилетиями, нужно искать едва ли не в первую очередь на Лондонской и Нью-Йоркской нефтяных биржах…
– В то же время вы упомянули и об огромных запасах сланцевой нефти США?
– США и сателлитная по отношению к ним Канада располагают крупнейшими запасами сланцевой нефти и нефтяных песков. Это самые большие из известных в мире запасов нефти после Персидского залива. Но они трудно извлекаемые, их добыча становится рентабельной и прибыльной при мировой цене за баррель где-то на уровне около 110-120 долларов.
Это источник «для себя», а нестабильность на Ближнем Востоке и рост цен на нефть на мировом рынке — удар по ЕС, Китаю, зависимым от поставок как раз из этого региона. Вообще, простого сценария начала 1980-х годов, когда директор ЦРУ полетел в Эр-Рияд и саудиты, по договоренности с ним, обрушили нефтяные цены, подорвав финансовое положение СССР, такого сценария уже не будет.
Простой пример — европейские санкции против Ирана в Тегеране в упреждающем порядке компенсировали новыми контрактами с Китаем, Индией, странами Юго-Восточной Азии. Мир стал другим, появились новые игроки на том геополитическом уровне, на котором когда-то было только два места — СССР и США.
В этом контексте интересен вопрос Каспийского нефтеносного района — иногда о нем говорят как о втором Персидском заливе, но это все мифотворчество. Не так велики запасы, не так просты добыча, переработка, транспортировка.
В геополитическом контексте расположение Каспия как моста между Центральной Азией и Кавказом, между Средним Востоком и югом европейской России — вот здесь важность и ценность.
Кто контролирует Каспий, тот способен влиять на это огромное пространство. И именно поэтому так важны договоренности в формате «каспийской пятерки» о недопущении сюда не каспийских сил.
Любое не каспийское военное присутствие на Каспии будет началом большой войны. И готовность к ней, к сожалению, во всех каспийских государствах растет, включая и «нейтральную» вроде бы Туркмению.
– И все-таки возвращаясь к иранской ядерной программе, по условиям МАГАТЭ она осуждается исключительно исходя из принципов мирной безопасности…
– Что касается так называемой «иранской ядерной программы», то корни ее также лежат в геоэкономической сфере, но никак не в сфере безопасности. Все эти комиссии МАГАТЭ и подозрения в отношении Ирана отражают элементарную борьбу за будущий иранский ядерный рынок.
Есть три основных обладателя ядерных технологий в мирной сфере — это США, Россия и Франция. Вот между ними и идет конкурентная борьба.
В планах Ирана — мощное развитие атомной энергетики за счет имеющихся пока нефтяных денег. Нефть когда-то закончится. Бушерскую АЭС достроили и контролируют ее эксплуатацию россияне. В будущем году иранцами планируется запуск новой АЭС, вообще же у них в планах более десятка атомных станций в обозримой перспективе. Вот за этот рынок и идет борьба, остальное — сказки для обывателя…
Американским и французским ядерным технологиям неуютно в конкуренции с ядерными технологиями Росатома, поэтому включены внеэкономические инструменты, запущен огромный многолетний информационный проект под названием «иранская атомная бомба».
Нужно искать компромиссные решения, которые устроили бы и самих иранцев, и державы. Хотя, на мой взгляд, имеющиеся механизмы — структуры ООН, МАГАТЭ, в первую очередь, на это неспособны.
Вообще, такого рода глобальные организации изжили себя, будущее — за региональными объединениями. Я давно предлагал создать в рамках, например, ШОС свою ядерную комиссию, и всем странам-участницам организации отдать под ее контроль свои ядерные программы и потенциалы.
Случись такое, в западном сообществе быстро нашли бы форму диалога с ШОС по этой тематике. На Западе тоже ведь понимают, что надо говорить, это комфортнее, чем воевать… Эпоха глобальных международных организаций закончилась еще с двух полярным миром, нужны новые форматы, в которых будут услышаны новые мировые акторы. Такие, как Иран.
— Что скажете в отношении вопроса Транскаспийского газопровода. При каких условиях он может быть реализован, и в какие сроки?
— А вы уверены, что он вообще состоится, а еще в том — нужен ли он Азербайджану? Два главных актора каспийской проблематики — Иран и Россия, пусть это и звучит не очень лестно для остальных, но по своим характеристикам — экономическим, политическим, военным, технологическим и т.д., остальные каспийские страны изрядно отстают, и будут отставать всегда.
Есть понятия больших и малых величин. Иран и Россия категорически против подобного проекта, и сделают все, чтобы не допустить его реализации. И это нормально, эгоизм в осуществлении своих национальных интересов естественен, какая тут может быть филантропия…
Азербайджану, в свою очередь, еще нужно посчитать — не станет ли туркменский газ конкурентом азербайджанскому на европейском направлении в условиях сокращения потребления газа в Европе.
Вообще, я бы отметил, что в современной трубопроводной тематике чрезвычайно развито мифотворчество. «Транскаспий» — из этой категории. Мне иногда кажется, что европейцы и американцы просто используют образ этого газопровода для создания конфликтности в отношениях задействованных стран.
Есть похожий по своей судьбе так называемый «Трансафганский газопровод», ТАПИ (Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия), которому уже более двадцати лет и перспектив которого все меньше и меньше… Он может быть реализован только при условии наступления мира в Афганистане — все, дальнейшие рассуждения смысла не имеют…
«Транскаспий» возможен. В том случае, если Россия и Иран вдруг решат отказаться от собственных доходов от добычи и продажи энергоресурсов — разве это похоже на реальность? Включить в число участников проекта Россию и Иран, чтобы они имели свою выгоду от него? Но кто на это пойдет? Проект сугубо политический, он изначально антироссийский и антииранский. Если бы он строился, исходя из соображений экономической целесообразности, его можно было бы провести по иранской Прикаспийской низменности, это исключено для Запада. Значит, его не будет никогда. Казахстан, кстати, это хорошо понимает и от этой тематики стоит как бы в сторонке. Ведь даже участие Казахстана в трубопроводе Баку-Тбилиси-Джейхан сведено к нулю, и диагноз один — невыгодно. Какие уж тут еще трубы городить… Я уж не буду развивать тему того, что Туркмения много блефует на предмет своих ресурсов, хватило бы на контракты с Китаем.
– Какой спектр вопросов охватит предстоящая международная конференция, и что вы ждете от ее итогов?
— Эта конференция уже вторая, первая проходила там же, в Актау, в сентябре прошлого года, и вообще, это уже будет теперь ежегодным форматом экспертного общения по Каспию. На сей раз мы планируем основные акценты поставить на вопросах энергетики и нересурсных возможностей Каспийского региона. Отдельным аспектом планируется обсудить возможности участия в региональных процессах Шанхайской Организации Сотрудничества — ее участниками в разной форме являются три из пяти каспийских стран, евразийская энергетическая безопасность — один из заявленных ШОС приоритетов.
Вот и попробуем понять, что это такое. Конечно, не обойдется без обсуждения вопросов геополитики вообще и региональной безопасности, в частности. Каспий сегодня — один из конфликтогенных регионов даже без привязки еще к двум подобным — Кавказу и Центральной Азии.
Итоги стандартны — это сумма экспертных мнений, которые будут доводиться до сведения тех кругов в наших странах, где формируются политические решения, а также — с помощью вас и ваших коллег — для широкого общественного мнения.